Сьюзен Виггз - Книжный магазин «Бюро находок» [litres]

Дороти мрачно кивнула.

– Когда я была в твоем возрасте, я часто чувствовала себя изгоем, – сказала Натали.

– Правда? – Глаза Дороти расширились.

– Абсолютная. У меня была необычная семья. Только я и моя мама. Мы жили наверху с моим дедушкой и его подружкой китаянкой. У большинства моих друзей были оба родителя, и они жили в больших домах с дворами и гаражами, а не в квартирах над магазином.

– Неужели? Но что может быть лучше, чем жить над книжным магазином?

– Другие дети считали это странным.

Дороти потянула себя за косу.

– Одноклассники тоже считают меня странной, потому что я живу в двух местах, а папа живет со своими товарищами по группе.

– Это не странно. Это круто. Гораздо круче, чем в книжном магазине.

– Твои друзья что-нибудь говорили о тебе? – спросила Дороти.

– Конечно. Вопросы типа «Где твой отец?» «И почему у тебя нет машины?» И хотя не стоило обращать на них внимания, было трудно это сделать. Теперь я жалею, что позволила их мнению влиять на себя. – Интересно, беспокоило ли ее мать, что думают другие люди? – А твои друзья что-нибудь говорят?

– Не то чтобы. Теперь этим уже никого не удивишь. Но на меня все равно косо смотрят, понимаешь?»

Натали понимала. Эти снисходительные, «ты не такая как все» взгляды.

– Когда я была в твоем возрасте и дети говорили всякую ерунду, моя мама рассказывала мне кое-что из своей любимой книги: «Если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий». Это из книги « Убить Пересмешника». — Она показала Дороти книгу. Я превращаюсь в свою маму, подумала она.

– Давай посмотрим, может быть, мы сможем найти книгу, которая понравится твоей подружке. – Она подошла к коллекции книг для читателей среднего уровня и бегло изучила подборку. Затем взяла с полки экземпляр «Пожелания на ночь ». – Речь идет о вечеринке-ночевке, на которой все перепуталось. Героиня книги составила список людей, которых она не хотела приглашать на свою вечеринку, но их случайно приглашают вместо тех, кого она хотела.

Дороти оживилась.

– А что потом?

– Чтобы это узнать, твоей подружке придется прочитать эту историю. Но я обещаю, будет интересно. Даже тем детям, которые не любят читать.

– Ладно. Я попробую.

– Отлично! Мне положить ее в подарочную упаковку?

– Хорошая идея. Спасибо, Натали. – На озабоченном лице Дороти появилось облегчение.

Натали заканчивала с подарочной упаковкой, когда в дверь вошла супермодель. Может быть, она и не была супермоделью, но выглядела именно так. Она даже держалась как супермодель – самоуверенность, граничащая с надменностью. Двушка была высокой и стройной, с прямыми золотистыми волосами и огромными глазами, безупречным макияжем и маникюром, сапогами на каблуках и роскошным пальто. Казалось, что она только что сошла с подиума.

Дороти помахала женщине.

– Привет, мам, – бросила она.

Натали мгновенно изменилась в лице. Это великолепное внеземное существо было матерью Дороти? Бывшей Пича? Что…?

Она положила яркий сверток на прилавок. – Думаю, Дороти выбрала как раз то, что нужно для дня рождения подруги.

– Здорово. Вы обе хорошо поработали, – сказала женщина, протягивая свою платиновую карту.

Регина. Пич упоминал это имя.

– Спасибо за помощь. – Она оглядела магазин, оценивая уютные места для чтения, кошку, свернувшуюся калачиком перед электрическим камином. – Теперь я понимаю, почему Дороти нравится это место.

– Спасибо, – сказала Натали. Пока она принимала оплату, в ее голове пронеслась мысль о том, что Пич был женат на этом великолепном создании.

А теперь – нет.

Но все это ее не касалось.

Натали с заботливой улыбкой протянула открытку и подарок.

– Повеселись на вечеринке, – пожелала она Дороти.

– Я постараюсь.

– «Переоцененный» – это очень хорошая рифма к слову «сложный», – сказала Сьюзи Пичу. Она сидела за студийным пианино, положив ноты на пюпитр.

– Да, но все пишут песни со словом « сложно» ?

– Потому что все любят песни о сложных отношениях.

Он подумывал позвонить Натали, но так и не решился. Наверное, она занята своим больным дедушкой. А может быть, ее занимает некий известный писатель.

– Говори за себя, – возразил он Сьюзи. – Я не люблю сложных женщин.

– Или просто женщин , – ответила Сьюзи, хмуро глядя на страницы. Сегодня работа над текстами затягивалась. Иногда писать удавалось как по маслу. А иногда это было подобно прохождению камня в почках.

– С чего ты взяла?

– Серьезно, если ты ищешь простых отношений, заведи собаку.

– Хорошая идея. Дороти понравится. – Его дочь была еще одной сложной женщиной, которую он обожал всей душой. Ее вырвавшееся признание – « Я ненавижу развод моих родителей» – все еще преследовало Пича, как затянувшееся эхо. Делать Дороти счастливой каждый день – вот самая главная цель его жизни. Он мог дать ей крышу над головой, научить петь, отвести на осмотр к врачу, купить ей обувь и книги, слушать каждое ее слово. Но он не мог дать ей то, чего ей не хватало больше всего, – ее родную семью.

Несмотря на то, что он старался жить рядом и участвовать во всех аспектах воспитания, его маленькая девочка знала, что ее мир никогда не будет прежним. Она несла в себе печаль, невысказанную тоску по ним троим, по тому, что они никогда не смогут быть вместе, в доме, полном любви.

Они с Региной пытались окружить дочь любовью и заботой. Но жизнь – это извилистая дорога, полная крутых поворотов, на которой часто появляются трещины. Сначала они незаметны и прячутся глубоко в фундаменте. А потом повреждения становятся такими большими, что их невозможно восстановить.

Недовольство Регины скрывалось за маской честолюбия – желать большего, стремиться к большему, достигать большего. Он целыми днями торчал на работе. К тому времени, когда они оба отвлеклись от своих забот, между ними оказалась пропасть, слишком широкая и глубокая, чтобы ее пересечь. В конце концов они оба согласились, что их браку пришел конец.

Но Дороти… в этом вопросе у ребенка не было права голоса. В ее мире случилось землетрясение. И осколки, оставшиеся от него, никогда больше не могли собраться воедино.

Пич не могла ей дать то, что она хотела. А единственное, чего он хотел… сложно.

– Какой породы? – спросила Сьюзи.

– Прости, что? – Он потерял нить разговора.

– Какой породы собака?

– Наверное, из приюта. Не слишком большая. Никакого эмоционального багажа.

Она рассмеялась.

– Так ты имеешь в виду щенка?

– Щенок – это чистый лист.

– Щенок – это большая работа. Ты когда-нибудь растил щенка с нуля?