Виктор Пелевин - Transhumanism Inc.

В трубке чуть слышно шумело, раздавались щелчки и треск: разряды энергий и сил в непостижимом пространстве, отделяющем дольнее от горнего. Вдруг заиграли трубы — и донесся тихий и словно бы усталый женский голос:

— Выслушайте меня, благочестивые дети, и растите как роза, растущая на поле при потоке, издавайте благоухание как ливан; цветите как лилия, распространяйте благовоние и пойте песнь; благословляйте Господа во всех делах; величайте имя Его и прославляйте Его хвалою Его, песнями уст и гуслями и, прославляя, говорите так: все дела Господа весьма благотворны, и всякое повеление Его в свое время исполнится; и нельзя сказать: «что это? для чего это?», ибо все в свое время откроется…

Щелкнуло, и донеслись быстрые короткие гудки. Кукуратор благоговейно положил трубку.

Звуки труб указывали — слова эти не духовдохновенные, а всего лишь полезные для раздумья. Дух не отвечал прямо, но и не уклонялся от беседы. Общий смысл был в том, что решать придется самому. «Вот еще одно испытание, — подумал кукуратор, — сколько же их у тебя, господи…» Однако некоторые намеки присутствовали.

Кукуратор поднялся с колен, подошел к стене и написал на ней пальцем ключевые слова, засветившиеся золотом:

1) Роза (на поле/при потоке)

2) Ливан

3) Распространять благовоние (?)

С розой после доклада разведки все было ясно. С Ливаном тоже: следовало связаться с шейхом Ахмадом, вождем Средних Тартаренов. Шейх, понятно, обитал не в Ливане, а в том же баночном хранилище восьмого таера, что и сам кукуратор — но военный центр, политический штаб и все физические святыни Средних Тартаренов находились в Ливане, так что слово явственно указывало на них.

Встреча с Ахмадом вряд ли несла в себе угрозу, но на всякий случай кукуратор решил сделать несколько боевых упражнений. Поклонившись телефонам, он погрузил пальцы в стену, раздвинул ее и вошел в свой зал воинских искусств.

Пол зала был покрыт мягкими камышовыми матами. На стенах висели мечи разных стран и эпох. У стен стояли доспехи древних воинов, мишени для лука и накивары для битья. Кукуратор выдохнул, расслабился — и вдруг кошкой отскочил назад, уворачиваясь от воображаемого удара. Затем прыгнул на пол, перешел через кувырок в низкую стойку и царапнул себя пальцем по левому запястью.

Тотчас на его левой руке появился небольшой алюминиевый чемоданчик, похожий на мутировавшие от радиации часы. Чемоданчик раскрылся книгой — и замигал резкими красными огнями.

После доклада Шкуро прошло совсем немного времени, но экран уже разделили на две панели. Правая по-прежнему управляла кобальтовым гейзером: запускала всеобщую погибель. Левая… Левая пока была черна… Ждем новостей. Но если враги Доброго Государства и правда стараются вывести гейзер из строя, их ждет очень и очень неприятный сюрприз.

Кукуратор не слишком боялся, что баночные власти перехватят управление национальным оружием. Чемоданчик был просто анимационным интерфейсом — а управлял гейзером и всем остальным вмонтированный прямо в его мозг имплант, над которым у «TRANSHUMANISM INC.» не было контроля. Если кто-то попытается отрезать оружейный имплант от прямой связи с военными, гейзер после проверочных процедур придет в боевую готовность и сработает сам. У врага будет, конечно, мизерный шанс вмешаться в обмен кодами, но вряд ли кто-то захочет играть с такими ставками…

Правда, шейх Ахмад теоретически может. Потому что у тартаренов такая эсхатология — взять с собой всех остальных. Причем даже не с собой взять, а как бы сбросить в предначертанную им бездну при отъезде в рай. Такие уж люди, что тут поделать. С другой стороны, эсхатология эсхатологией, но сам-то шейх не дурак — сидит под Лондоном. А здесь возможности у него ограничены.

Но в любом случае, теперь, кроме гейзера, будет и другая панелька… Очень неожиданная для всех панелька. Шкуро молодец. Прорвемся. А что значит — «прорвемся»? Это значит, порвем всех, кто окажется на пути. И пройдем прямо по их клочьям.

Кукуратор втянул закрывшийся чемоданчик в запястье и вышел из тренировочного зала в Сад.

— Кукуратор Добросуда запрашивает встречу с шейхом Ахмадом, — сказал он пролетавшей мимо стрекозе.

Стрекоза зависла перед ним, чуть подумала и тонким детским голосом ответила:

— Шейх хочет знать, в чем цель встречи, чтобы приготовить благородному кукуратору достойный прием.

— Пожалуйста, никаких церемоний, — сказал кукуратор. — Неофициальный визит. Просто поговорить по-соседски. Имеется информация. Может иметь значительные последствия. Хотелось бы обсудить.

Стрекоза блеснула зелеными глазами и сказала:

— Шейх заканчивает совещание с полевыми командирами и благословляет шахидок. Через сорок минут он будет счастлив лично встретить бро кукуратора у дверей своего жилища.

Когда стрекоза улетела, кукуратор прикинул, что как раз успеет навестить Еву — в мозгу с утра выработалось много тревожных химикатов, и разрядка перед важным разговором не помешает. Кроме того, у шейха дома соблазн на соблазне, и он этим пользуется в переговорах — проще будет противостоять.

Кукуратор вздохнул. Почему, господи, ну почему рабу твоему каждый раз требуется оправдание, чтобы согрешить? Грех неизбежен — но не ты ли сам захотел, чтобы все было так? Или я чего-то не понимаю…

Кукуратор опустился на землю и стал сидящим под старой яблоней Адамом.

Ева стояла неподалеку — стройная, юная, рыжеблестящая, с загадочной ухмылкой на лице, и ждала. «Как кошка в засаде», — подумал кукуратор и посмотрел на деревяшку в своей руке. Понятно, Адам Еву и выстругивает. Только сиськи слишком большие получаются, и задница тоже… А ножки и ручки крохотные, и голова почему-то в насечках…

Все ископаемые венеры так выглядят. Что-то это напоминает… Ага, понял кукуратор, вот что: когда ученые составляют карту подключений мозга к нервным окончаниям кожи, они делают сенсорных гомункулов. Таких смешных гоблинов с крохотным туловищем и огромными ручищами и губами.

А венеры из палеолита — это карта того, что этими ручищами щупают. Что сенсорным гомункулам интересно. Все остальные части женского тела ученые из палеолита изображали в уменьшенном масштабе. Поэтому к каждому сенсорному гомункулу надо прикладывать венеру из палеолита, и будет симфония всех земных смыслов… Черт, какой интеллект пропадает на партийной работе.

Кукуратор отложил деревяшку и кремниевый нож.

— Ну что там у тебя? — спросил он Еву.

Ева понимала всего несколько слов, но интуиция ее не обманывала никогда. Она подошла, села рядом, хлопнула пару раз ресницами и протянула кукуратору большое красное яблоко. Оно было уже надкушено с одной стороны. И яблоко, и Ева крепко пахли французскими духами.