Автор неизвестен - Освобождение

Ульрик поочередно ткнул пальцем в Наин, Миронова, Копию и меня. Хороший шанс побыть хорошим.

Наин.

— Пусть Наин будет свободна. Как мы уже с ней условились. И никто ей пусть не мешает

— Желание два-в-одном. Не совсем по правилам, но ладно. Сделано.

Наин нервно отвернулась к окну. Не знаю что это, но это уже не моя проблема.

Миронов.

— Пусть он вернется домой и живет в свое удовольствие, а все его юридические проблемы решатся только в его пользу, плюс дайте человеку тыщ сто денег, не из тех, которые ты мне должен. И медаль, обязательно. Или какой-нибудь орден…

— Желание четыре-в-одном! Я боюсь третьего… Хорошо. Будет сделано.

Миронов отблагодарил меня кивком.

Копия…

— Я не знаю. Я убил оригинал. Мне не под силу решать за копию… Знаете, оставьте ее в покое. Пусть живет сама и сделайте так, чтобы ни о чем не заботилась, забудет о вас и обо мне и обо всем вообще. И без Беллы. Где-нибудь. Оставьте ее в покое. Или предоставьте ей решать свою судьбу самой, только без меня. Чем меньше я ее вижу, тем лучше и ей и мне

— Жестокое решение. Ты обрекаешь ее на жизнь… но будь по-твоему.

Копия ничего не сказала и не сделала.

А что же я?

— Вот сейчас еще одно приключение и все, отженись от меня сатана. Второе желание — подарите Волосу вместо его «Урала» самый шикарный «Харлей-Дэвидсон». А третье… я оставлю его на потом. Возможно я вспомню о твоем предложении, тогда, на набережной, Белла. Или твоей тогдашней угрозе. Или отчубучу еще что-нибудь

— Сделано. Твои желания все дороже и дороже…

— Скаред

— Мот…

Миронова мы высадили на Беговой. Я отдал ему все его оружие, которое он честно заработал и пожелал ему больше никогда не встречаться со мной, ведь я человек-неприятность…

По мосту мы подъехали к гостинице «Беларусь». Огромное, похожее на скопище сахарных голов или гигантскую друзу строение подслеповато светило многочисленными окнами. Мы объехали ее со стороны наименее парадной. Ульрик заправил в свой антиквариат свежую ленту и здоровенный бачок с ней взял в левую руку.

— Клодетт и это существо остаются в машине.

Николас исчез куда-то вверх, едва доведя нас до служебного входа. Вся наша небольшая группа вошла в здание, поливая все струйками дождевой воды.

— Так что же за приключение?

— Последний удар. Здесь база «Цепи» и тебе лично предстоит воткнуть кинжал в сердце твоего последнего врага

— Без тебя они не стали бы моим врагом

— Без меня они бы убили тебя и ты не осознал бы, кто твой враг. Идем.

Мы просто шли по ночной гостинице с оружием наизготовку. Никого на пути, все словно затаилось в ожидании распарывающих тишину очередей. Служебный лифт вознес нас на четырнадцатый этаж. Мы стояли в большом холле. В кресле возле двери спал, положив автомат на колени какой-то человек. Он умер во сне, потому что Наин метнула нож, девять оборотов и чмокающий звук.

Белла извлекла из сумочки толстую беловатую макаронину и по периметру прилепила ее на дверь. Ага. Взрывчатка.

Ульрик жестом приказал всем отойти чуть дальше и щелкнул пальцами. Грохнуло, вспыхнуло, на пол с плеском, посыпались стекла, вместе с ними в помещение ворвался шум ливня и вечернего города.

Я потряс головой и пошел, с двумя пистолетами, за Ульриком, в белый дым. Не было видно ничего, кроме блеклых язычков пламени. В дыму виднелась спины вампиров и все. Я шел за ними.

Внезапно взревел как атакующий тиранозавр пулемет. Я ничего так и не видел, кроме тусклой желто-белой редиски дульного пламени. Зато слышал я целый ад: грохот, звон гильз и фрагментов ленты, хриплые вскрики умирающих людей, сыплющуюся пыль и куски стен, визг и щелчки пуль, падающую мебель, треск дерева и перебитой проводки. И часто, слишком часто, отвратительный и бесстыдный шлепок, который издает плоть, когда встречается с летящим свинцом. Ульрик шел как штурмовой танк, просто водя стволом вправо и влево, короткими и долгими очередями рассыпая смерть. На фоне этого акустического джаггернаута блекло звучали хлопающие и позвякивающие очереди Беллы, и жесткие удары пистолета Наин. Я почти ослеп, оглох и задохнулся, несколько раз я наступал на что-то мягкое, бесцельно сжимая в потных руках свои пистолеты. Судя по всему я шел все медленнее и медленнее, постепенно теряя вампиров из вида.

Я уперся в стену. Коридор в этом месте поворачивал под прямым углом. Я подошел к продырявленной в нескольких местах двери.

Комната. В комнате беспорядок.

И в центре ее, целясь в меня, стоит Венуся. Комната была скверно и косо освещена упавшей на пол лампой, я лишь видел рыжие кудри и белую руку с маслянисто блестящим черным оружием, а за ним силуэтным отблеском угадывалось ее лицо.

Я страшно обрадовался и шагнул вперед, хоть и был в некотором замешательстве относительно того, как она сюда попала и что она здесь делала. Она очень медленно приподняла руку еще на несколько сантиметров, прицеливаясь точнее, и я увидел, что ее кисть, сжимающая револьвер, напряглась, готовясь выпустить в меня смерть. В уши, сквозь тупую вату ворвался ее отчаянный высокий крик и я увидел, что палец начал мало-помалу отводить назад спусковой крючок. Принять смерть из ее руки… это вполне справедливо…

На ее одежде появились несколько фонтанчиков пыли и дыма. Фонтанчик у бедра. Фонтанчик на животе. Еще фонтанчик на животе. Фонтанчик под левой грудью. Фонтанчик между грудей. Фонтанчик под горлом.

В той же последовательности маленькие дымные дырочки бесшумно напитались темнотой, пришедшей изнутри ее тела и она, плавно сведя перед собой руки, положив револьвер в воздух, отпрыгнула назад, как будто ее толкнули.

Когда она прогнувшись коснулась спиной стены, в мои уши ворвался отрывистый грохот. Спугнутое им время рванулось вперед.

Венуся лежала в углу, уткнувшись головой в изгвазданную кровью стену, скорчившись дергалась и икала. Ее нога, освещенная лампой, конвульсивно подергивалась, размазывая по полу клюквенно-красную кровь. Я видел, как спереди и сзади ее наливаются такие же лужи. Она еще раз захлебнулась стоном и обмякла.

— Ты сошел с ума — интимно шепнул мне в ухо Ульрик.

Что он наделал… Что он наделал… Что он наделал… Что я наделал… Что я наделал… За что?

— Эта пуля должна была войти в твою голову.

Что? А… Нет… Совершенно… Что же я наделал… Венуся… Боже… Как… Зачем…

— Очнись!

От чего? Безумие, спаси меня от этого…

Ульрик схватил меня за шиворот и несколько раз встряхнул.

Я что-то начал соображать.

Схватив лампу я рванулся к ней, чтобы успеть посмотреть на нее, пока она не окоченела, Боже, за что, опять, как в тот раз…

На полу, сломанная и разорванная пулями, прижимаясь щекой к полу, лежала незнакомая рыжеволосая женщина, которая закосила один голубой глаз куда-то вверх, мимо меня и сквозь потолок. Венусю куда-то забрали и подменили ее этим трупом. Это было так жестоко и так нечестно…