Юрий Мамлеев - Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы

Она быстрым движением вынула из своей сумочки паспорт и сунула его Душину. Душин прочел, глянул на фотографию и выпучил глаза.

— Значит, вы — это не вы… Хороши… Идиоты… Это все Темный перепутал. Во всем, скотина, хорош, но иногда на него находит…

Лиза вскочила с кресла.

— Вот видите! Я — это не я… Клянусь своей жизнью, что никому не скажу…

Душин схватил Лизу за шиворот, как кошку.

— Ишь человек труда… Не гордись… Все мы под Богом ходим… Теперь идем наверх чай пить.

И он втащил Лизу наверх. Провел в комнату; все скромно, тихо, самовар, цветочки… Усадил за стол. Появилась и старушка, Варвара Егоровна.

— С чем чай-то будем пить, сынок? — спросила она с любовью у Душина.

— С вареньем и пирожками. Водки — ни-ни.

Возник и еще один человек, Крабов Гена, низенький умный мужчина лет тридцати четырех. Душин этого своего человека иногда любовно называл гиеною.

— Где Темный? — спросил Душин. — Разобраться надо.

— Уехал, как сказано ему, — ответил Крабов. — Завтра приедет.

Варвара Егоровна быстро устроила чай за круглым столом.

Крабов почему-то чай пить не стал и сел в дальнем углу, у окна.

— Рассказывай, — буркнул Душин.

Лиза вдохновилась, чувствуя, что у нее есть шанс выжить.

— С Медакиным я познакомилась, потому что он хотел, чтоб я взяла у него интервью. Типа такой биографической большой беседы. Ему мои статьи о будущем человечества понравились. Ввел в дом; познакомилась и с его женой Галей… Он ее, по моему ощущению, очень любит…

— Знаем мы это, знаем, — мрачновато подтвердил Душин. — Есть у нас источник.

— Про источник не слышала и не знаю, — поспешно и трусливо проговорила Лиза.

Душин поглядел на нее и как-то доброжелательно-зловеще улыбнулся.

— От твоей улыбки, Петя, у чертей волосы встанут дыбом, — озабоченно вставила мама Варвара Егоровна.

— Это их забота, мать, — сурово ответил Душин. — А тебя, Лиза, я как на ладони вижу. Мы с тобой как-то договоримся. Не дрожи. Дальше.

— Ну, я написала все как надо. Сегодня и принесла ему. Галя чуть не в слезы — как написано! Я ведь все изобразила!.. А я возьми и пожалуйся: по ночам и даже днем тревога непонятная заедает. И причины вроде нет. Живем мы хорошо. А душа куда-то стремится, черт ее знает, куда.

— И часто у тебя это? — тихо спросил Душин.

— Раньше бывало, а сейчас стало душу дергать…

— Молодец, — угрюмо прервал Душин.

Лиза даже вспыхнула от такой похвалы. Ноги перестали дрожать.

— Галя тогда и говорит мне: «Знаете, вам надо сходить к психоаналитику». Я сдуру кивнула. А она продолжает: «Мне сегодня к вечеру надо съездить к моему психоаналитику. Очень вдумчивый молодой человек. Но завтра мы с мужем вылетаем в Южную Америку. Я устану… Поэтому, Лиза, сходите на прием вместо меня. Я ему позвоню. Прием оплачен, весьма дорого, но для нас это пустяки». И тогда она обращается к Виктору: «Давай сделаем Лизе любезность; она так красиво на нас поработала и заслуживает не только гонорара». Муж тут же согласился. А один из водителей подбросил меня на машине к этому врачу и потом уехал. И я оказалась у психоаналитика, Льва Эдуардовича. Вышла от него, и ваши мальчики меня схватили…

— И как психоаналитик? — улыбнулся по-своему Душин.

Но Лиза освоила его улыбку.

— Психоаналитик сам псих. Такого наговорил, что у меня, мол, с детства подспудное желание самоубийства. Ну, отродясь никогда и нигде такой страсти у меня не было. Наговорил, что всю жизнь, особенно во сне, я стремилась переспать с птицею, с соколом, и улететь. Отсюда мое стремление куда-то в бесконечное, тревога… Ну надо же таким кретином быть!

Душин процедил:

— Хорошо. Без таких скучно было бы.

Варвара Егоровна вмешалась, отпивая чай из пиалы:

— Вот почему Темный напутал. Мы за Галей-то следили. Машину шофер останавливает на улице, рядом с домом, но во двор не въезжал, потому как там грязь, строительство; не проедешь по-человечески. И Галка та через двор пошла. Вот тут-то мы ее и хотели схватить сегодня. — На, Лизонька, пирожок, только вот этот попробуйте! — Вместо нее привезли в темный вечер, ребята не разобрались…

— Они Галю в лицо особо не знали, а вы, Лиза, на нее фигурой похожи, — объяснил из угла Крабов.

— Так неужели моя смерть пришла из-за того, что мы фигурой похожи? — не выдержав, разрыдалась Лиза.

— Ладно, доченька, не рыдай, — утешила Варвара Егоровна. — Мой Петя завсегда со смертию в ладах был…

— Разберемся, — подтвердил Петя.

— Как же мне доказать, что я на вас не донесу, если вы меня отпустите, — слезливо пожаловалась Лиза.

Душин расхохотался.

— Мне бы ваши проблемы, — сказал. — А сейчас спать.

— Баиньки, баиньки, — пропела Варвара Егоровна.

— Лизе постелить в левой комнате, на мягком диване. В подвале ей делать нечего, — разъяснил Душин.

— Вы только, Лизонька, не вздумайте убежать… Мы живем скромно, но у нас охрана; не ровен час — пристрелят, — заботливо высказалась Варвара Егоровна. — А вы, я гляжу, до жизни охочи…

Душин встал.

— И ночью не обливайтесь холодным потом. По-мужски говорю, никто вас не тронет, и я в том числе. А утром поговорим.

…Утро выпало солнечное, с голубизной. Лизу ночью мучили кошмары, будто ей на том свете тяжело придется. Все вздыхала и вздыхала во сне. Но проснулась — и кошмаров нет как нет. Был уже полдень. За стеной слышен был голос Душина. Он разговаривал с кем-то довольно резко. Лиза оделась, вышла, и ее добродушно встретила Варвара Егоровна.

— Ну, дочка, — проворковала она, — садись завтракать. Мы уже.

Завтрак оказался плотным, вкусным.

— А я уйду, — добавила старушка. — Петр хочет с тобой наедине побеседовать по душам.

У Лизы слегка задрожали колени. Вошел Петр, и она молниеносно увидела в его по-прежнему мрачных глазах тайное доброжелательство. Дрожь в коленках тут же прошла, и она успела даже быстро погладить свои колени — мол, жива и буду жить.

— Как вас по батюшке, — робко спросила Лиза.

— Зови меня Петр, — сурово ответил Душин. — С тебя хватит такого названия.

Он сидел против нее за столом, а она растерялась и не могла кушать дальше. Помолчали.

— Как же они меня спутали? — прошептала Лиза.

Душин махнул рукой.

— Темный не потрудился посмотреть, на месте ли «Мерседес» ваш. Он отъехал, и это должно было бы вызвать сомнения. «Мерседес» всегда ждал Медакину.

Лиза хмыкнула и собралась что-то сказать.

— Где твой муж, родители? — прервал ее Душин.

— Муж в командировке. Родители далеко, в Ростове.

Душин посмотрел на нее сочувственно. Этот взгляд придал ей смелости.

— Петр, кто вы?.. Вы такой странный, непонятный для ума человек!

Душин нехорошо улыбнулся, но Лизе понравилась эта жутковатая улыбка.