Коллектив авторов - Сказания Всадников

Пора.

Последние часы своей жизни я решил встретить на крыше одного дома. Специально спланировал так, чтобы попасть на закат и увидеть всё созданное Им и всё развитое другими. Красиво и подобающе случаю. Просто Бог исчезает, когда его забывают. Тот, кто Богу помогал, исчезает вместе с ним. Когда-то Он дал слишком много свободы людям и они стали менять мир под себя, вытесняя Создателя. Сегодня, если совсем точно, то через пятнадцать минут, умрёт последний человек, который верит в Него, поэтому уйду и я.

Нет, мне не грустно. Только вот любопытно, что будет, если я прямо сейчас появлюсь перед кем-то и заставлю этого новоявленного демиурга дать мне имя? А что, если человек и есть бог, который не захотел исчезать и дал себе бремя имени?

— Привет, — неожиданно раздаётся справа, — Ты готов?

Я не знал, придёт ли Он, но, по правде, надеялся.

— А разве у меня есть выбор?.. Легче ли тебе уходить, зная, что творение продолжит жизнь? — спрашиваю я, не отводя взгляд от ярко-алого шарика солнца.

— Аватара заякорена на несколько миров, так что не пропадёт, не переживай. И, знаешь, не зря я всё-таки отсыпал людям мысли и воли. Ведь, выбор есть всегда. Они боролись бы до конца, понимаешь?

— Нет, — как всегда, я не понимал, о чём говорит Создатель, зато очень ярко осознавал последние секунды своей жизни.

— Спасибо за службу, тень. Я призову тебя в следующий проект и, знаешь, обещаю, что дам тебе имя. Сразу же.

М-м-м… Как же трещит голова! Медленно, осторожно перекатываюсь на бок и аккуратно поднимаюсь. С хрустом потягиваюсь и замечаю кислотно-розовый браслет на руке. Опять вчера бухал на какой-то тусе, то-то голова и болит. Нужен кофе. Шлепаю босыми ступнями на кухню.

— В пятничных боях на смерть, победителем снова вышел Виктор, по прозвищу Большой Вэ. На его счету уже более 200 убийств и он признался, что планирует успеть сделать не менее 1000 за свою профессиональную карьеру киллер-спортсмена, — бодрым голосом затараторил телевизор.

Убавив громкость, я с наслаждением сделал первый глоток горячего напитка. Я медленно оживал, а со мной и желудок. В холодильнике, как назло, было пусто. Вздохнул, натянул валявшиеся на полу шорты и пошел в магазин. На тротуаре остановился, поднял голову к ласковому солнышку и зажмурился от удовольствия. Хорошо-то как! Вдруг в метре от моего лица что-то пронеслось и со смачным звуком шмякнулось об асфальт. Я вздрогнул и непонимающе уставился на руку. Оторванную, кровящую руку.

Сглотнул и непроизвольно сделал пару шагов назад.

— Да опять началось, — раздалось ворчливое бормотание сзади. Наш местный дворник, дядя Паша дохромал до руки, поднял ее.

— Дядя Паш, а это что?.. — начал было я, но дворник задрал голову вверх и начал кричать, укоризненно грозя капающей кровью конечностью.

— Сколько раз говорил, не бросайте части тел на тротуар! Тут же люди убираются! Я убираюсь, ух, ироды.

На том пошел к мусорному контейнеру со знаком костей. Я протер глаза. Так и есть, вот привычные обозначения переработки, смешанных отходов и новый элемент — кости. Не скрещенные, как у пиратов, а просто в ряд: череп, берцовая, кисть.

Допился.

Тут я почувствовал чью-то руку на своем плече и от неожиданности подпрыгнул. Ладно, хоть не запищал по-бабски от испуга, и на том спасибо.

— Ба, какие люди! Володька, ты? — на меня с улыбкой смотрело знакомое лицо.

— Я. Я наверное Володька, а ты… — голос предательски дрожал, мозг отказывался идентифицировать лицо напротив.

— Не признал, богатым буду, значит! — довольно произнес незнакомец.

Незнакомцем он, конечно, не был. Санёк, однокашник мой. Весело тараторя нехитрые новости, он утянул меня в бар. Я не сопротивлялся. Только крутилось в голове — я тронулся кукухой. Надо сдаваться людям в белых халатах. Или можно так прожить всю жизнь, изображая нормального?

— … а он, представляешь, батю моего прирезал, — на этих словах я резко вынырнул из хаоса мыслей в разговор и чуть не поперхнулся пивом.

— Кто прирезал? — хрипло спросил я.

— Да говорю же, Славик из паралелли. Работали они вместе, поссорились на смене и вот те на. Теперь скрывается сучёныш, но я найду его. Специально одну лицензию для него приберег, — сурово сказал Сашка, а я подумал, что пить мне больше не стоит. Подумал и сделал большой глоток холодного пива.

— Лицензию, говоришь, — протянул я.

— Ага, ну у меня еще пять осталось. По дурости в универе парочку уже использовал — невесело усмехнулся приятель, — А ты я смотрю совсем другой выбор сделал.

Глаза Сашки удивленно смотрели на кислотно-розовый браслет на моем запястье. Я напрягся.

— Ты имеешь в виду… — начал я и замолчал, полагаясь на неспособность Сашки молчать дольше пяти секунд. Не прогадал.

— Имею, ещё как! У тебя безлимит! Не знал, не знал… Это как же тебя угораздило такое выбрать?

— Не знаю, — честно ответил я.

Из безлимита до этого момента у меня был в жизни только тарифный план на смартфоне да алкоголь в турецком отеле, где я провел прошлый отпуск.

— Слушай, а не убьешь за меня Славика, а? Тебе-то все равно, а мне одну лицензию не хочется тратить. Ну, по-братски, в честь былых времен, так сказать. А? Что скажешь? — Сашка с надеждой уставился на меня. Я лишь заказал нам еще по одной, потому что понятия не имею, что можно ответить на такое.

— Погоди, а у тебя день рождения же скоро, нет разве?

— Ну, кажется да… — поднапрягшись вспомнил я.

— И ты меня на год старше, брат, я помню. Значит 35 стукнет… Сочувствую. Уже решил, как умрешь?

И вот тут я охерел окончательно.

То ли я отлично вчера погулял, что, наконец, допился до белочки, то ли меня хорошенько приложили, поэтому-то часть воспоминаний вылетела из головы. Но проснулся я в мире, где убивать можно по лицензиям. А я, как оказалось, выбрал безлимитное разрешение на смертельный приговор, вот только за это в 35 лет благополучно умру. Класс, Володь, класс. До дома шел долгим кружным путем, пытаясь уложить в голове происходящее. Реальность вокруг была потрясающей, конечно. Я видел, как мой бывший коллега выстрелил в своего начальника, женщина забила битой кассиршу в магазине, а люди в форме буднично смотрели на это, регистрируя факт убийств и считывая лицензии.

Поразительней всего была игра на детской площадке. Мальчик пилил игрушечной саблей ногу своей бабушки. При этом он восторженно мечтал вслух о том, что будет делать, когда получит свою безлимитную лицензию. Бабушка смеялась, гладила внука по голове, лишь иногда кривясь от боли. Сабля, хоть игрушка, а уже сняла кожу и добралась до нежного мяса. Кто-то из нас сошел с ума.

Вопрос — я или мир?

— Так и знала, что ты здесь будешь, — второй раз за день я подпрыгнул от неожиданного прикосновения. Рядом стояла Рита, три года как моя девушка.