Алекс Тарн - Станцуем, красивая?

В начале августа у Пети и Павлика появились конкуренты в сфере бутылочного бизнеса – два только что приехавших на отдых взрослых подростка. Как это часто бывает, конкуренция быстро переросла в открытое столкновение, когда один из взрослых парней отобрал у Пети полную сетку с законной добычей, оставив взамен лишь увесистый подзатыльник. Павлик, понятное дело, заревел, но Петя плакать не стал, а подобрал камень и вступил в заведомо неравную схватку. Элла в этот момент, по своему обыкновению, любовалась безоблачными небесами. Анька тоже ничего не видела, поскольку инцидент происходил далеко, на другом конце пляжа. Получалось, что помощи ждать неоткуда. К счастью, за маленьких вступился мужчина лет тридцати. Подростки ретировались, бросив награбленное, а Петю и Павлика благородный спаситель сдал с рук на руки беспечно загоравшим матерям.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – сказала Анька. – Обычно ведь никому ни до чего нет дела. Отдыхающие – народ несмелый.

– Я не отдыхающий, – улыбнулся мужчина. – Я тут рядом работаю. А благодарить не надо, ничего особенного.

Он совсем не походил на «окаянного мотылька»: высокий сутулый парень с большим кривоватым носом и застенчивыми глазами. А уж когда собрался уходить – просто уходить! – не произнеся ни единой строчки из традиционного катехизиса обольстителей и даже не поинтересовавшись, что девушки намереваются делать этим вечером, стало окончательно ясно, что парень не имеет не малейшего отношения к эскадрилье «ультимативных трахарей-перехватчиков».

– Работаете? – остановила его Анька. – Где же, если не секрет? Возможно, я посоветую детям собирать бутылки вблизи от этого места.

Мужчина рассмеялся:

– Боюсь, мои клиенты не пьют вовсе. Так что от них никакой выгоды. Как, собственно, и от меня. Я тут работаю с дельфинами. Вон там, дальше по берегу. Видите, забор?

– Мама, я хочу посмотреть на дельфина, – немедленно заявил Павлик.

Мужчина присел перед мальчиком на корточки.

– Хорошо, приходи завтра утром. Посмотришь, как я их кормлю. Меня зовут Ким. А тебя?

– Павлик. Только один я не смогу.

Мужчина оценил Павликову проблему и пожал плечами с комическим сожалением.

– Ладно, так уж и быть, – сказал он. – Можешь захватить маму. Если, конечно, она пообещает нам не мешать.

– Посмотрю на ваше поведение, – сухо ответила Анька.

«Неужели даже не спросит, как меня зовут? – подумала она и загадала: – Если спросит, то ничего не получится. А если не спросит… что тогда? Не спрашивай, ну, пожалуйста, ну что тебе стоит…»

– Заметано, – Ким пожал Павлику руку и выпрямился. – Значит, до встречи!

– До встречи! – отозвался Павлик.

Видно было, что он готов хоть сейчас идти за новым знакомым в огонь и в воду – тем более, если в этой воде окажутся настоящие дельфины. Элегантная легкость, с которой Ким разбросал сильнющих и страшнющих хулиганов, поразила мальчика в самое сердце. Ко всему прочему, необыкновенно приятно разговаривать с большим человеком, чьи глаза находятся на уровне твоих собственных. Ах, если бы все взрослые понимали, что для равноправного общения с маленькими нужно всего-навсего присесть на корточки! Ведь задирать при разговоре голову так неудобно!

Зато Петя все это время отчужденно молчал, ковыряя палкой песок. Как ни крути, а подростки нанесли ему поражение, и пришедшее со стороны спасение мало что меняло: ведь оно пришло именно со стороны, от чужого незнакомого дяди. Отвоеванная у грабителей сумка с пустыми бутылками лежала неподалеку, но Петя предпочел бы вообще забыть о ее существовании. В конце концов, и сумка, и этот сутулый супермен представляли собой вещественное и живое напоминание о его, Петином, унижении. Лучше бы их не было, честное слово! А Павлик?! Тоже мне, верный оруженосец! Переметнулся сразу же, едва лишь рядом объявился новый объект для восхищения… Подумаешь, дельфины!

А Петину мамашу, похоже, вообще не занимало происходящее вокруг. Дети целы, остальное неважно. Поэтому Элла не принимала участия в разговоре, ограничиваясь своей обычной отстраненной улыбкой, адресованной в равной степени и спасителю сына, и плещущемуся в нескольких метрах морю, и всему прочему в этом прекраснейшем из миров. А когда Ким собрался уходить, она и вовсе перевернулась на живот, подставив солнцу спину и уткнувшись лицом в полотенце. Ему-то, полотенцу, она и адресовала замечание, произнесенное самым невинным тоном двумя-тремя минутами позже.

– По-моему, подходит.

– Ты о чем? – попробовала схитрить Анька.

– Да все о том же, – лениво ответила Элла, поворачиваясь к ней затылком. – Бери, Анечка. Потому что иначе я возьму.

Анька быстро наклонилась.

– Хрен тебе, подруга! – весело прошипела она в самое Эллино ухо. – У тебя своего хватает. А этого не тронь – глотку вырву! Стонать будет нечем… – Анька потешно закатила глаза и тихонько заахала: – Аа-ах!.. Аа-ах!..

– Мама, ты что? – удивился Павлик.

– Ничего, зайчик, все хорошо. Это мы так шутим с тетей Эллой.

– Смотри, смотри! – закричал мальчик. – Ким возвращается!

Анькино сердце упало:

«Все! Сейчас спросит, как меня зовут! Черт, ну почему у меня никогда ничего не получается?! А с другой стороны, почему надо непременно что-то загадывать? Приметы, приметы… – дурость дурацкая все эти приметы. Тогда вот со Славой в метро загадала, и что из этого получилось? Элка, вон, без примет обходится, на ходу подметки рвет, даром что божий одуванчик. Она тебе, недотепе, русским языком сказала: бери, а то я возьму. Вот и бери! А может, он и не к нам вовсе. Может, просто помашет рукой, да и пройдет мимо…»

Ким приближался с неумолимостью судьбы.

Подошел, присел перед Павликом, посмотрел на Аньку. Вот сейчас скажет что-нибудь типа: «Извините, я даже не поинтересовался вашим именем». Или: «Я такой невежа, забыл спросить, как вас зовут». А то и, продолжая прежнюю игру: «Павлик, если уж тебе придется прийти вместе с мамой, то не познакомишь ли ты меня ней прямо сейчас? А то неудобно».

– Только не приходите раньше десяти, – извиняющимся тоном произнес Ким. – До десяти у нас тренировка. Вот. Ну, я пошел?

– Идите, идите, – милостиво разрешила Анька. – Не исключено, что мы и в самом деле придем посмотреть на дельфинов. Если будет время.

Ким церемонно поклонился, на прощание потрепал Павлика по голове и ушел, на сей раз безвозвратно.

– Ага, как же, – насмешливо пробормотала Элла в свое полотенце. – Если будет время…

Время нашлось уже на следующий день. Идти до указанного Кимом забора было далековато, а солнце в половине одиннадцатого уже палило во всю свою южную мочь, так что Анька порадовалась, что не стала краситься, хотя поначалу такое намерение имелось. Вблизи забор оказался высоченным, метров пять; поверху в несколько рядов тянулась колючая проволока. На скобах схваченных цепью ворот висел тяжелый амбарный замок, и все сооружение походило не то на законсервированную военную базу, не то на могильник радиоактивных отходов. Неудивительно, что в Анькино сердце начало закрадываться сомнение: уж не злая ли это шутка? Если так, то Элка, небось, помрет со смеху, перестав по такому случаю разыгрывать из себя божьего одуванчика. Кстати, Элла наотрез отказалась присоединиться к экспедиции, что вынудило остаться с нею и Петю: не бросать же на пляже такую беспомощную мать…