Фрэнсис Ча - Будь у меня твое лицо

– Ох, да замолчи же ты! – сорвалась я. – А ты прямо-таки надеешься на мальчика!

Так резко я говорила с ним впервые. Я едва ли не плевалась ядом, совсем как моя бабушка. Я знала, что ранила его: он не разговаривал со мной весь вечер и даже на следующее утро. Думаю, он ждал извинений – я постоянно замечала на себе его обиженные взгляды. Вот только он меня явно недооценил. Я не пошла на мировую, и он забрал свою миску с кхальгуксу в спальню и съел его, сидя за моим туалетным столиком и уткнувшись в телефон. Ночью, когда муж уснул, мне пришлось стирать брызги с поверхности.

В последнее время я чувствую приступы супружеской нежности только на работе – слушая, как коллеги перемывают косточки мужьям. Раньше подобное случалось, лишь когда женская часть коллектива собиралась на совместные посиделки: на обеде, кофе-брейках или перед совещаниями. Но сейчас эти пересуды уже просачиваются и в обычные рабочие разговоры, даже когда мужчины их слышат.

– Это и правда последняя капля, – говорит Бора-сонбэ. – Вчера он вернулся домой в три утра, разбудив Сюн-ен, а утром попросил меня приготовить ему антипохмельное жаркое. Когда же я сказала, что мне, вообще-то, нужно на работу, он ответил следующее: «Я попрошу маму приготовить это жаркое и заморожу его, чтобы оно всегда было под рукой». Можете представить себе? Моя свекровь уже думает обо мне как о невнимательной жене и матери.

В разговор вступает Джу-ын:

– Это еще что. Знаете, сколько раз в этом году моя свекровь была у нас дома в наше отсутствие? Только потому, что купила нам жилье, она считает его своим . Стоит ей узнать, что нас нет, она тут же подскакивает, приносит любимую еду сыночка, ставит в холодильник и начинает лазить повсюду! На днях свекровь осуждающе спросила меня, пользуюсь ли я противозачаточными таблетками, потому что, должно быть, видела их в моей ванной комнате! И даже сменить замки нельзя: будет такая волна дерьма, что я могу остаться на улице.

Я просто сижу, кивая с сочувствием и симпатией. А в голове проносятся теплые мысли о муже и его очень кстати умершей матушке.

Но если бы я знала наши долгосрочные жилищные перспективы, то променяла бы мертвую маму на живую и при деньгах. До свадьбы я почему-то была уверена, что раз у будущего мужа стабильная работа в одном из самых крупных конгломератов страны, дохода будет хватать. Мы бы подкопили и через пару лет купили квартиру – разве не все так поступают? Я и не подозревала, что его месячная зарплата – всего три миллиона вон. Ну, точнее, мне и в голову не приходило, что три миллиона вон – это так мало. Чем дольше мы женаты, тем больше мне кажется, что наша банковская книжка ссыхается всякий раз, когда я достаю ее из ящика.

Знаю: собственное жилье – заоблачная мечта. Но каждый месяц я стараюсь сэкономить хоть немного, делая все возможное, чтобы кто-то угостил нас едой. Вдобавок к туалетной бумаге я стала приносить домой губки и средство для мытья посуды с офисной кухни. Жаль, нет способа перепродать канцелярку: у нас уже накопилась целая гора хороших ручек.

Как ни противно признавать это, в одном мой супруг прав: скоро придется сообщить на работе о своем положении, если я хочу уйти в декрет. Надеюсь, мне дадут побольше времени, хотя, я слышала, по истечении года отпуск не оплачивается. Но это слухи, их придется проверить. Однако наш отдел кадров печально известен длинными языками, и, если мой непосредственный начальник узнает, что кадровикам я рассказала раньше, чем ей… от одной мысли колени подкашиваются.

Я забеспокоилась об этом с момента, как появилась надежда, что ребенок родится. Но как обсудить подобное с озлобленной незамужней начальницей-трудоголиком? Я боюсь ее реакции. Вдруг она скажет, что оплачивать декретный отпуск нелепо? В ее-то жизни такого может и не случиться. «Нет, нет и еще раз нет. Как можно платить тебе, если ты не работаешь, в то время как другие трудятся вдвое больше? А ты будешь играть с ребенком дома? Из-за особ вроде тебя многие компании и не желают брать на работу женщин. Поэтому женщина всегда позади. Будь ты мужчиной, сколько дней отпуска по уходу за ребенком тебе бы понадобилось? Правильно: ни одного». А потом, когда я во славу феминизма выйду на работу, она сделает все возможное, чтобы понизить меня в должности. Если я попытаюсь уйти, скажем, до обеда, она соберет всю ярость и нацелит на меня, словно паяльную лампу. Я знаю ее тактики. Я знаю ее едкий характер. Если бы она не была такой бешеной сучкой, мне было бы даже жаль ее. Но вместо этого ненависть тяжелым камнем сидит в моей груди и каждый день опускается все ниже, в живот.

Моя единственная надежда – Бора-сонбэ. Она совсем недавно перевелась к нам; я знаю о ней немного, но у нее есть сын трех-четырех лет. Интересно, ее начальник из другого отдела была добрее мисс Чун? Чувствовала ли она страх, когда сообщала о декретном отпуске? Я решаю поговорить с ней за обедом. Лучшее время, чтобы лакомиться самыми волнующими деталями чужой личной жизни.

На часах без пяти двенадцать, все на этаже одновременно поднимаются и идут к лифту. Мы нажимаем кнопку «вниз» и пропускаем четыре забитые кабины, прежде чем, двадцать минут спустя, добираемся наконец до лобби. Каждый день одно и то же, каждый день я спрашиваю себя, почему бы мне не встать на двадцать минут раньше остальных и не сообщить, что я вернусь также на двадцать минут раньше. Уверена: каждый думает так же. Но никто не решается поступить подобным образом, кроме начальника департамента Ли.

Вот мы в лобби, и вдруг я осознаю свою ошибку. Сегодня мы обедаем в «Сан Туна» [40] Tuna на английском означает «тунец». . Там подают сашими и тунца – худшее, что может случиться во время беременности. Мне стоило бы остаться в офисе и съесть рамен на рабочем месте. Я мысленно даю себе пинок, вспомнив, что еще шесть недель назад отказалась от полуфабрикатов. Я могла бы притвориться, что мне позвонили по срочному делу, и уйти, вот только наш шеф Чо сегодня угощает всех в честь свадьбы, и у нас ушло три месяца на планы и перепланировки, чтобы собраться всей командой. Было бы грубо сейчас сбежать. Ему бы пришлось платить за одного человека, и, возможно, он был бы даже доволен, но еще несколько недель показушно бы пыхтел. Оно того не стоит.

Совершив несколько стратегических маневров, я оказываюсь в самом дальнем конце стола напротив Боры-сонбэ. Надеюсь, мой отказ есть тунца никто не заметит. Я делаю вид, что с удовольствием налегаю на панчхан [41] Общее название различных закусок и салатов в Корее, которые подаются как аккомпанемент к основному блюду и рису в небольших неглубоких тарелках. , и прошу принести еще.