Инна Чеганова - Между нами война

— С чем ты меня поздравляешь?! — его оскал сделался остервенелым.

— С увеличением войск союзников. — снисходительно ответил тот.

— Я еще жду Дардына. Потом выйдем навстречу чуме. И раздавим их, как блох. — уверенно говорил он, успокаивая себя.

Конец первой половины июня. 1243 год.

— Мы уже близко, друг. — произнес Таррос. — Мы идем домой. — воодушевленно говорил диоикитис, узнавая места. Он полной грудью вдыхал аромат анатолийских диких трав.

— Тут красиво. — качал головой Дардын, смотря по сторонам.

— Я пойду вперед. Вы направляйтесь по карте. Я должен предупредить султана. — Таррос стремительно ускакал вперед, не беря в голову, что о нем подумают другие.

Гияс-ад-Дин вел последние приготовления, когда к нему ворвался Таррос-Аббас с новостью — большинство князей, кроме Хетума Первого, владения которого были в Армении, ведут сюда свои войска.

— Слава Аллаху! — воскликнул султан. — Я знал, что ты не подведешь. И за это я поручаю тебе командование одним из своих крыльев. Приказ понял? — сразу выпалил правитель.

Таррос замялся. Он совсем не хотел этого делать. Его запыленное лицо, спаленное горным солнцем, выразило грубое отрицание.

— Я не понял тебя? В чем дело? — такая реакция совсем не понравилась Гияс-ад-Дину.

— Я… — Таррос бегло осмотел окружение султана. — Я не принимаю командование. — решительно заявил он.

— Тебе что, голову напекло?!! Я не спрашиваю тебя, я — приказываю! — вспылил Гияс-ад-Дин. — Мы выходим завтра.

— Мой султан. Меня ждут дома. Я должен уйти. Я догоню вас с акынджи. Я буду в их рядах. — прямо сказал Таррос-Аббас, и тембр его был неумолим.

— Нет! Ты умеешь командовать! Я найду тебе достойное применение.

— Султан. Ты должен понимать, что у каждого войска есть свой глава, и…

— Никейские союзники и мои франки — я поручаю их тебе. — оборвал его султан. — Ты сможешь сплотить их и поднять боевой дух. — говорил он, и огонь разгорался в глазах сельджука.

— Нет. — хмуро ответил Таррос. — Султан, я буду вместе с Маликом. Разрешите удалиться — Дардын подходит к окрестностям Коньи. Встретьте его, как полагается. А я — пошел.

С этими словами Таррос развернулся и стремительно вышел вон. Слышались только его шаги да стук и лязганье амуниции. Несколько царедворцев остались стоять в ступоре.

Таррос шел обратно, к своей мечте. Он смеялся от радости — его не было больше месяца, и скоро его заботливая и ласковая Эрис будет рядом.

Эрис-Дина не особо внимала предупреждению бея — на ее поясе висела сабля; на плече — лук; с ней всегда был клинок, подсаъадачный нож и метательное оружие. Она была уверена, что даст отпор любому врагу, и пара нукеров для неё — не проблема.

Несмотря на отвратительное самочувствие и слабость, она продолжала выходить на равнину и преданно ждать своего мужа каждый день, даже в самую ненастную погоду.

Таррос несся к жене, несмотря на приказы. Солнце пекло его спину, нагревая доспехи. Ветер дул в лицо, раздражая глаза. Усталость и утомление не были помехой. Верный Йылдырым грохотал, вздымая землю огромными копытами.

На две души

у нас с тобою одна жизнь…

Я иду к тебе

просто ты меня дождись.

Сквозь туманы слез и боль и кровь

Я иду к тебе —

ты моя любовь.

К тебе иду

сердце рвется из груди,

А душа кричит:

«заклинаю — только жди!»

Как маяк, твой образ предо мной

Светит в темноте

— я иду домой!

Эрис стояла под огромным небом, моля Бога о благополучном исходе. Ее глаза утомленно и настойчиво смотрели вперед. Она представляла Тарроса, осязала его. Зелень ее заплаканных глаз отражала в себе все то, что заключалось в прочно привязавшейся душе.

Без твоих глаз не нужен свет.

Без твоих глаз мне жизни нет.

Без тебя не хочу дышать.

Буду вечно тебя только ждать…

Скупые слезы — не мне.

Мои — горячи и обильны.

Проливаю лишь по тебе —

Как же чувства мои к тебе сильны!

Не свободна стала в тот миг,

Когда повстречалась с тобой.

В моей жизни вихрем возник

Мой единственный, мой родной…

Я тебя всегда буду ждать,

За тебя свою душу отдам,

По тебе только горевать,

Вести милому слать по ветрам.

И тоске моей края нет,

Как бездонное небо, она.

Мой спаситель — твой силуэт.

Будь же проклято слово «Война»…

Тарроса гложила одна мысль — он не мог не пойти на сражение. Это был решающий бой, Султанат — ворота на запад. Таррос не мог не исполнить мужского долга перед землей, перед ее жителями, перед Богом. Неужели придётся развеять свои мечты по ветру, словно серый пепел?

Времена лет меняются

Не меняются чувства и я.

Мои мысли всегда возвращаются

Туда, где ты любишь меня.

Ты для меня — вся Вселенная,

Моя любовь к тебе — вечная.

Люблю тебя так безмерно я,

Моя любовь — бесконечная…

Вспоминаю, как крепко ты

Рукой нежной ладонь сжимаешь.

В те моменты мои мечты

В настоящее превращаешь.

Как же всё тебе рассказать…

Прошу, знай, не моя здесь вина —

Предстоит мне опять воевать.

И пускай между Нами — война.

Я знаю — ты будешь ждать

Молясь обо мне одном.

Любовью своей согревать —

Живительным нежным теплом.

И где бы я ни был теперь,

Мой ангел хранитель — она,

Любимая, ты мне верь —

Не станет преградой война.

Я выстою, и — вернусь

Возьму твою руку в ладонь.

Любимая, я клянусь —

И клятва моя — словно бронь.

Эрис-Дина всматривалась вдаль. Теплый ветер подавал надежду. Столько дней она проникала зрением за горизонт, и ничего не менялось. А в этот день ее сердце словно выпрыгивало из груди.

Эрис стояла. В душе ее была холодная боль. Она скучала по Тарросу-Аббасу. От этой боли в малыш начал дергаться в животе, как маленькая бабочка. Эрис вытерла слёзы. Она решила идти домой. Значит, и сегодня придется горевать в одиночестве. Эрис взобралась на коня. Она подняла голову.

Вдалеке виднелась маленькая точка.

— Господи… — прошептала она. — Таррос, это ты…

Эрис спустилась с холма вперед. Она остановилась. Точка медленно приближалась.

Дина увидела его. Это точно был её муж. Он блестел на предзакатном солнце металлами лат и орудий. Он был без шлема. Его повязка была видна издалека. Но Эрис узнает его только по неповторимой манере держаться. Узнает из тысяч. Сразу.

— Слава Тебе, Аллах. — слезы застыли в глазах Дины.

Она ждала его так долго. Всю жизнь. Все это время. А теперь, видя впереди, сгорит от нетерпения за пару минут. Кажется, сердце ее не выдержит томительного ожидания.