Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

— Я согласен с Ефимом, — сказал Секани, — но считаю, что мне ехать в Мутаре нельзя. У меня, в отличие от вас, нет паспорта, а одного этого хватит, чтобы расправиться со мной.

— Тогда я поеду один. Надеюсь, вы мне доверяете, что я не заберу последнюю машину и смоюсь?

— Брось, Ефим, — взмахнул рукой Бровиков, — мы уже столько лет вместе, что изучили друг друга хорошо. Поезжай завтра и постарайся к вечеру возвратиться.

Следующий день прошел в томительном ожидании. Минкин вернулся за час до наступления темноты. Он был взбешен:

— Мужики, а ведь я был прав! Нет никакой нашей фирмы! Середич смылся, подлюка. Мало того, никаких денег на мой счет он переводил.

— А его офис?

— Продан какому-то южноамериканцу, которому сдал охранника Амуна. Видимо, гад, уже давно задумал этот план. С собой взял только бухгалтера и двух особо проверенных охранников. Джона Фрейда, которого еще раньше забрал от нас, тоже взял с собой. Так что, друзья, поздравляю, мы — банкроты! Не исключено, что в любой момент к нам могут пожаловать «гости» с автоматами, чтобы ликвидировать нас. И еще, Середич продал или подарил наш прииск какой-то полицейской банде. А это значит, что мы неугодны и покупателю.

— Что же делать? — задумался Бровиков. — Похоже, ты прав, Ефим. Твои предложения?

— У меня осталось немного сданных алмазов, часть моих личных денег, которые я, как знал, не сдал в банк. Предлагаю все это по-братски поделить, взять в запас побольше бензина, нужные вещи, оружие и завтра же уезжать. Думаю, мы сможем найти работу на каких-либо разработках. Люди с нашим опытом везде нужны.

— Так-то оно так, — задумчиво произнес Бровиков, — но как быть с Секани? Мы же не бросим его не произвол судьбы.

— Конечно, нет. Будем думать, как добыть ему паспорт.

— Середич говорил, что сделал мне паспорт, — сказал Азар. — И меня кинул, шакал!

Минкин негромко произнес:

— В то же время, друзья, я серьезно подумывал завязать с этим, забрать в банке вклад и уехать в какую-нибудь республику бывшего СССР, скорее всего, в Беларусь. Там наиболее спокойная обстановка. Так хочется хотя бы на склоне лет нормально пожить. Думаю, что даже тех денег, что у меня здесь остались, части алмазов и намытого золота хватило бы, чтобы обустроить там свою жизнь.

На глазах Ефима появились слезы. Чувствовалось, что он буквально раздавлен неожиданным крахом.

— Хорошо, — сказал Бровиков, — предлагаю идти спать. Ты, Ефим за день мотания устал, а, как говорится, утро вечера мудренее. Отдохни, подумай, что тебе предпринять, а завтра утром решим, что делать.

— Правильно, — поддержал Андрея Секани, — давайте завтра на свежую голову и решим.

Ефим направился к своему дому, а Андрей с Секани пошли в свой. Когда вошли, неожиданно заморгал свет.

— Этого еще не хватало! — произнес Бровиков.

— Словно нас предупреждает: будьте бдительны, — сказал Секани. — Пойду двери закрою. Надо ставни прикрыть.

— Давай, — согласился Андрей и предложил: — Надо вечер посвятить сборам в дорогу. Варианта два: если поедем машиной, то можно взять побольше, если пешком, то, естественно, надо брать лишь самое необходимое.

Вскоре каждый, оставшись в своей комнате, начал собираться к отъезду или уходу с базы.

Андрей посчитал, сколько у него денег. Оказалось, личных триста семнадцать долларов плюс шестьсот пятнадцать из тех, что предназначены для оплаты за сданные драгоценности. Первое, что он сделал, — положил в тайник протеза паспорт и свои деньги. Взял вещмешок, положил туда автомат, благо «Узи» небольшого размера, куртку, пару рубашек, спортивный костюм, аптечку, патроны для автомата, ружья и пистолета. Добавил упаковку бинта, финский нож. Консервы решил взять утром, исходя из того, как они будут расходиться.

Ночь близилась к полуночи, когда он улегся в постель. Спал чутким сном. Даже во сне появлялись какие-то варианты, и он проснулся с больной головой. Вместе с Секани сели завтракать, и Бровиков спросил:

— Ну, как, собрался?

— Да. У меня же вещей немного: автомат, патроны, пара гранат, штаны, кеды, куртка да две рубашки.

— Аптечка есть?

— Спасибо, что напомнил, возьму.

— Фонарик, нож?

— Спасибо, не подумал.

— У нас в холодильнике штук десять разных консервов. Перед тем как покинем этот дом, разделим их поровну. Есть еще галеты, их тоже надо забрать.

Появился Минкин. Видно было, что он ночь не спал. Ефим молча высыпал из небольшого мешка алмазы и, положив рядом второй мешочек, сказал:

— Вот все алмазы и килограмм шестьсот сорок грамм намытого золота. Денег не своих у меня нет.

— Ты завтракал? — спросил Андрей.

— Да, кое-что съел. Не до завтрака мне. Целую ночь думал, что делать…

— Я вижу, у тебя появилась идея?

— Вроде того.

— Выкладывай.

— Друзья, поверьте, вы мне стали как родные. Я скажу то, что думаю. Но соглашусь и с вашим мнением. Я хочу просить вас отпустить меня на волю. Давайте поделим все драгоценности поровну на троих. Потом вы довезете меня до Мутаре, и там расстанемся. Вы уезжайте на джипе, ну а я возьмусь за устройство своей новой жизни. Попытаюсь продать драгоценности, и у меня получится не малый капитал, что позволит мне возвратиться в какую-нибудь республику бывшего Союза и начать какое-нибудь дело. Это, конечно, как вы решите.

Все трое надолго замолчали. Молчание нарушил Андрей. Он обратился к Азару:

— Твое мнение, Секани?

— Я согласен с твоим…

— Я думаю следующее: предложение Ефима я поддерживаю. Он красивый, богатый человек и имеет право на другую жизнь. Пусть Ефим уезжает на машине. Это позволит ему, с его паспортом, проехать почти всю Африку. А вообще, Ефим и ты, Секани, уезжайте вместе. Скажем, ты — водитель, а он — твой босс.

— А ты? — чуть не вскрикнул Ефим.

— А я, — Андрей посмотрел в сторону, — а, куда глаза глядят. Дома у меня нет, никому я не нужен в этом мире. Поэтому драгоценности, братцы, поделите между собой, а оставшиеся шестьсот пятнадцать долларов для оплаты за товар поделим на троих. Вы посидите, подумайте, посоветуйтесь и примите решение. А я пойду к себе, надо еще лекарства и спички взять с собой.

Он не спеша пошел в свою комнату, отыскал в выдвижном ящике и взял с десяток коробок спичек, пакетик с лекарствами, две свечи и блокнот. Постоял, почесал затылок: «Вроде всё!» — и возвратился.

— Ну, как, друзья, подумали?

Ефим с Секани переглянулись, словно решая, кому говорить, а затем начал Ефим:

— Скажи, Андрей, а как же ты один, без ноги, без местного языка?

— А что я? Здесь же и с английским жить можно. Я понимаю, у вас есть перспектива начать новую жизнь. Купите за небольшие деньги паспорт Секани. Если будете вдвоем, то эту проблему, думаю, решите быстро. И там, как я уже говорил, хоть до Египта можно катить. Вдвоем веселее и безопаснее. А в Египте тебе, Ефим, Секани будет хорошим помощником. — Затем Бровиков обратился к Азару: — Я думаю, что тебя никто давно уже не ищет. Сейчас в каждой стране через год — три — пять власть меняется. В Египте у тебя родственники, помоги Ефиму, дружите дальше.