Перч Зейтунцян - Люди с разных улиц

Вачик достает из кармана пачку сигарет и смеется:

— А помнишь, здесь мы собирались, чтобы впервые покурить?

Достав из пачки по сигарете, они садятся и закуривают.

— Это здесь мы дали клятву, — говорит Тигран, — на этой крыше. Смешно было, а?

— Смешно, но мне кажется, мы никогда не забудем этого. А помнишь слова: что бы мы ни делали, будем делать так, чтобы люди были нами довольны?

Он протягивает руку. Тигран ее пожимает, и они оба опять смеются.

— Да, чуть не забыл, — говорит Вачик. — Анаит приготовила для нас сюрприз.

— Ну, коли сюрприз, чего же ты собираешься разбалтывать?

— А ты думаешь, я могу удержаться?

— Что ж, говори.

— Помнишь, как Анаит, ничего нам не сказав, пошла в дикторы?

— Ну?

— Так слушай. Сейчас, опять втихомолку, она поступила в театральный институт.

— Не может быть.

— Да. Уже сдала все экзамены. И еще на подготовительном они приготовили пьесу Розова, скоро покажут ее в институте. И всех нас она собирается пригласить.

— А роль?

— Главная. Самая главная.

— Раз доверили, значит она станет настоящей артисткой.

— Конечно.

— Вот видишь, теперь наш квартал будет иметь и свою знаменитую артистку.

— Я всегда знал, что наш квартал станет самым знаменитым в городе.

— Каждый так думает о своем квартале.

— А как по-твоему, Тигран, я сдам математику?

— А завод?

— Что завод?

— Я говорю, а как же завод, если ты поступишь?

— Так ведь я тебе тысячу раз говорил, что поступлю на заочный, как Акоп. Буду и учиться и работать. Уже все сдал, только математика осталась. Ну, так сдам я математику?

— Ты забыл мои слова. Я всегда говорил, что ты станешь ученым. Нашему кварталу обязательно нужен и свой ученый.

— Да брось, я же серьезно спрашиваю.

— Двести восемьдесят три на сорок шесть? — продолжает шутить Тигран.

— Тринадцать тысяч восемнадцать.

— Обязательно сдашь.

— Тигран, не зли меня, я серьезно тебя спрашиваю.

— А что, разве это от меня зависит?

— Конечно.

— Сдашь. Обязательно сдашь, — уже серьезно отвечает Тигран. Он говорит серьезно, это видно и по тому, что он снимает очки, протирает их платком и снова надевает.

— Значит, ты веришь?

— Верю.

— На математику пойдешь со мной?

— Пойду.

— Да, значит, действительно веришь.

— Почему ты так решил?

— Если бы ты не был уверен во мне, не пошел бы на экзамен. Тигран, честное слово, теперь и я верю. Вот если бы уже прошли эти пять лет и я уже работал в обсерватории! Стоял бы у телескопа и смотрел на небо. Не смейся, но мне кажется, я сразу бы все увидел, раскрыл бы все те тайны, которые пока не открыты, сразу бы раскрыл. А ты, Тигран?

— Я доволен своей работой. Если в один прекрасный день ты пошлешь на Луну человека, не забудь обо мне. Если там окажутся люди, я хочу и для них шить. Пусть и там красиво одеваются.

Вачик понимает, что Тигран шутит, но в то же время чувствует, что в его желании есть какая-то истина. Говоря о Луне, Тигран в действительности говорит о нашейпланете, о нашейЗемле.

— Ребята, куда вы запропастились? — испуганно спрашивает дядя Арам, не слыша сверху ни звука.

— Об антеннах, об антеннах забыли! — вскрикивает Вачик.

— Как и тогда о той девушке. Помнишь, так ее и не увидели.

Вачик принимается за работу, а Тигран смотрит вниз, на город. Он уже привык всегда радоваться, восторгаться увиденным, все заново открывать для себя, чтобы ничто в этом мире не казалось обыденным, чтобы всегда чувствовалось, что ты живешь, что существует эта земля, что существуешь ты сам, с радостями и печалями. И ты больше никогда не станешь маленьким человеком, никогда не будешь думать только о себе и никогда тебе не будет казаться, что только ты живешь в этом мире.

Тигран смотрит вниз, на город, на ту жизнь, которая не лишает человека мечты, никогда не лишает его права мечтать.

С крыши видны тысячи домов города, дым, поднимающийся из заводских труб, а над головой знакомое, ясное небо, и кажется, оно всегда было таким ясным и всегда будет таким, и солнце, которое только одно видит все, что происходит во вселенной, на земле людей, в этом городе и даже в их квартале.

Тигран опять чувствует то же, что несколько месяцев назад чувствовал на этой же крыше. И так же искренне звучат его слова:

— Вачик, мир-то какой большой!..

В отстроенном здании получили квартиру и Нунэ с Акопом. Акоп стоит на своем балконе и теперь видит квартал не из подвального окна, а с высоты четвертого этажа. Он видит знакомую, очень знакомую картину. В соседнем квартале, который пока еще начинается с недостроенного здания, собрались ребята. Они балагурят, обливают друг друга водой из крана. Мимо проходит девушка со школьным портфелем в руках. Заметив ее, один из парней хватает ведро и окатывает ее водой с ног до головы.

Веселый смех обрывается.

Ребята опешили и молчат. Некоторые краснеют и опускают головы. Другие не выдерживают и исподтишка рассматривают ее.

Девушка стоит вся мокрая, платье облепило ее тело, и кажется, что она голая. От стыда, обиды и злости она готова расплакаться. Но внезапно на ее лице появляется непонятная, едва заметная улыбка. Словно она довольна. Она уже не будет плакать.

И вместе с этим Акопу кажется, что он слышит голоса квартала. А в квартале все, любая вещь имеет свой голос. Присущий только ей голос. И пусть даже этот голос в отдельности не слышен, но все вместе они-то и составляют квартал. Квартал, который имеет не только название и номера домов. Но и свою мелодию. Правда, эта мелодия всегда меняется, потому что меняются люди квартала. И кажется, что сейчас она звучит отчетливее и увереннее, потому что сейчас она слилась с жизнью и мелодией большого города.

1958–1960 гг.

Армянскому прозаику Перчу Зейтунцяну 22 года. Он родился в Египте, там же провел детство, а десять лет назад вместе с другими репатриантами приехал в Советскую Армению.

Через два года, когда Перчу Зейтунцяну было четырнадцать лет, он написал и опубликовал в армянском журнале «Пионер» свой первый рассказ «Вознаграждение».

С тех пор рассказы Зейтунцяна печатались в различных газетах и журналах, в том числе в переводе на русский язык. Издательство «Айпетрат» (в Ереване) выпустило две его книги. Во вторую, кроме рассказов, вошла повесть «Голоса нашего квартала». По этой повести Зейтунцян написал киносценарий, и в настоящее время Ереванская студия заканчивает производство этого фильма.

Несколько рассказов Перча Зейтунцяна получили Вторую премию на Всесоюзном конкурсе молодых литераторов, который проводился в 1957 году в честь VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов.