Инна Чеганова - Между нами война

Неужели они дожили, добрались до этого дня, где сочетались воедино, под словом Аллаха? Ей было необходимо научиться принимать новую реальность, новую себя — где нет больше одиночки Дины, где нужно научиться жить под крылом супруга, стараясь не перечить и не огорчать его.

Её ощущения были необыкновенные — как будто она отпустила свою старую себя. Или вышла из уютного закрывающего ее от лишних глаз кокона. И эта счастливая метаморфоза была немного болезненной. Сейчас ей нужно прийти в себя, как бабочке, вышедшей впервые на свет.

Её сердце билось в волнении и предвкушении новой долгожданной жизни. Эрис осторожно подняла свои ресницы и кротко взглянула на сидящего справа от нее Тарроса. Он был преисполнен серьезности и воодушевления. Его взор был направлен на шейха. Тот давал последние напутствия жениху. Слушая переводы Тюркюта, Аббас почтенно кивал головой, с неописуемым искренним выражением очей.

Вдруг он перевел взгляд на свою любимую Эрис, поймав ее глаза на себе. Ей стало стыдно. Она хотела бы потупить взор, но не смогла — необходимо было начинать привыкать, что с сегодняшнего дня он является её законным мужем, имеющим свои права и обязанности. Ее взгляд стал более уверенным. Дине было боязно вступать в новую жизнь после всего, что произошло раньше. Но любовь была выше остальных чувств. Доверившись новому Тарросу, который отныне находился в лоне Ислама, Эрис стало невероятно легко и спокойно на душе.

Аббас не смел говорить ни слова, пока говорил шейх. Каждую фразу, сказанную ученым, он пропускал через свое сердце, гравируя навсегда речь на душе. Он больше не хотел ни в чём обидеть теперь уже свою, маленькую Эрис-Дину, ведь само то, что она простила его, казалось Тарросу чудом. А когда он мельком подумал, что Дина приняла его со всем тем, что у него за спиной, его посетила эйфория счастья. Он ощутил себя любимым и желанным мужчиной.

Все было закончено и люди повставали с мест. Малик начал настаивать на пире. Таррос ответил:

— Брат. Нам пора. — он вызвал грусть собравшихся. Пир будет без молодоженов. Проклятые лазутчики отравляли счастье своим присутствием.

— Аббас! Ты помни мои слова. Я не буду повторять!! — пригрозил Арслан. Таррос посмотрел на него с уважением, не желая перечить человеку, который столько лет был для Дины сродне кровному брату. Он что-то говорил и Тюркют переводил, но Таррос лишь качал головой, ничего не соображая от блаженного предвкушения семейной жизни. Закончив свой дерзкий монолог, лицо Арслан альпа скривилось в гримасе плача, и из его глаз полились слезы радости и грусти одновременно.

— Ах, мой лев, поздравляю, родной мой. — он обнял Тарроса так крепко, что его спина захрустела. — Лев мой, береги нашу добрую доблестную сестру, сделай ее всегда грустное лицо счастливым! — говоря это, он смахивал свои слёзы огромной рукой.

— ИншааЛлах, брат Арслан, ИншааЛлах. — ответил ему Таррос.

— Брат, перестань, все хорошо, я же не умерла, я всего лишь вышла замуж. Все хорошо, брат. — Эрис рассмеялась, глядя на Арслана и его слезы.

— Это слезы радости. Наконец-то ты станешь по-настоящему счастливой, сестренка. — он обратился к ней. — Поздравляю тебя. Дай Аллах вам прекрасных детей, таких же чистых, как вы сами, крепких в вере и крепких в теле, Амин! — Сказав это, он еще раз обнял Тарроса и еще раз поклонился Эрис. Малик смеялся, смотря на растроганного бугая.

Они вышли. Эрис попрощалась с женщинами, собираясь уходить.

— Девочка моя, может, все-таки останешься? — мама Амина питала надежду. — Мы даже не успели приготовить тебе подарки…

— Простите меня. Скоро намаз, мы должны успеть к закату. Мне ничего не нужно, у меня всё есть, спасибо.

— Хорошо, доча. Но я все-таки отправлю завтра Атабека… — она вытирала слёзы.

— Хорошо. Благодарю Вас за доброту. — Эрис растрогала такая забота.

Они спустились с платформы.

— Арслан решил испытать тебя, диоикитис. — сказал Малик.

— Что еще?

— Аббас, дорогой, а теперь твое маленькое испытание! — с этими словами Арслан и Аят подхватили Тарроса под руки и ноги и посадили на лошадь спиной вперед, хорошенько стеганув её. Они смеялись, но по-доброму, желая, чтоб жених показал невесте свое мастерство и дерзость на деле, а не дома.

— Ай, гардашлар, вы что творите, а если он упадет?! — воскликнула Дина, приложив ладони ко рту.

— Ты что, такой лихой воин? Никуда он не упадет. — уверенно отвечали братья.

Таррос, сидевший наоборот, мастерски повернулся в седле и поймал поводья мчавшейся лошади. Все это заняло считанные секунды. Дина, долго не раздумывая, запрыгнула на Йылдырыма и помчалась за мужем, кивнув любимым сестрам и помахав братьям.

Она вылетела из стойбища следом за супругом.

Они ушли весело, не затягивая прощания.

Таррос замедлил ход. Теперь они смотрели друг на друга и мчались навстречу новой жизни.

Эрис показывала дорогу. Они вдыхали эту весну полной грудью. Миновав холмы и приблизившись к покатым склонам среди деревьев, Эрис остановилась и спешилась. Таррос слез с лошади.

— Это здесь? — он не увидел входа, спрятанного в чаще.

— Да.

Они вошли в сокрытую от лишних глаз пещеру. Кокжаловцы постарались, немного обустроив место. Таррос начал старательно закрывать вход. Эрис разожгла очаг. Таррос не мог сосредоточиться на работе. Его взор отказывался смотреть на что-либо, кроме Эрис. Видя это, Эрис серьезно произнесла:

— Нам надо помолиться вместе. Это сунна для молодоженов. Прошу, хозяин нашего дома, господин моего сердца — руководи в моей молитве. — попросила жена, расстелив коврик.

Они выполнили молитвы вместе. И они просили Господа об исполнении сокровенных желаний.

— Господи! Пусть наша любовь никогда не кончится. Введи нас в Рай вместе. Включи нас и наше потомства в число тех, кто совершает молитвы. Господь наш! Прими нашу мольбу… — говорили молодожены.

Таррос смотрел на свою прекрасную супругу и от этих взглядов ее дыхание перехватывало. Она угощала его сладостями прямо с рук.

— Я верну тебе в прекраснейшем виде те самые цветущие годы, которые были стерты из твоей жизни по моей вине…

Дина не хотела ничего говорить — так для нее была свят и бесценен этот долгожданный момент. Ее грудь разрывалась от счастья и любви.

— Смотри — раньше у меня было всё. — продолжал он. — Я не смог заполучить тебя. А теперь я — никто. И Аллах подарил мне мечту всей моей жизни.

— У тебя есть Вера, мой Moroso. — преданно улыбалась Дина в ответ, любуясь своим супругом и нежно лаская его лицо.

Аббас засмеялся.

— Неужели ты помнишь?

— Я помню все. И оmbra, и bocollo…

— Эрис. Я Не могу отблагодарить Аллаха за все что он мне дал… Я всегда думаю — почему, за что он пожалел меня? Теперь я, будучи верующим хочу совершать только такие поступки и говорить такие слова, за которые меня потом не станет гложить совесть.