Сьюзен Виггз - Книжный магазин «Бюро находок» [litres]

Но по словам Натали, совсем недавно комната была забита книгами. Их поспешно убрали, чтобы Эндрю мог жить на первом этаже.

Пич импульсивно свернул на Пердита-стрит и поехал в книжный магазин. Припарковавшись в зоне погрузки, он вошел внутрь, вызвав звон колокольчика.

– Привет, – кивнул он Клео, стоявшей у стойки. Он больше никого не видел в магазине.

– Привет, Пич. – Она взглянула на часы над дверью. – Я как раз собиралась закрываться. В чем дело?

– Эндрю здесь?

Клео покачала головой.

– Натали повела его на прием к врачу, а потом они отправились ужинать. В последнее время он плохо себя чувствует. Я за него волнуюсь.

– Ничего, если я кое-что проверю в его квартире? Это займет всего минуту.

Она пожала плечами.

– У тебя ведь есть код от двери?

Пич кивнул и поспешил в заднюю часть здания. Он уже давно не бывал здесь. Место выглядело хорошо, вероятно, благодаря четкой организации Натали. В квартире Эндрю пахло старой бумагой, старыми чернилами, пожилым человеком. На тумбочке горела лампа. Тихие стоны и шипение радиатора наполнили комнату.

Пич включил на телефоне фонарик и присел на корточки, прижавшись щекой к полу, чтобы заглянуть за аппарат.

– Будь я проклят, – сказал он, разглядывая маленький железный пузырек с тонким горлышком.

Радиатор. Проклятый радиатор.

Мысли Эндрю трепетали, как занавески на ветру. Ветер на мгновение раздвинет их, и он увидит луч солнца – вспышку кристальной ясности. Затем следующий вихрь воздуха заслонял вид, и туман опускается снова.

Хотя стандартного лечения от отравления ртутью не существовало, хелатная терапия помогала всем органам, кроме мозга. Все это он знал, основываясь на частых анализах крови и мочи.

Через несколько часов после того, как Пич поднял тревогу по поводу ртути, Эндрю был госпитализирован. Вернувшись домой, он обнаружил, что квартира, да и все здание от подвала до чердака обеззаражены и проверены. Металлический привкус во рту наконец исчез. К нему вернулся аппетит, и он мог жить дальше. Он мог кормить кошку.

Возможно, он никогда не вернет себе утраченную часть себя, но после удаления токсичной части радиатора он обрел надежды, сильнее чем когда-либо.

Он видел вещи с эпизодической ясностью.

Эндрю знал, что должен сделать. Он достал потертую зеленую ленту, которая жила в его бумажнике с тех пор, как отец подарил ее ему. Его связь с Коллин, которая так и не нашла пути назад.

– Присаживайся, – попросил он Натали, когда она появилась в дверях. – Посмотрим на дождь. Это успокаивающее зрелище, не правда ли?

Она сжала его плечо, наклонилась и поцеловала в щеку. Натали. Его красавица. Огромное сердце, которому доверяли все, кроме нее самой. Она села, положив на стол между ними папку с отпечатанными страницами. Это была история здания «Санрайз», которую начала писать Блайз – неужели всего год назад? Казалось, прошло гораздо больше времени.

Натали была полна решимости завершить повесть, привнеся в нее кладезь информации из сочинений и рисунков Коллин.

– Я так тебе благодарен, – начал он. – Я не часто говорю тебе это, и я хочу убедиться, что ты знаешь.

– Я знаю. Очень мило с твоей стороны. Как ты себя сегодня чувствуешь?

– Хорошо, – сказал он. – Я сверился с календарем, и наконец-то в расписании нет ни доктора, ни лаборатории. Сегодня утром к нам придет нотариус.

Она нахмурилась. Милая морщинка беспокойства.

– Зачем?

Он взял бланки адвоката у мисс Харт.

– Я даю тебе свою генеральную доверенность и опекунство. Это давно назрело.

– О, дедуля. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы позаботиться об этом, обещаю.

– Я знаю. Из нас получится хорошая команда. Я также зарезервировал место в доме престарелых. Он засиделся допоздна, изучая буклет, который она подарила ему прошлой осенью, глянцевый сборник с седовласыми людьми, играющими в гольф, сидящими на качелях на крыльце и любующимися закатом над холмами Сономы.

– Ты хочешь жить там ?

Конечно, он не хотел. Но это был самый разумный выбор для них обоих.

– Ты можешь вернуться в Архангел. Я уверен, что ваша фирма будет рада, если ты вернешься.

Натали побледнела. Она хотела что-то сказать, но он поднял руку.

– Я принял решение. Мы продаем здание, а также магазин и весь его инвентарь. Мы должны действовать быстро, прежде чем на него наложат запрет и мы потеряем контроль.

Она вытерла глаза.

– Я ничего не буду делать до тех пор, пока мы не убедимся, что ты этого хочешь.

– Так оно и есть, уверяю тебя. Я был глупым стариком. Я могу винить ртуть, но, скорее всего, это моя собственная упрямая натура. Я старался держаться за это место, потому что оно держит в своих стенах всю мою жизнь.

– Дедуля…

– Дай мне закончить. Это место пустая оболочка без Мэй Лин и Блайз. Без моих давно ушедших родителей. Они будут так же отсутствовать в моей жизни, останусь ли я здесь и буду ждать неизбежного или уеду далеко. – Он накрыл ее руки своими. – Я хочу быть рядом с тобой в таком месте, где мы не будем каждый день бояться, что что-то развалится. Можем мы это сделать? Пожалуйста?

Она глубоко вздохнула, и впервые за долгое время, беспокойство исчезло с ее лица.

– Одна женщина оставила мне свою визитку – Вики Висконси. На самом деле мама говорила с ней раньше…

– Она будет рада твоему звонку. – Он отложил бумаги в сторону. – Это может подождать до встречи с нотариусом. А теперь о проекте твоей матери. Похоже, теперь нам известен финал. – Эндрю улыбнулся. Он преподносил своей внучке лучший подарок, какой только мог, – свободу от беспокойства и нужды.

– Ты абсолютно уверен? – спросила она. Ее встревоженные глаза смотрели, как эндоскоп доктора Янга. – Абсолютно, на сто процентов?

Неуверенность ныла в его костях. Но это была Натали, его сердце, и он больше не мог быть обузой.

– Я знаю, что со мной происходит. И я знаю, чем это кончится – сказал он. – Я не собираюсь оставлять тебя с обузой в руках.

– Ты совсем не обуза, – возразила она. – Я сделаю все, чтобы удержать тебя здесь.

Он поднял руку.

– Я уже принял решение. Больше никаких двенадцатичасовых рабочих дней. Больше никаких угрожающих извещений. Я хочу наслаждаться временем, которое у меня осталось, без этих постоянных беспокойств.

– Но.

– Ну, хватит. Давай закончим рассказ Блайз, хорошо?

Улыбка Натали дрожала.

– Я все откладывала, как будто, закончив, могла забыть ее. Я пытаюсь избавиться от горя, но держусь за любовь.

– Ты очень мудрая, – заметил он.

– Признак хорошего воспитания, – сказала она ему. – Я не всегда это ценила. И я думаю, выяснила причину. Я росла обиженной на то, чего у нас не было, но, вспоминая прошедшие годы и перечитывая мамины записи, я вижу, что упустила. В конце концов, у нас была удивительная семья, просто необычайная. Ты и мама, а потом Мэй Лин. У нас было все, все самое важное, не так ли?