Ларри Макмертри - Покидая Шайенн

— Жопа, — сказал он. — Мог бы догадаться затянуть тормоз.

Даже ребенок на моем месте сообразил бы не снимать машину с передачи или затянуть ручник.

— Ты так орал, когда летел на забор, — сказал я, — вот я и заторопился.

— Ну, а что делать, когда прешь прямо на забор? — сказал он. — Только орать. Послушай, я за что тебе плачу, как ты думаешь?

— Будь я проклят, если знаю, — сказал я. — Я проработал у тебя всего лишь тридцать восемь лет, так что у тебя еще не было времени, чтобы мне объяснить.

— Во всяком случае, не за то, чтоб ты ежедневно гонял в салун резаться в домино.

— Сегодня я подумал, что неплохо бы съездить в салун и узнать новости, — сказал я. — Вдруг началась война, откуда я знаю.

— А радио на что?

— Ну, там то музыка, то треск. Часто треск симпатичнее.

— Ладно, — сказал он. — Кончай со мной спорить. Хватит тут торчать. Давай ее вытаскивать.

— Которую?

— Твою, конечно. Моя все равно вверх ногами.

— Ради Бога, тащи сам, — сказал я, решив, что от удара он повредился умом. — У Генри есть трактор. Тут всего пара миль. Я могу сходить и пригнать трактор в мгновение ока.

— Я не собираюсь одалживаться у Генри, — сказал он. — Начинай подкапывать.

Но тут из дубовой рощи показались козы Джемисона Вильямса. Их было около сотни, и они перли как раз к дыре в заборе. Это зрелище слегка отрезвило Гида.

— Бежим, — сказал он. — Надо заткнуть дыру, а то эти сволочи расползутся по всей округе, и нам придется их собирать до второго пришествия.

Он был прав. Коза может легко схорониться в высоком бурьяне или в барсучьей норе, и ищи-свищи ее потом хоть целую неделю. А тут их целая сотня.

— Тащи лассо, — сказал он. — Может, удастся натянуть между столбами.

— Восемь рядов проволоки не останавливают козу, — сказал я. — Что толку от веревки?

— О'кей, — сказал он. — Бери на себя северную дыру, а я — южную.

— Ну, беру. И что делаю? — спросил я. — Собой затыкаю?

— Черт тебя побери, Джонни, — сказал он. — У тебя что, мозгов нет? Что, прикажешь каждый шаг тебе подсказывать?

Он засеменил к дыре со скоростью моего обычного шага. Наверное, ему казалось, что он бежит. Я подошел к своей дыре и остановился.

— Маши руками и кричи, — сказал он.

— Гид, — сказал я. — Тебе самое место на олимпийских играх. Ты там всех уделаешь. Представь, что случится с тем недоумком, который на тебя нападет. Особенно если рядом нет ничего вроде дерева, чтобы взлезть и спасти свою шкуру.

Он бесился и мог запросто кого-нибудь укусить. Кроме меня никого не было под рукой, поэтому мне следовало заткнуться. Мы подняли страшный шум, и большая часть коз побоялась идти напрямик через дыры в заборе. Но, поскольку шевроле проделал довольно большой пируэт, расстояние между проломами составляло ярдов тридцать. Забор, конечно, не дыра, но не препятствие для настоящей козы. И, хоть Гид и вопил, как индеец из племени чоктоу, один старый козел плюнул и махнул прямо через забор. Наверное, пора было вызывать «скорую помощь» или добровольцев-пожарных. Козел выбрался на дорогу и блеял, призывая соплеменников.

— Врежь сукину сыну! — вопил Гид.

Кроме комка земли, ничего под рукой не оказалось. Я швырнул, но промазал. Гид располагался на склоне повыше, возле него было много камней, и он открыл по козлу беглый огонь. Перелет случился на четвертом или пятом броске: камень со звоном взорвал заднее стекло моего пикапа.

— Черт побери, — сказал Гид. — Нашел, где пикап пристроить.

— Нашел, где кидаться камнями, — сказал я. — У меня там на сиденье банка с мазью от слепней. Если ты ее разбил, я от тебя увольняюсь, слово чести. Не хочу всю оставшуюся жизнь нюхать эту дрянь.

Но тут двинулись в наступление остальные козы Джемисона Вильямса. Они рассредоточились и подлетели к забору, как стая перепелок. Чтобы их отогнать, у нас просто не хватало рук. Да я и не сильно рвался бороться с козами, а стал пересчитывать тех, кому удалось преодолеть забор.

Гид сражался с невиданным упорством. Сцепился с козой, развернул и отправил ее обратно. И только налетел на старого козла, как коза развернулась волчком, махнула через кювет, побежала по дороге, скакнула через другой кювет, продралась сквозь колючую проволоку и исчезла в кустах. Гид в обнимку с козлом рухнул на землю. Похоже, что Гиду пришлось труднее, чем козлу, но упорства у него было побольше. Гораздо больше. Более упорного человека, чем Гид, я никогда не встречал, кроме, разумеется, его отца. И это вовсе не какой-то там сомнительный комплимент. Раз он решил, что хоть один козел обязан остаться на пастбище Джемисона, так оно и случилось. Мы связали его брючными ремнями, и Гид на него уселся.

Выглядел он совершенно измочаленным. Разом постарел так, что мне стало страшно. Сплющенная его шляпа валялась на земле. И когда он за ней потянулся, козел взбрыкнул. Гид полетел вверх тормашками и упал вниз лицом. Было не смешно, я потянулся, чтобы ему помочь, но он не двигался.

— Я пока полежу, — сказал он. — Ноги не держат. Даже на связанном козле не усидеть.

Я вспомнил, как когда-то там, на равнинах, он объездил за день восемнадцать диких лошадей. Упасть с козла — настоящее поражение. Он сел и стал вытирать рукавом рубашки ободранный нос. Я подал ему шляпу.

— Возьми платок, — сказал я. — А то вотрешь в нос инфекцию.

— И пусть, — сказал он.

— Может, все обойдется, — сказал я. — Может, Джемисон научил коз собираться по сигналу рога?

— Труби хоть в рог слона, их все равно не собрать, — сказал он.

Что же это за штука такая — рог слона? Никогда не слыхал. А козел, раз ему удалось отделаться от Гида, решил, наверное, что ему подвластны сами небеса, и, лежа на боку, продолжал брыкаться и биться о землю.

— Если бы хватило денег, я просто выкупил бы всех этих коз, — сказал Гид. — Пусть бы себе бродили, а если бы кто какую поймал, то пусть бы себе и взял.

— Мы их понемногу соберем, — сказал я. — Джемисон не станет нас торопить.

Более медлительного и бестолкового белого, чем этот Джемисон, на свете не было. Он держал небольшое стадо убогих коровенок, которых отпускал летом болтаться вдоль дороги. Каждый вечер его старуха Юдифь и парни их собирали и гнали домой, а позади тащился сам Джемисон на своем унылом старом додже.

— Он тихоход, но не дурак, — сказал Гид. — Сообразит, сколько с нас содрать за этот сраный забор. Ты не мог, что ли, еще пару минут проторчать дома? Тогда ничего бы такого не случилось.

— Ну, и ты мог выехать раньше на пару минут. Все одно. А если бы ты не так хреново водил машину, тоже ничего бы не случилось. Взрослый человек, а с машиной не справляешься. Где это слыхано?

— Бывает, — сказал он. — Сплошь и рядом.

Он все потирал локоть. В конце концов я спросил, что там у него.