Карл Кнаусгорд - Детство

И еще одна неожиданность: оказалось, что наша домработница фру Йеллен живет по соседству с Анной Лисбет. Детей у них с мужем не было, и она всегда радовалась гостям, так что я побывал у нее и один, и вчетвером всей компанией. Когда она приходила к нам делать уборку, я чего только ей не рассказывал, включая такие вещи, о которых не говорил папе и маме. Она научила меня, как отпирать входную дверь: надо было только чуть-чуть потянуть на себя вставленный в замочную скважину ключ, перед тем как его повернуть.

И никому, кроме фру Йеллен, я не доверил свой секрет после того, как один из камней, которыми мы кидались, попал-таки в проезжающий автомобиль. Попасть угораздило меня. Мы стояли у зеленой сетки, только что в очередной раз промахнулся Гейр, а я поднял руку, держа наготове камень, и ждал, когда проедет следующий автомобиль. Камень едва помещался в моей руке и был такой тяжелый, что его пришлось не столько кидать, сколько толкать. И вот из-за поворота выезжает автомобиль, слышно, как он приближается. Пора!

Камень пролетел по воздуху. Как только он начал падать, я сразу понял, что на этот раз попал. Но чтобы он стукнулся так громко, я не ожидал, как и того, что в следующую секунду водитель ударит по тормозам и покрышки взвизгнут по асфальту.

Гейр испуганно взглянул на меня.

— Айда отсюда! — сказал он.

Вскарабкавшись по камням, он стремглав перебежал дорогу, залез на выступ скалы и скрылся из глаз.

Я остался стоять точно парализованный. Я просто не мог шевельнуться, до того я был напуган. Даже услышав, как внизу хлопнула дверца автомобиля, заработал мотор и машина поехала наверх, в сторону того места, над которым я стою, я не сдвинулся с места.

Через полминуты машина подъехала. Обливаясь слезами, я, стоя на трясущихся ногах, которые вот-вот подломятся, увидел, как она остановилась на дороге в трех метрах надо мной. Дверца не просто открылась, водитель яростно ее распахнул и не вышел, а вылетел, весь багровый от злости.

— Это ты бросил камень? — крикнул он, бегом спускаясь по склону.

Я кивнул.

Он схватил меня за плечи и тряхнул:

— Ты хоть понимаешь, что мог убить меня? Если бы этот камень угодил в лобовое стекло! Понимаешь ты это? И машина разбита! Ты знаешь, сколько денег надо, чтобы починить крышу? О, это тебе дорого обойдется!

Он перестал сжимать мои плечи.

От слез я вообще не мог выговорить ни слова.

— Как тебя звать? — сказал он.

— Карл Уве, — ответил я.

— Фамилия как?

— Кнаусгор.

— Здесь живешь?

— Нет.

— Адрес какой?

— Нордосен-Рингвей, — сказал я.

Он выпрямился.

— Жди от меня весточку, — сказал он. — А вернее, не ты, а твой папаша!

Долговязый дядька одним махом запрыгнул на дорогу, сел в машину, с силой захлопнул дверь, машина рванула и уехала вверх по склону.

Я, всхлипывая, опустился на землю. Мне не было спасения.

В следующий миг сверху раздался голос Гейра. Он примчался бегом и засыпал меня вопросами, о том, что тут происходило и кто что сказал. Я понимал: он радуется, что это я бросил камень и признался водителю, кто я такой. Но в первую очередь он допытывался, отчего я не убежал. Ведь у нас было достаточно времени, чтобы скрыться. Если бы я убежал, он ни за что не догнал бы меня и никогда бы не узнал, что это я бросил камень.

— Не знаю, — сказал я, утирая слезы. — Я просто не мог. Вдруг на меня нашло, что я не мог сдвинуться с места.

— Ты это скажешь дома? — спросил Гейр. — Лучше сказать. Если расскажешь, они посердятся и перестанут. Хуже будет, если он позвонит, а ты не сказал.

— Я боюсь, — сказал я. — Не могу я это сказать.

— Ты сказал ему, как зовут твоего отца?

— Нет, только как меня.

— Но тебя же нет в телефонном справочнике? — сказал Гейр. — А ему надо звонить твоему отцу. Но его имени ты же ведь не назвал?

— Нет, — сказал я, и в душе у меня забрезжила надежда.

— В таком случае и не говори ничего, — сказал Гейр. — Может быть, все еще обойдется.

Когда я вернулся домой, там была фру Йеллен. Она заметила, что я плакал, и спросила, что у меня случилось. Я сказал, чтобы она никому ничего не говорила, и она пообещала. И я все ей рассказал. Она погладила меня по щеке и сказала, что мне лучше всего рассказать это папе и маме. Но я сказал ей, что не могу, потому что боюсь, и все осталось как есть. Несколько дней после этого я леденел и замирал при каждом телефонном звонке, такого страха, как тогда, я еще никогда не испытывал. Эти дни покрыты для меня сплошным мраком. Но всякий раз оказывалось, что звонит не он, а кто-то другой, и я уже начал верить, что все пройдет без последствий и само собой утрясется.

И тут он позвонил.

Раздался телефонный звонок, папа внизу у себя снял трубку, прошло несколько минут, и телефонный аппарат наверху тихонько звякнул, это означало, что папа внизу положил трубку. Он стал подниматься по лестнице, его шаги звучали твердо и целеустремленно. Он прошел к маме. Оттуда послышались громкие голоса. Я сидел на кровати и плакал. Спустя несколько минут открылась дверь в мою комнату. На пороге стояли оба. Такого еще никогда не бывало. Лица у них были хмурые и суровые.

— Мне только что звонил один человек, Карл Уве, — сказал папа. — Он сказал, что ты кинул в его автомобиль большой камень и разбил крышу. Это правда?

— Да, — сказал я.

— Как ты мог сделать ТАКОЕ? Как ты дошел до этого? Ты чуть не убил его! Ты это понимаешь? Ты понимаешь, насколько это серьезно, Карл Уве?

— Да, — сказал я.

— Если бы камень попал в стекло, — сказала мама, — то он мог потерять управление, его бы занесло или он столкнулся бы с другой машиной. Он мог погибнуть.

— Да, — сказал я.

— Теперь мне придется заплатить за ремонт. Он обойдется в несколько тысяч крон. А у нас нет таких денег! — сказал папа. — Откуда мы их возьмем?

— Не знаю, — сказал я.

— О, чертов мальчишка, — сказал он и отвернулся.

— И ты даже ничего нам не сказал, — добавила мама. — А с тех пор прошло уже больше недели. Надо же говорить нам, если такое случилось. Обещай, что в следующий раз скажешь.

— Да, — сказал я. — Но я сказал фру Йеллен.

— Сказал фру Йеллен ? — воскликнул папа. — А нам нет?

— Да.

Он посмотрел на меня знакомым холодным и сердитым взглядом.

— Почему ты так поступил? — спросила мама. — Как тебе вообще пришло в голову швыряться камнями в машину? Ты же должен был понимать, что это опасно?

— Мы не думали, что попадем, — сказал я.

— Мы? — заинтересовался папа. — Так вас там было несколько человек?

— Мы вдвоем с Гейром, — сказал я. — Но тот камень, который попал, бросил я.

— Похоже, мне придется поговорить с Престбакму, — сказал папа, переглянувшись с мамой. Он повернулся ко мне: — Сегодня ты весь вечер без прогулки, и еще два дня тоже. На этой и на следующей неделе ты оставлен без карманных денег. Все понял?