Джеймс Макбрайд - Дьякон Кинг-Конг

Безумные байки, Димс никогда в них не верил. Но любовь Пиджака к игре пропитывала Димса и его друзей, как дождь. Он покупал им биты, мячи, перчатки, даже шлемы. Судил ежегодный матч против Вотч-Хаусес и в то же время оставался их тренером, не меняя нелепого судейского костюма — маска, грудной протектор и черная куртка, — бегал от базы к базе, объявлял сейф, когда игроки в ауте, и аут, когда они в сейфе, а если какая сторона спорила, пожимал плечами и менял решение, а когда поднимался гвалт, то кричал: «Вы все меня до бутылки доведете!» — отчего все смеялись еще громче. Только благодаря Пиджаку дети из двух жилпроектов, враждовавшие по давно забытым причинам, могли поладить на поле. Димс равнялся на него. Отчасти ему хотелось быть как Пиджак.

— И этот козел меня подстрелил, — пробормотал Димс, все еще глядя в стенку. — Что я ему сделал-то?

Позади подал голос Лампочка:

— Бро, нам надо поговорить.

Димс перевернулся к ним лицом и открыл глаза. Они перешли к подоконнику — Шапка нервно курил, поглядывая на улицу, Лампочка глазел на Димса. Тот ощупал свой висок. Там была огромная шишка из бинтов, намотанных на голову. Тело как будто сжали в тисках. Спина и ноги все еще горели от падения с дворовой скамейки. Ухо — раненое — жутко чесалось, ну или чесалось то, что от него осталось.

— Кто подменяет на дворе? — спросил он.

— Палка.

Димс кивнул. Палке было всего шестнадцать, но он из первоначальной бригады, так что надежный. Димс посмотрел на часы. Рано, всего одиннадцать. Обычные покупатели не являлись к флагштоку до полудня, так что у Димса оставалось время распределить дозорных на четырех зданиях вокруг двора, чтобы высматривать копов или подавать сигналы руками.

— Кто на шухере на девятом? — спросил Димс.

— Девятом?

— Да, девятом.

— Сейчас никого.

— Ну поставь кого-нибудь на шухер.

— На фига? Оттуда не видно двор с флагштоком.

— Я хочу, чтобы они там ждали муравьев.

Пацаны уставились на него с непониманием.

— Муравьев? — переспросил Лампочка. — В смысле тех муравьев, которые приходили и с которыми мы играли…

— А я как сказал, блин? Да, гребаных муравьев…

Димс осекся, когда открылась дверь. В спальню вошла мать со стаканом воды и пригоршней таблеток. Поставила на тумбочку рядом с кроватью, бросила взгляд на него и двоих ребят и удалилась, не сказав ни слова. Она не сказала ему и пяти слов с тех пор, как три дня назад он выписался из больницы. С другой стороны, она и так ему и пяти слов не говорила, не больше чем: «Молюсь, чтобы ты изменился».

Он взглядом проводил ее из комнаты. Знал, что потом будут крики, вопли и проклятья. Ну и ладно. У него теперь свои деньги. Он мог о себе позаботиться, если она его выставит из дома… наверное. В любом случае выселяться скоро придется, думал он. Размял шею, чтобы избавиться от напряжения, и от этого по лицу, уху и вниз по спине взрывом полыхнула боль. Будто голову поджарили изнутри. Он отрыгнул, моргнул и увидел перед лицом чью-то руку. Это был Лампочка — протягивал воду и таблетки.

— Ты принимай лекарства, бро.

Димс взял таблетки и воду, проглотил, потом сказал:

— В какие квартиры они лазили?

Лампочка не понял.

— Кто?

— Муравьи, бро. В какие квартиры они лазили в прошлом году? Шли по той же тропе, что и всегда? Поднялись из подвала Сосиски в семнадцатом?

— Чего ты о них паришься? — спросил Лампочка. — У нас проблема. Тебя хочет видеть Эрл.

— Про Эрла мне неинтересно, — сказал он. — Я спросил про муравьев.

— Эрл злится, бро.

— Из-за муравьев?

— Да что с тобой? — сказал Лампочка. — Забей ты на муравьев. Эрл говорит, с Пиджаком надо решать. Говорит, мы весь двор просрем парням из Вотч-Хаусес, если ничего не делать.

— Разберемся.

— Нам не придется. Эрл говорит, что сам решит с Пиджаком. Ему приказал мистер Банч.

— Мы тут без Эрла обойдемся.

— Я же тебе говорю, мистер Банч недоволен.

— Ты на кого работаешь? На меня? Или на Эрла и мистера Банча?

Лампочка сидел молча, пристыженный. Димс продолжал:

— Вы на улице были?

— Каждый день в полдень, — сказал Лампочка.

— И как бизнес?

Лампочка, вечный клоун, ухмыльнулся, достал круглый сверток банкнот и протянул Димсу, но тот глянул на дверь, за которой исчезла мать, и приглушенно бросил:

— Прибери, чувак.

Лампочка робко спрятал деньги.

— Ламп, из Вотч-Хаусес кто-нибудь заявлялся? — спросил Димс.

— Еще нет.

— Что значит — «еще»? Ты слышал, что заявятся?

— Я хз, чувак, — потерянно отозвался Лампочка. — Я с таким еще не сталкивался.

Димс кивнул. Лампочке страшно. Не хватает духу для игры. Они оба это знали. Только дружба держит их вместе, грустно думал Димс. А в бизнесе дружба — помеха. Он снова посмотрел на Лампочку — его афро скрывало череп странной формы, напоминающий шестидесятиваттную лампочку в профиль — отсюда и кличка. На подбородке проглядывали зачатки бородки, придавая Лампочке модный вид, почти как у хиппи. «Без разницы, — подумал Димс. — Через год начнет ширяться». У Лампочки это было на лбу написано. Димс перевел взгляд на маленького коренастого Шапку — тихого, более солидного.

— Что думаешь, Шапка? Вотчи попробуют сунуться на наш двор?

— Не знаю. Но, по-моему, дворник — коп.

— Сосиска? Сосиска — алкаш.

— Да не. Молодой. Джет.

— Ты вроде говорил, Джета закрыли.

— Мало ли. Ты видал его кроссы?

Димс откинулся на подушке, задумался. Он и правда замечал кроссы. Дешевые «ПФ Флаеры».

— Дешевка та еще, — согласился он. И все же, думал Димс, если бы Джет не закричал, Пиджак бы… Он потер голову; звон в ухе теперь свелся к покалывающей боли, которая расползалась по шее и по глазам, несмотря на лекарства. Он поразмыслил над теорией Шапки, потом заговорил:

— Кто в тот день шухерил на крыше семнадцатого и тридцать четвертого?

— Чинк на семнадцатом. Вэнс на тридцать четвертом.

— И ничего не видели?

— Мы не спрашивали.

— Спросите, — сказал Димс, потом спустя секунду добавил: — Кажется, Эрл нас кинул.

Парни переглянулись.

— Это не Эрл в тебя стрельнул, бро, — сказал Лампочка. — А Пиджак.

Димс как будто не слышал. Прошелся в мыслях по нескольким пунктам, потом заговорил:

— Пиджак — пьянь. Он не из чьей-нибудь бригады. За него не парьтесь. А Эрл… мы ему платим, а он нас, кажись, подставил.

— С чего ты взял? — спросил Лампочка.

— А как это Пиджак подошел ко мне и никто не пискнул? Может, это и фигня. Наверное, старый Пиджачок просто гикнулся. Но герыч сейчас разлетается… он на волне. Легче просто кого-нибудь грабануть, чем стоять на углах и толкать пяти- и десятицентовые пакетики. Я уже говорил боссу Эрла, что нам тут нужна защита — ну знаете, пушки. Весь год нудел. И нас надо бы больше баловать в плане бабок. Мы берем всего четыре процента. Должны бы отсекать пять, шесть, а то и десять, столько дури у нас расходится. Когда меня подстрелили, на мне была вся выручка. Очнулся в больнице — и денег уже нету. Наверное, забрали копы. А мне теперь расплачиваться, плюс десять процентов, которые Банч берет за просрочку. Ему насрать на наши проблемы. И это за паршивые четыре процента? Да нам проще своего поставщика найти.