Владимир Богомолов - Особое задание [Повести и рассказы]
- Название:Особое задание [Повести и рассказы]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Нижне-Волжское книжное издательство
- Год:1984
- Город:Волгоград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Богомолов - Особое задание [Повести и рассказы] краткое содержание
В повестях «Все сначала», «Две встречи» и «Останутся навечно» автор показывает мужество и героизм советских людей, проявленные в борьбе с фашистами, раскрывает их высокие моральные качества.
Рассказы В. Богомолов посвящает в основном нашим современникам.
Особое задание [Повести и рассказы] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Резко повернулась и широко зашагала в ту сторону, откуда изредка доносились паровозные гудки.
До станции добралась к закату. Разыскала нужный дом.
Старик Яков, с маковки до кадыка заросший сединой, с прокуренными желтыми усами, внимательно выслушал ее, почесал за ухом.
— Ишь чего надумали… В партизаны. Тебе сколько годков-то?
— Восемнадцатый.
— А им и того меньше. Ну какие вы воины? Горе с вами одно.
Старик задумался. Стал набивать трубку.
— Не нашли, стало быть. Вот печаль. А они ведь где-то здеся ходят. Вчерась возле Рогачей эшелон разбился. Теперь немцы эсэсовцев понагнали. Рыскают по всем домам. Дороги оцепили. Как это тебя не заметили? А может, и заметили, нароком пропустили. Теперь следят за тобой. Ты поосторожней будь, девка. Сегодня я тебе не скажу, где Рожков. Ушел он, а куда — пока не знаю. Сторожевать пойду, может, разузнаю, а утречком передам тебе весточку. Передам, если разрешат. Значит, кто там у вас?
Наташа снова рассказала о ребятах, о себе, о том, как фашисты грабили и жгли хутор, как она убежала в займище и встретила там троих. Старик снова слушал, не перебивая. Молча показал старухе на стол. Та собрала ужин.
— Ты сама-то чья?
— Павлова.
— У вас полхутора, почитай, Павловых.
— Евдокии Васильевны, птичницы, дочь. Старик заулыбался.
— Это на тебе, выходит, мой племяш Алешка хотел жениться?
Наташа зарделась.
— Не успели свадьбу сыграть, — будто оправдываясь, проговорила. — На Урал его эвакуировали.
Старик почесал за ухом, странно улыбнулся и сказал:
— Дык приказ. Ну ладно, бери ложку, хлеб.
Поужинали. Старуха убрала со стола. Старик вытер пот с лица, начал набивать трубку. Кто-то резко застучал в дверь. Потом упала щеколда, и в комнату шагнул неразличимый в темноте человек.
Луч карманного фонаря пробежал по стене, по старику, старухе и уперся в испуганное молодое лицо. Наташа быстро отвернулась, но было поздно. Вошедший шагнул в глубину комнаты.
— Давай свет, — потребовал человек, без особого труда выговаривая русские слова.
Старуха достала с полки лампу, засветила ее и поставила на стол. Наташа увидела на черных петлицах немецкого мундира две извивающиеся белые полоски.
— Документ? — прозвенел его дребезжащий голос.
Просматривал справки комендатуры долго, внимательно.
— А юнгфрау? — спросил, возвратив бумаги. — Девушка?
— Это племянница наша, — засуетилась старуха. — Из хутора. Мать у ее помирает, пришла сказать.
— Мольшать! — приказал немец, разглядывая Наташу. Снова вспыхнул луч его фонарика: словно щупальцы прошлись сверху вниз.
Немец сел около Наташи. Достал пачку сигарет, закурил.
— Вы, — повернулся к хозяевам, — шнель! Пошли быстро, быстро! — Луч его фонарика скользнул по русской печке. Старики, покряхтывая, забрались на лежанку.
Немец положил длиннопалую руку на колено Наташи. Она, как ужаленная, шарахнулась с лавки, прижалась к стене. А луч медленно блуждал по ее лицу, груди, по бедрам, ногам. Так продолжалось, пока эсэсовец не выкурил сигарету и не встал.
— Ты хорошая! — определил немец. — Но у тебя нет справка. Мы сейчас будем гулять в комендатуру.
Наташа похолодела от страха. Она сжалась и с ненавистью поглядела на врага.
— Она же с хутора, господин офицер, — начала умолять старуха, свесив ноги с печи. — Мать у ее умирает. Устала она. Оставьте ее. А утречком она к вам заявится.
— Мольшать! — завизжал офицер. — Печка прячься!
Он расстегнул кобуру. Наташа попятилась к двери. Эсэсовец схватил ее за руку.
— Отстань, — вырывалась девушка, но рука была точно зажата тисками, которые она видела в слесарной мастерской своего жениха.
— Но, — кидая яркий сноп света в лицо Наташи, сказал немец. — Когда офицер германской армии говорит девушке гулять, надо гулять!
— Не пойду! — зло крикнула Наташа. Эсэсовец повернулся к печке:
— Вы все партизаны. В комендатур, марш! Хозяйка запричитала, заохала:
— Окстись, господин хороший, какие мы партизаны?
Быстро спрыгнула с печки, подбежала к Наташе.
— Чего дрожишь, Наталья? По-хорошему он с тобой. Сходи, объясни, может, все обойдется.
— Не пойду! — отрезала Наташа.
— Все в комендатур! — доставая пистолет, кричал немец.
Старик оттащил девушку к печке, зашептал:
— Выходит, выследили тебя. Ты особенно не упирайся. Ступай уж, а так пропадем все.
Офицер выжидающе глядел на них. Конечно, он может поступить с ними, как ему заблагорассудится, но разрядить пистолет никогда не поздно. Эта юная, красивая казачка сводит его с ума. На нее не надо кричать.
— Если фрау гуляет добровольно, скоро она дома, — вкрадчиво заговорил эсэсовец. — Потом я дам ей пропуск. Но?
Наташа, закусив губу, заправила кофту и, не глядя на хозяев, бросила:
— Прощайте.
Вернулась она за полночь. Молча прошла к лавке, хотела сесть, но ноги подкосились, и она тихо опустилась на пол.
Подошла хозяйка. Тронула рукой рассыпавшиеся по вздрагивающей спине волосы и, опустившись тут же, тихо заплакала. А Наташа, кусая окровавленные, вспухшие губы, безутешно по-женски рыдала.
6
Утром дед Яков вернулся молча. Задымил трубкой. Присел возле окна. Отвел глаза в сторону улицы и лишь потом рассказал накоротке, куда следует двигаться.
Запомнила Наташа его рассказ. Знала теперь, где отряд, как к нему пробраться, какой пароль назвать, чтоб за своих приняли.
Выслушав, стала торопливо собираться в обратный путь.
— Завтракать не будешь? — спросил старик, не глядя ей в лицо: стыдно было за вчерашнее. Яков считал, что часть вины за случившееся несет он, так как уговаривал Наташу идти в комендатуру.
Она, также не глядя на деда, ответила:
— Нет.
— Ну, ладно, — даже с каким-то облегчением проговорил хозяин. — Торопись.
Он покряхтел, почесал за ухом, прошелся от окна до печки и обратно. Остановился возле хмурой девушки, просительно проговорил:
— Ты на нас зла не держи. Подкараулил он тебя. А мне рисковать нельзя. Можно сказать, из связников один я остался. Пропаду — тяжело будет рожковским.
—. Я понимаю, — нехотя разжала зубы Наташа. — Все понимаю, только мне от этого не легче. И зачем вы меня племянницей назвали. Они в комендатуре смеялись надо мной. Говорили: племянница, а не знает, где родная тетка живет, у встречных спрашивала.
Старуха тут же набросилась на Наталью:
— Эх ты, несмышленая. Сказала бы: давно не была, запамятовала.
А старик снова покряхтел.
— Кто же знал, что так обернется. Ну ты, Наталья, духом не падай. А ребятам не афишируй. И мы со старухой до гроба промолчим. А бог даст, встретишься с этим гадом еще разок, тогда и расквитаешься.
Подбадривал Яков, успокаивал, врал, сам мало верил в это. Оттого сильнее прежнего дымил едким самосадом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: