Инна Чеганова - Между нами война

— Пожалуйста… Я не смогу больше без тебя… Мне лучше умереть, я не хочу оставаться там, где нет тебя! — Эрис ослабла. Ее тело обмякло от горя. Лицо бедной женщины стало мокрым от обилия слез и пота.

— Милая моя… — Таррос прижался к нему и зажмурился. — Ты думаешь, я хочу быть там, где нет моей прекрасной Эрис?.. Моей чистой Дины?.. Моей нежной розы? Я не представляю, как буду дышать… — Таррос-Аббас осторожно покрывал поцелуями личико обожаемой супруги.

Она плакала. Разлука с ним была хуже всех испытаний, для Эрис это была худшая ордалия из всех, пережитых ею. Сейчас ее сердце резало и обливалось кровью. Эрис уткнулась в шею Аббаса и вдыхала его аромат с закрытыми глазами. Она боялась, что этот миг скоро закончится…

— Я поеду с тобой. — с губ несчастной срывался печальный бред.

— Любимая, жизнь моя… Ты же знаешь, что это невозможно. Дорога дальняя, опасная, я еду в чужие войска и неизвестность ожидает меня… Мне будет спокойно — ты будешь под присмотром братьев. Но тебе лучше не идти в стойбище.

— За что ты так со мной? — Эрис-Дина подняла голову. Она пронзительно посмотрела на Тарроса. — Что я сделала тебе? Почему ты бросаешь меня после всего?..

— Не говори так, ну что за глупости ты несешь? — он улыбнулся. — Как я могу бросить Тебя? Как я могу оставить свою королеву? Своего ангелочка? Свою половину? Я лучше умру, чем поступлю с тобой так. Поняла? Ты поняла меня?

Эрис закивала, прерывисто вздыхая. Она с закрытыми глазами терлась лицом о его руки, дыша ими и целуя их.

— Я люблю тебя… Ты — моя жизнь. Ты только мой. Мой. И больше ничей. — она замерла. — А если ты найдешь там другую?

— О, Аллах… Посмотри на меня — кто на меня обратит внимания? Я уже не молод. Покалечен и…

— Что ты такое говоришь?! — Эрис сердито взирала на супруга, внешность которого считала божественным эталоном. — Это тебе так кажется. — оскорбленно заявила она. — А что, ты собираешься обращать? А что, если бы ты был младше? Ты бы ответил взаимностью своей поклоннице? — она явно искала конфликта.

— Никогда. За столько лет не пытался найти. А сейчас, когда наконец-то добился тебя, буду изменять? Ты действительно обо мне такого мнения?

— Кто тебя знает. — назло болтнула Эрис.

— Ревнивица моя. Мне так нравится, когда ты так бурно проявляешь эту свою черту характера. — Аббас сжал ее в объятиях. — Я сделаю то, что должен. Я искуплю свои деяния — приведу войско христиан на подмогу мусульманам. И скоро вернусь к тебе. И к нашему сыну. — он положил ладонь на живот жены.

— Перестань. — наконец Дина улыбнулась. — Откуда ты знаешь, что у нас будет ребенок?

— Я попросил Аллаха. Он же мне не отказал, дав тебя. Он любит меня. Любит нас. Никогда не откажет.

Их чувства друг к другу, которые Аллах дает далеко не каждому, многократно увеличивались с каждой минутой теперь уже общей жизни. Ни Таррос-Аббас, ни Эрис-Дина не представляли себе, что кто-то в этом мире когда-нибудь любил или способен любить свою половину так же сильно.

Эрис не спала всю ночь. Она собирала супруга в поход. Эрис проливала слезинку над каждой его вещью, над каждой крошкой, над каждой каплей. Она то и дело бросала взгляды на мирно спящего Тарроса. Ее нутро разъедало от нечеловеческих страданий. Она тихо подошла к нему. Огонь освещал его льющимся светом. Теперь она знает каждую черточку, каждую родинку, каждый волосок. Знает историю каждого его шрама. Эрис слушала стук его сердца — такой сильный и размеренный… Только этот звук мог успокоить ее, только его голос и живой образ перед глазами мог избавить от страданий.

Эрис проснулась от холода. Она лежала, накрытая заботливым мужем. Таррос совершал утреннюю молитву. Ее руки задрожали. Она совершила омовение и встала позади. Ее сердце молило Господа вернуть ей любимого супруга.

Они сделали дуъа. Губы его шептали:

— О Аллах, поистине, мы просим Тебя о благочестии и богобоязненности в этом нашем путешествии, а также о совершении тех дел, которыми Ты останешься доволен! О Аллах, облегчи нам это наше путешествие и сократи для нас его дальность! О Аллах, Ты будешь спутником в этом путешествии и Ты останешься с семьей, о Аллах, поистине, я прибегаю к Тебе от трудностей пути, от уныния, в которое я могу впасть от того, что увижу, и от неприятностей, касающихся семьи и дома!

Эрис тихо говорила:

— Да засвидетельствует слышащий эти слова, что мы воздаём хвалу Аллаху и что испытание Его прекрасно! Мы проявляем терпение во время обрушивающихся на нас бед и испытаний, в конечном счете они обернутся для нас благом… Верни мне мужа, Господи…

— Эрис… — его виноватое выражение лица губило её. — Не надо так смотреть на меня, я вернусь, ИншааЛлах.

— А если — нет? — с трудом выговорила она.

— Если — от Шайтана. Нет слова «если».

— Возьми моего Йылдырыма…

— Ты отдашь?

— Все, что принадлежит мне — твоё…

— У нас есть только общее.

Она прощалась, рыдая. Таррос молча вытирал свои слёзы.

Они добрались до равнины.

— Я приду к тебе и мы больше никогда не расстанемся. Я обещаю тебе, любимая.

— Я верю в тебя. Верю тебе. Одевайся теплее. Я собрала провизию. Береги себя…

— Да прибудет с тобой Господь, мое счастье. Вверяю тебя, моя жизнь, Ему. Вверяю тебя Аллаху, у которого не пропадает отданное Ему на хранение. — Таррос разомкнул обьятия.

— Любимый… Вверяю Аллаху твою религию, и твою верность и исход дела твоего! — она не хотела, но пришлось отпустить руки.

Таррос оседлал Йылдырыма. Он уходил, постепенно становясь маленькой точкой на горизонте. Эрис рухнула на колени, погибая от страдания…

Конья. Вторая половина Мая. 1243 год.

— Я уж думал, ты не придешь, венецианский проходимец. — радостно воскликнул Гияс-ад-Дин, протягивая ему письмо для Дардына — Дар-ад-Дина.

— Я никогда не нарушаю слова. — серьезно произнес Таррос.

— Брат Аббас. А ты — цветешь. Вижу, твоя жизнь наладилась? — султан поднял бровь.

— Слава Аллаху.

— Как Кокжал? — уши Шамс-ад-Дина внимательно следили за беседой. Таррос стоял перед правителем. Короткая аккуратная борода диоикитиса немного отливала медью.

— Прошу Вас больше не задавать подобные вопросы. — резко ответил он.

Султан зацокал языком.

— Какая суровость. Конечно, я понял тебя, дорогой друг. — он улыбнулся. — Поздравляю, поздравляю. Теперь я убежден — ты точно справишься с заданием, раз смог уладить настолько безнадежное, гиблое дело.

— Сделаю все, что в моих силах. Располагает Господь.

— Иди-иди, благородный Аббас. Тебе выдадут доспехи, оружие и коня.

— У меня свой конь.

— Еще лучше. Давай, да поможет тебе Аллах! — мимика и жесты султана выдавали волнение.

Таррос кивнул и вышел.

Эрис вернулась в пустую обитель. Пустота была и в ее душе. Всё напоминало ей о супруге. Она хотела упасть без чувств и забыться до его прихода. Эрис вдыхала запах одежды своего Тарроса и одиноко плакала, вспоминая всё, с самой первой их встречи.