Коллектив авторов - От сердца к сердцу

***

Решаю пойти в магазин за пакетиком корма для кошки. Покупаю. И еще продуктов. Думаю взять вина, но вместо вина беру бутылку молока для кошки. Иду к тому тоннелю. Навстречу выбегают две собаки. У одной в зубах кошка. Не знаю, откуда берется столько смелости (я до одури боюсь собак), налетаю с разбега и кидаюсь с оглушительным воплем на этого пса. Ору как сирена. Бью пса пакетом с продуктами по голове. Он сбрасывает кошку и убегает. Оглядываюсь. Вторая собака тоже исчезла.

Кошка лежит в крови. Тяжелое дыхание. Беру на руки и несу. Я в крови. Девочка-подросток, встретившаяся на улице, ловит такси до ближайшей ветеринарной клиники. Ветеринар сказал — жить будет. Но та лапа сломана давно, и уже неправильно срослась. Швы на спинку он наложил, дал препаратов, забрала ее домой. Пусть будет Кысь.

Вызываю такси и везу Кысь домой.

Тетки у подъезда разбегаются в стороны от моего триумфального появления в окровавленном пальто с перебинтованной кошкой на руках. Этот двор запомнит меня надолго.

Поторопилась выбрасывать все вещи. Теперь придется в таком виде идти за новым.

Положила Кысь на полотенце. Колю препараты, перебинтовываю. Пальто на удивление отстиралось. Хожу за едой для Кыси. Дни идут вереницей. Я постоянно теперь занята, то на работу, то в магазин, то бегом домой дать лекарства кошке и покормить. Память о том дне не вернулась, но и сны больше не снятся.

Кыся бодро скачет на трех лапах. Она не была лишайной, проплешины были от дурной уличной жизни. На хорошем уходе и корме, шерстка стала зарастать.

Кысь оказалась деликатна и ненавязчива. На все спрашивала разрешения. Как только сумела запрыгивать на мою кровать, попросилась спать со мной. Иногда ночами я лежу и слушаю как похрапывает Кысь, зарываюсь носом в шерсть на загривке и боль немного отступает.

Одной ночью приснился Влад, я проснулась и пошла травиться. Высыпала горой снотворное. Пошла за стаканом воды. Вернулась со стаканом в спальню. Кысь умудрилась залезть на тумбочку и по одной, сидит, скидывает, таблетки на пол. Дурочка какая. Нашла игрушку. Поймала себя на том, что смеюсь. Я так давно не смеялась… Травить себя передумала.

Открыла окно. Почудилось Влад стоит за спиной и шепчет:

— Живи, Аня…

— Хорошо, Влад, я буду…

— Эй! — выкрикнула она так, словно речь сейчас пойдет о жизни и смерти. — Эй, постой!

Он резко притормозил. Повернулся к ней, высунувшейся из окна. Удивленно округлил глядящие над черной маской зеленовато-карие глаза.

— Я? — ткнул себя пальцем в середину щеголеватой кожаной куртки. — А, да. Я же Постой. А ты?

Она приоткрыла рот.

— Погоди, молчи, сейчас вспомню! Мы же с тобой с пеленок вместе росли. А! Ты — Постой-ка! Ты Постой-ка, я Постой, тра-та-та-та-та-та!

Он повел плечами и несколько раз притопнул, подняв легкое облачко пыли вокруг ботинок — тоже очень модных.

— А можно без этих подколов? — она так стукнула кулаком по раме, что чуть не заревела от боли.

— А без вот этой простоты: «Эй, постой!»? — он пнул лежавший перед ним камешек. — Или мы с тобой в одной комнате сегодня проснулись?

— Извини, — она закусила губу, сдерживая рыдания. — Просто мне очень плохо, помощь нужна. А никто не откликается… Ты пятый, к кому обращаюсь.

Он приспустил маску.

— И ты извини. Я на нервах сейчас… Что нужно? Принести что-то? Купить?

Она замотала головой. Длинные волосы взлетели темным блестящим торнадо. Он присвистнул. Она ответила недоуменным взглядом.

— Все нормально, — сказал он. — Так чего нужно? Я надеюсь, это исполнимо? А то ведь, что у женщины на уме, то не всякий мужчина сможет, как сестра моя говорит.

— Пофотографируй меня, — ответила она быстро.

Он бросил на асфальт большую чем-то набитую спортивную сумку. Сел на нее. Помолчал. Потом спросил:

— Ты серьезно? На девочку с единорогом ты не похожа.

Она снова скривилась, сдерживая подступающие слезы.

— Пойми, я не выдерживаю просто… Я вообще с трудом переношу одиночество. А тут такое! Вирус, изоляция. Родители за границей, они там работают, бабушка в деревне. Друг мой сразу предложил по отдельности карантинить — безопаснее… Я то в тревоге, то в рассеянности… с ума уже схожу. Вчера под душ полезла в часах — его подарок… все, часы на выброс. А фото своим разошлю, если красиво получится. Селфи — это ведь не то.

— Ладно-ладно, — он понимающе закивал.

Она обрадованно подняла над головой пакетик:

— Держи!

— Подожди. А это что?

— Как что? Мой телефон. Ты же на что-то снимать будешь? И санитайзер там для обработки, а то вдруг…

Он захохотал.

— Слушай, наверное, все, кого ты просила о помощи, сбегали на этом пункте! Ты не возражаешь, если я сниму на свой телефон, а потом пришлю тебе в вотсап? А?

Она засмеялась:

— Представь, мне и в голову не пришло! Я же говорю — паника.

— Не паникуй. Я сейчас примерюсь, пару пробных кадров сделаю, а ты подумай о чем-нибудь приятном. Что-то хорошее ведь есть сейчас?

— Хорошее, — проговорила медленно. — Да. Дизайн квартиры для одного клиента делаю. Здорово получается.

— Отлично.

Он навел на нее камеру. Щелкнул несколько раз. Присел. Встал. Отошел в сторону. Снова пощелкал. Кошка, сидящая недалеко на дворовой скамье, смотрела на них с любопытством, словно спрашивала: «Снимаем? И не меня?» Он отошел подальше. Потом немного приблизился. Щелчок, щелчок. Посмотрел на экран.

— Ты не только красивая, но и фотогеничная. Настоящая модель. Все будут рады увидеть тебя. И… друг твой тоже. Диктуй номер. Тааак. Отправляю. Знаешь, что скажу тебе напоследок?

— Что?

Она радостно пожирала глазами фото.

— Я никогда не подарил бы тебе часы. И не разводил бы бла-бла о безопасности.

— О, вот это особенно хорошая! И эта! У тебя талант, ты знаешь? Ой. Извини, что ты сказал?

— Часы, говорю, плохая примета. Пока.

Он поднял сумку, улыбнулся, помахал ей рукой. Через минуту скрылся за углом соседнего дома.

***

Он написал через месяц. «Привет! Ну как, сработали фото?» Она усмехнулась. Удалила сообщение. Свернулась клубком на диване. А что ответить? Отделаться скупым: «Нет»? Или подробно изобразить картину маслом? Как от любимого пришло в ответ: «Извините, Леня занят, но я ему все передам», и тут же селфи крашеной блондинки в его рубашке.

Она застонала. Вспомнила последовавший за этим телефонный скандал.:

— Я виноват? Между нами давно недопонимание! И я, между прочим, подарки твои не гробил, берег!» Глаголы в прошедшем времени — как это, оказывается, бывает больно. Как неожиданный ожог. — И ты мне еще скажи, кто снимал тебя, что за фрукт! Ты мне селфи его отправила — надеюсь, по ошибке!

Конечно, по рассеянности. Ох. Надо собраться. Доделать проект. И взяться за новый. Сначала встать. Не хочется. Встать. Не… Резко зазвонил телефон. На экране высветилось «Бывший». Она переименовала «Ленчика», чтобы не брать, но почему-то нажала кнопку приема. «Только раз. Последний раз».