Титус Попович - Жажда

Сзади грохнул выстрел. Кто-то из преследователей поднялся на холм и стрелял наугад. Пуля пропела совсем рядом. Теуз сузился и шумел теперь громче, заглушая их шаги. Глигор прыгнул первым, но силы оставили его, и он с шумом грохнулся в воду. Арделяну тоже упал лицом вниз и на четвереньках, скользя по грязи, добрался до противоположного берега, но забраться на него не смог. Трава обрывалась у него под руками, течение тащило обратно в реку. Совсем близко слышался топот преследователей, поднимавшихся на холм. По прибрежным кустам скользнул луч карманного фонарика. Обессиленные, беглецы выбрались наконец на берег.

— Готово… теперь нам не уйти… проклятый свет… — бормотал Арделяну.

Джеордже хотел сказать, что надо бежать дальше, — еще несколько шагов — и они углубятся в лес, рассеются по нему, но слова застряли в горле, в ушах шумело, и казалось, что голова вот-вот лопнет.

На реке, немного ниже по течению, послышался плеск — преследователи перебирались через Теуз. Кто-то пытался осветить берег фонариком.

Арделяну пришел в себя первым и махнул рукой, чтобы бежали дальше. Но после первых же шагов ноги его подкосились, и он упал. Сухие ветви трещали под тяжестью их шагов. Джеордже чуть не вскрикнул от досады. Этот сухой слабый треск показался ему невыносимо громким.

Преследователи стали стрелять наудачу. Пули впивались в стволы деревьев, свистели в ветвях или глухо ударялись в землю.

Джеордже, как слепой, натыкался на деревья, толстый слой прошлогодних листьев замедлял бег, усталость, как благодатное тепло, разливалась по всему телу. Он знал, что и преследователей одолевает усталость, и ненавидел их за то, что они не отказываются от погони. На мгновение мелькнула мысль, что все пропало, — лучше повернуться и встретить бандитов лицом к лицу. Но это означало конец. Беглецы, не глядя, врезались в гущу молодого кустарника. Колючие ветки цеплялись за одежду, царапали лицо. «Кто-то должен же уступить, — думал Джеордже. — Мы или они. Не может быть, чтобы силы иссякли одновременно…»

Лес тихо шелестел. Ветер спал.

Арделяну вдруг растянулся во весь рост, и, пока Джеордже пытался поднять его, в нескольких шагах послышался треск веток под ногами преследователей. Арделяну закрыл глаза, лицо у него распухло, и он судорожно ловил ртом воздух.

— Бежим, бежим… ну же… — почти умолял его Джеордже.

Глигор схватил упавшего под руки и поволок за собой. Они оказались на опушке у развалин древней часовни. Луна заливала лужайку голубоватым светом, и тени беглецов казались огромными.

— Сюда, — процедил сквозь зубы Джеордже. — За мной…

Он знал, что поблизости должен быть овраг, покрытый густым кустарником. Скатившись туда, они могли бы надежно укрыться от преследователей. Джеордже обернулся. Четыре тени выросли между стволами. Бледный луч фонарика обшарил лужайку и на мгновение задержался на белой рубахе Глигора. Грохнул выстрел. Глигор вскрикнул и выпустил Арделяну. Механик упал на четвереньки, хотел встать, но не смог. Глигор тяжело опустился на землю и перевернулся на бок.

Джеордже, опустив голову, кинулся в чащу, и через несколько секунд земля вдруг ушла у него из-под ног и он полетел вниз. Джеордже пытался за что-нибудь уцепиться, но тонкие ветви обрывались, и он продолжал скользить лицом вниз, сметая мелкие кустарники, пучки травы, жирные сорняки. Сучок распорол ему ладонь, другой ударил в бок и закрутил на месте. Наконец он остановился. В голове так шумело, что он ничего не слышал. Теперь ему было все равно — пусть приходят.

Сначала Джеордже почувствовал, как пульсирует кровь в обрубке левой руки, потом запах гнилых листьев и позднее — глухую боль во всем теле. Тогда до него донесся вопль Глигора и прерывистые голоса преследователей:

— А где третий?

— Наверное, двое и было.

В шелестящей тьме леса голос показался Джеордже поразительно знакомым, и он едва сдержался, чтобы не окликнуть Пику.

Здесь, в глубине оврага, было темно, и шум наверху казался таким близким, что Джеордже инстинктивно напряг все мускулы, чтобы не пошевельнуться и не выдать себя.

Вдруг совсем рядом ударили три выстрела. От неожиданности Джеордже коротко лязгнул зубами. Лес загудел, и в наступившей затем тишине стало слышно, как кого-то рвет.

— Говорил тебе, не пей. Не послушал, — прозвучал чей-то усталый голос.

— Тебе что за дело? — послышалось в ответ.

И снова тишина. Потом где-то далеко топот лошадей, голоса…

— Идут, господин капитан. Погоня из села…

— А ты думал, так обойдется? Теперь мы разойдемся… Куда ведет река?

— К Вынэторь.

— Хорошо. Вы возвратитесь в село. Дай сигарет. А мне казалось, что однорукий был с ними…

— Нет, господин капитан. Я не видел его. Куда он мог деваться?

— Ладно, до свидания.

— Здравия желаю. Передайте мое почтение господину барону…

Шаги поспешно удалились, и вместо них на опушку ворвался топот лошадей, плеск воды.

Джеордже пополз на животе вверх, треск ломавшихся веток оглушал его. «Наши идут», — подумал он. Выбравшись наверх, Джеордже зашатался и, чтобы не упасть, прислонился виском к холодной, покрытой мохом стене часовни. Луна спрягалась, и вокруг ничего не было видно. Через несколько шагов он наткнулся на два тела, опустился на колени и тщательно ощупал их одеревеневшими пальцами. Арделяну лежал на скорчившемся Глигоре. Джеордже попытался уложить тела рядом, но они оказались слишком тяжелыми. Обессиленный, он опустился на землю.

С реки доносился плеск — всадники переправлялись через Теуз.

— Сюда, — закричал, поднимаясь, Джеордже. — Скорей!

Ему показалось, что голос звучит слишком слабо, и он принялся в исступлении колотить ногами в ствол дерева.

Поляна заполнилась мечущимися тенями, дымчатый луч фонаря лизнул стволы и остановился на телах убитых, потом на лице Джеордже, который невольно закрыл глаза рукой. Митру бросился к нему и, обняв, зарыдал:

— Господин директор! Господин директор… живы… дорогой мой… живы…

— Глигор и Арделяну, — крикнул Битуша, опустившись на колени перед убитыми. — Оба мертвые. Застрелили их.

— Господин директор… Господин директор! Дорогой мой… куда они побежали?

Джеордже не ответил. Шатаясь, он подошел к одной из лошадей, но не смог влезть на нее.

— Помоги, — сухо приказал он Митру и, обернувшись к стоявшему рядом крестьянину, добавил: — Дай пистолет.

Тот молча протянул оружие.

— По лошадям, — закричал Джеордже. — Бандиты побежали вдоль Теуза, они недалеко… Ты оставайся здесь, — приказал он человеку, у которого взял лошадь.

Крестьянин хотел что-то возразить, но Джеордже рванулся вперед, не глядя, поспевают ли за ним остальные. Он пересек Теуз, поднялся на холм и изо всех сил ударил каблуками в живот лошади, которая сразу перешла на бешеный галоп.