Денис Драгунский - Богач и его актер

— Это потому, что вы еще маленькие. У маленьких детей ноготки всегда тоненькие, розовенькие, кругленькие, а вот вырастете большие, может, у кого-то будут как у меня. — Дирк положил свою руку рядом. У него была красивая рука и ногти длинные, аккуратно обточенные, миндалевидные. — А что касается «коробочками», — так выразилась девочка, Дирк в уме похвалил ее наблюдательность, — то это от старости. По краям они к старости слегка темнеют и загибаются.

— Нет-нет, что вы, — не согласилась девочка. — У мамы так, у папы так, у тети так, у всех так, как у нас. Такие широковатенькие и кругленькие, а у вас длинненькие и островатенькие. Прямо как ко-о-огти. — И она сильно растянула звук «о».

— Вы думаете, я злой волшебник с когтями? — поинтересовался Дирк.

— Нет, что вы! — хором сказали они. — Мы не верим в сказки.

— Жаль, — вздохнул Дирк. — Сказки бывают очень интересные. В них необязательно верить. Их нужно просто слушать или читать.

— Ну нет, — сказал мальчик. — В книжках должна быть правда, иначе не надо этих книжек.

— Сказки — это не книжки, — поправила девочка. — Сказки рассказывают.

— Какая разница?

— Большая. Ты старше меня на год и думаешь, что умнее.

— А что я, дурак?

— Такой же, как я! — ответила девочка.

— Не деритесь и не ссорьтесь, — вмешался Дирк. — Лучше скажите: если вы здешние, то вы чьи?

— Ничьи, — сказала девочка и дерзко посмотрела на Дирка.

— Мы сами по себе, — подтвердил мальчик.

— То есть как?

— Да вот так, — гордо произнесла девочка. — Наши мама с папой давно умерли, и теперь мы сами по себе живем.

— О, простите, — сказал Дирк. — Извините, не хотел вас огорчить. Приношу вам свои соболезнования.

— Ничего страшного, — сказал мальчик. — Это уже давно было.

— Сто лет назад, — кивнула девочка.

— Погодите, вы в школу-то ходите? — спросил Дирк. — Арифметике вас учат?

— Это в ваше время была арифметика, — заявил мальчик. — А сейчас — основы математического мышления.

— Ну хорошо, хорошо, — сказал Дирк. — Математическое мышление, прекрасно, пусть так. Но считать-то вас учат? Сколько вам лет?

— Четырнадцать, — сказал мальчик.

— Мне тринадцать, — сказала девочка.

— Интересно! А я почему-то думал, что вам по двенадцать. Вы не обиделись?

— Ничуть, — сказал мальчик. — У нас просто такая мелкая порода. И папа, и мама, и бабушка, и дедушка — все были такие, как бы это выразиться…

— Худенькие и коротенькие? — подсказал Дирк.

— Ну зачем так сразу? — Девочка шмыгнула носом. — Это презрительно звучит. Просто: стройные, худощавые, не выше среднего роста. Так гораздо лучше.

— Да, да, — не стал спорить Дирк, — так гораздо лучше, но я про арифметику. Если вам четырнадцать лет, то как же ваши папа с мамой, да упокоятся их души в раю, могли скончаться сто лет назад?

— Это такое образное выражение, — сказал мальчик. — Неужели непонятно? Сто лет назад — это значит очень давно.

«Интересный какой разговор начинается», — подумал Дирк.

— Так вы что, не помните своих маму и папу? — осторожно спросил он.

— Отчего же, — сказала девочка. — Прекрасно помним.

— Просто как живые в нашей памяти, — подхватил мальчик.

— Значит, они скончались недавно? — еще раз уточнил сбитый с толку Дирк.

— Нет, что вы! Очень давно.

Да, подумал Дирк, недаром про современную молодежь, про детей цифровой эпохи говорят и пишут, что это совсем другое племя и мы просто не понимаем ни их мыслей, ни их языка, не понимаем, как они воспринимают окружающий мир и нас в том числе. Что, если у них и в восприятии времени тоже какие-то ужасные произошли сдвиги? Дирк где-то читал, что древние люди воспринимали время совсем не так, как мы. Что они, например, не умели представить будущего, оно им казалось темной волной, которая накатывает из-за спины, поэтому в древних языках понятие «будущее» обозначается словом «сзади»: нечто непонятное, что напрыгивает на человека, словно тигр из зарослей. А все, что осталось в прошлом, у тех же древних народов обозначалось словом «вчера». И неважно, было ли это на самом деле вчера, то есть ночь назад или десять, двадцать, а то и сто лет назад. Может быть, для современных детей то, что было раньше, — это просто свершившееся, а значит, прошедшее, мертвое, неинтересное, и неважно, когда сдох бобик или умер папа, — сегодня вечером или десять лет назад, все, его нет больше, забыли. А вместо слова «давно» будем использовать старинное выражение «сто лет назад».

Дети меж тем внимательно смотрели на Дирка, будто читая его мысли, потому что девочка вдруг сказала:

— Ну зачем эти рассуждения? Они не имеют никого смысла, и вы все равно ни о чем не догадаетесь.

— Как ни старайтесь, — засмеялся мальчик.

— Да я и не стараюсь вовсе, — слегка смутился Дирк. — Я просто так, поговорить с двумя симпатичными молодыми людьми. Меня, кстати, зовут Дирк. Такое вот не самое популярное, но и не очень редкое имя.

— Очень приятно, — сказала девочка и протянула ему руку: — Сигрид.

— Ханс, — сказал мальчик. Дирк пожал руку и ему.

Да-да, конечно, он должен был помнить. Когда сегодня днем эти же дети, наигравшись в бильярд, бегали по библиотеке и девочка, кажется, чуточку флиртовала с мальчиком, они называли друг друга именно этими именами. Сигрид и Ханс. Наверное, это стандартная парочка, вроде как у нас Гензель и Гретель, а у французов — Жан и Мари. А у русских, вспомнил он, — Ваня и Маша. Интересно, почему Лену, раз уж она русская, зовут Лена, а не Маша? Надо будет у нее спросить.

— Как много народу приехало сюда в пять! — сказала девочка. — И вы знаете что? Они заняли все номера. Нам с Хансом совершенно некуда деваться.

— В каком смысле? — спросил Дирк.

— Ну в самом, самом, самом простом! — воскликнула девочка. — Некуда деваться, чтобы целоваться!

— Замолчи, дура! — Мальчик довольно-таки сильно хлопнул ее ладонью по затылку и, повернувшись к Дирку, добавил: — Не обращайте на нее внимания, она ужасная нахалка. Невоспитанная и бесстыдная девчонка. Даже удивительно, как такая могла вырасти у таких прекрасных родителей и такого хорошего брата. — Он быстро выпалил это, преданно глядя Дирку в глаза, но Дирк никак не мог уловить, действительно ли он правду говорит или какое-то скрытое издевательство, какая-то афера брезжит за всем за этим?

Дирк еще раз отхлебнул виски, запив его принесенной водой.

— Еще раз благодарю вас за воду. Вы очень вежливы и предупредительны. Вы в самом деле прекрасно воспитанные дети. Но, думаю, зря вы, молодой человек… Ханс вас зовут, да?.. Зря вы так ругаете свою сестренку. Особенно перед посторонним человеком.

— Я ему не сестренка, а невеста, — выпалила девочка. — То есть, конечно, и сестренка тоже, но главное — невеста.