Валерий Привалихин - Восхождение: Проза

Полез было рукой в блюдо, потому как проголодался, на полу поклоны отбивая черту узкоглазому. Получил окорот:

— Уходи, — сморщился Федоров. — Гнилое бревно не горит, волчья задница не голодает.

Бросив косой взгляд на занавеску, Евсей ушел, скрывая досаду. Не удалось ему проведать, что там.

Если бы Сисякину и удалось заглянуть за ровдугу, не много бы он увидал. Только неясный силуэт сидящего на полу человека. Лицо его затенено, бесформенная одежда скрывает очертания фигуры — не разобрать, мужчина то или женщина, преклонных лет или подросток. И лишь когда раздался плоский невыразительный голос, стало понятно: мужчина зрелых лет, у которого, как говорят жители тайги, рога и копыта уже не вырастут.

— Все ли ты сказал как надо? — ровно спросил голос.

— Все, все сказал, — торопливо ответил Федоров.

— Не обижайся. Большая мудрость приходит через большие сомнения. Ибо наставлял учитель: и на маленький крючок можно поймать огромную рыбу. Если рыба сорвалась — забрасывай крючок в другое место.

Федоров знал человека, сидящего у стены, знакомы они были уже несколько лет — еще с той поры, когда он работал в якутском кооперативе «Холдос».

После того как на Саныяхтах сорокой прилетела весть о смерти Белого царя и пристав с исправником бежали от большевиков в Иркутск, один мудрый тойон собрал трех своих сыновей, сказал:

— Выбирай многими пальцами, перебирай одним пальцем. Ты, Бахылай, старший из сыновей, самый сильный — угоняй коров и коней на дальний сайлык-летник. Ты, Байбал, средний и самый осторожный — новой власти преданно служи, какая придет. А ты, Бетурыс, младший и горячий…

— Я ухожу к большевикам, в отряд Каландарашвили, — перебил его Петр. — Они справедливые и смелые люди. Они прогнали исправника, который требовал богатые подарки и бил по лицу женщин.

Ушел с табунами далеко в тайгу старший брат Василий. Уплыл вместе с батраками на пароходе в Якутск Петр. А средний брат Павел остался ждать — какая власть верх возьмет?

Словно кукши, наперебой галдя, понеслись по наслегам одна за другой новости.

Перебит в урочище штаб большевиков Каландарашвили, а с ним лег в снег и Петр. Сильно задумался огоньер [78] Огоньер (якут.) — старец. . Чья теперь власть? Кому подарок нести? Пригонять ли скот с дальнего сайлыка, готовить ли кумыс к Ыхыаху [79] Ыхыах (якут.) — летний праздник благосостояния. ?

Тут другая весть спешит: Каландар убит, но его солдаты живы, в Якутске достойных тойонов под замок сажают, их добро батракам раздают. Начали большевики в наслегах по берегам Олекмы, Туолба и Марха делать «кооператив». Приехал из Олекминска человек, ответ огоньеру дал: торговать будут, под замок сажать не будут.

Началась торговля в якутских селах. Стал Павел Федоров кладовщиком организованного якутскими большевиками кооператива «Холдос». Однако не долго продолжалась мирная жизнь. Как только вернулись русские солдаты в Якутск и Олекминск, прокатился слух — движется с Охотского берега белый генерал Пепел. Кто не дает ему мясо и пушнину — шомполом бьет, а кто помогал большевикам — стреляет.

Опять старый тойон долго думал. Кооператив работал — это помогал большевикам или нет? Всю ночь думал, утром у Павла спросил:

— Как ты сам скажешь?

— Если у Пепла солдат мало — помогал. Если много, как волос в хвосте лошади, — не помогал. Я убежать хотел, а красный солдат меня поймал и кооператив служить велел.

— Ты — умный бас [80] Бас (якут.) — голова. , — одобрил отец. — Большой человек должен стать. Может, даже счетовод.

Мудрое слово отца охраняло Павла Федорова как Иэйхсит [81] Иэйхсит — богиня-охранительница. уберегает понравившуюся ей корову от болезней и увечья. Однако ему тоже много думать пришлось.

Темной ночью постучался к нему в дом незнакомый человек с закрытым лицом. Он сидел долго, кушал мало, сказал еще меньше. Когда ушел — до утра не заснул Федоров. Ел арыы [82] Арыы (якут.) — масло. , глотал сдобные лепешки, запивал молоком — и не чувствовал сытости, потому что страшные слова услышал.

На следующий день на пароходе повез Федоров в Олекминск сдавать пушнину и сделал так, как сказал незнакомец. Когда показывал рулевому дорогу в протоках, указал короткий путь — хотел быстрее меха Советской власти отдать. Наверное, немножко удаган колдовал — сел пароход на мель. Тут же из зарослей на берегу открылась стрельба, поплыло к пароходу много лодок с людьми. То был отряд белого офицера Коробкина, скрывавшийся в тайге. Связали Федорову руки — не сильно, как договаривались, — отвезли на берег. Стоял он и горестно вздыхал, глядя, как летят в лодки мешки с пушниной. Много шкурок кооператив за товары наменял, отдавать их было корнету Коробкину жалко. А что поделаешь, иначе солдаты погубят весь скот на сайлыке. За спиной его вырос ночной гость, тихо молвил:

— Соболь и белка уйдут далеко в Хоро [83] Хоро (якут.) — теплая южная страна. . Коробкина скоро разобьют красные, его люди слишком глупы и много едят. Ты будешь слушаться меня, когда надо — я тебя найду…

Сказал и исчез — растворился в береговом тальнике словно тень.

Когда погрузка закончилась, солдаты подожгли пароход. В живых они оставили лишь Федорова и рулевого — хамначчыт [84] Хамначчыт (якут.) — батрак. Гаврилу. И Гаврила позже подтвердил, что сам видел, как ударил Коробкин по лицу Федорова и сказал: «Пойдешь с нами!» — «Нет!» — закричал честный кладовщик Федоров и побежал в лес. Медленно бежал, наверное, ноги болели, однако бандиты не захотели догонять — выстрелили несколько раз и уплыли. Ух, худые люди, кооперативное добро украли! Разбойник Буучах, который на бодайбинских приисках золото воровал, — их отец!

Не хотел Павел Федоров служить Пеплу, не желал проливать кровь людей. Оттого запали в его сердце слова чужого человека. Появилась в реке «черная вода» [85] «Черная вода» — признак осени. — он помнил. Подул осенний ветер, оголил пастбища и тайгу — он не забывал. Опустилась на древнюю землю саха студеная зима, от которой стали пегими лошади, — вот тогда он убедился в мудрости чужестранца.

В дни, когда хозяева засыпают хотоны [86] Хотон (якут.) — коровник. и дома от стужи хайыном [87] Хайын (якут.) — снег для засыпки. по самые крыши, когда масло и сметана превращаются в хаяк быстрее, чем моргает глаз, а буруолаах [88] Буруолаах (якут.) — имеющий крышу. не высовывают на воздух и кончика пальца, в эти дни генерал Пепел пошел на Якутск. К нему присоединился корнет Коробкин, с которым у генерала была связь. Меха, украденные у кооператива, позволили получить Пеплову у японской компании «Гуми-бей» и американской «Свенсон» оружие, медикаменты, провиант. Генерал был щедр на посулы — представителям каждой державы обещал неограниченные концессии и беспошлинную торговлю в Северо-восточной сибирской республике, которую намеревался провозгласить.