Джеймс Макбрайд - Дьякон Кинг-Конг

Повисло тяжелое молчание, пока мисс Изи, Бам-Бам, сестра Го, Хоакин, Пиджак и несколько человек из очереди уставились на Сосиску, который сидел на верхней ступеньке и обмахивался шляпой. Наконец он заметил их взгляды и сказал:

— Ну? И чего все вытаращились?

— А ты?.. — начала мисс Изи.

— Изи, молчи! — гаркнул Хоакин.

— Сам говорилку заткни, бандит беспутный! — огрызнулась она.

— Пойди поучись тонуть, баба!

— Обезьяна!

— Мартышка!

— Me gustaría romperte a la mitad, pero quién necesita dos de ustedes! [24] Я бы разорвала тебя пополам, но кому нужны два тебя! (исп.)

— А ну все прекратите! — прикрикнул Сосиска. — Мне рассказать не совестно. Я убег из рабочей бригады в Алабаме. — Он посмотрел на Пиджака. — Такие дела.

— Вот вам и разница между Алабамой и Южной Каролиной, — гордо сказал Пиджак. — На моей родине человек в рабочей бригаде работает , пока не закончит. Мы в Южной Каролине не убегаем.

— Можно уже с этим закончить и перейти к проблеме? — сказала сестра Го как отрезала. Обернулась к Пиджаку. — Дьякон, тебе надо в полицию. Димс был славным мальчиком. Но сейчас он пляшет под дудку дьявола. Так в полиции и расскажи.

— Не буду я ничего рассказывать. Насколько помню, ничего я ему не сделал, — сказал Пиджак.

— Не помнишь, как имел Димса по-собачьи после того, как подстрелил? — спросила мисс Изи.

— И я об этом слыхала, — сказала женщина из очереди к окошку Хоакина мужчине перед ней.

— А я своими глазами видела, — гордо заявила мисс Изи. — Показал он Димсу, кто тут главный.

Женщина рассмеялась и повернулась к Пиджаку.

— Охо-хо! Да вы головорез, мистер Пиджак! Ну что ж. Лучше быть толстым на кладбище, чем тощим — в похлебке.

— Это еще что значит? — спросил Пиджак.

— Значит, что Димс придет шорох наводить. И лучше тебе поблизости не ошиваться, — ответил Сосиска.

— Ничего мне Димс не сделает, — сказал Пиджак. — Я его всю жизнь знаю.

— Дело не в нем одном, — сказала сестра Го. — Он работает на плохих людей. Я слыхала, что они хуже шайки дантистов.

Пиджак пренебрежительно отмахнулся.

— Я сюда пришел не этот огород городить про то, кто кого застрелил. Я сюда пришел, — он пронзил взглядом Сосиску, — поговорить с неким кочегаром насчет судейского костюма, который я оставил ему в котельной.

— Ну, раз уж мы заговорили о том, кто и кому что возвращает, то где мои права с твоей фотографией над моим именем? — спросил Сосиска.

— А тебе на что? — сказал Пиджак. — У тебя и так забот полон рот. Плюс сейчас моя неделя.

— Я не виноват, что у тебя темное прошлое. — Сосиска протянул руку. — Пожалте прямо сейчас. Тебе все едино они еще не скоро пригодятся.

Пиджак пожал плечами и достал потертый кошелек, пухлый от бумажек, а из него извлек и протянул права, излохмаченные по краям.

— А теперь отдавай мои судейские шмотки, чтобы я снова начал игру. Я еще наставлю местную шпану на путь истинный.

— У тебя вконец сыр с крекера съехал, Пиджачок? Этим пацанам бейсбол до лампочки. Весь бейсбол закончился в тот миг, когда Димс ушел из команды.

— Не ушел, — сказал Пиджак. — Это я его выставил за то, что он курил свои веселящие сигареты с травой.

— Пиджачок, ты отстал от времени больше, чем ночной клуб в Филадельфии. Я знаю барменов из Гонконга поумнее тебя. Нынче молодежи нужны тенниски. И куртки из парусины. И дурь. Они ради этого надирают задницы и грабят старичье. Сейчас пол твоей команды работает на Димса.

— Суп вот не работает, — гордо возразил Пиджак.

— Это потому, что Суп гостил у властей, — сказал из окошка Хоакин. — Только дай ему срок. Тебе надо скрыться, брат, пока пахнет жареным. Можешь пока столоваться у моей кузины Елены в Бронксе, если хочешь. Ее никогда не бывает дома. У нее хорошая работа на поезде.

Мисс Изи фыркнула.

— И ездили на ней чаще, чем на поезде. Не ходи к ней, Пиджачок. Блох подцепишь. Или чего похуже.

Хоакин раскраснелся.

— Tienes una mente de una pista. Una sucia sucia! [25] Мысли только об одном. Грязные, грязные! (исп.)

— Прям как твоя мамаша! — ответила мисс Изи.

— Ну, будет уже! — Сестра Го зыркнула на собравшихся. Очередь игроков уже плюнула на ставки и по большей части расселась на ступеньке рядом с Сосиской, чтобы наблюдать за цирком, который был куда лучше всякой лотереи. «Давайте все толком обмозгуем», — сказала сестра Го, и одновременно с этим раздался скрип входной двери у всех за спиной, и она уставилась поверх плеч, уронив челюсть. Остальные проследили за ее изумленным взглядом и оглянулись на то, что заставило их вскочить на ноги.

Позади них на пороге, заполняя открытый проем семнадцатого корпуса, стоял во всю свою двухметровую высь Суп Лопес — роскошный улыбчивый великан в сером костюме с иголочки, белой рубашке и великолепном черном галстуке-бабочке.

— Суп!

— Суп Лопес! Вернулся из мертвых!

— Sopa! ¡Comprame una bebida! ¿De dónde sacaste ese traje? [26] Суп! Угости меня выпивкой! Откуда у тебя такой костюм? (исп.)

— Наконец-то дома! — пророкотал Суп.

Начались крики радости и рукопожатия, пока люди окружили высившегося надо всеми здоровяка. Хоакин по-быстрому разлил из своего окошка виски в пластиковые стаканчики, потом вовсе оставил окно, вышел из здания с гитарой в сопровождении игрока на бонго из Los Soñadores — тот опрометью вылетел из подъезда, крича по-испански «Племянничек!», и обнял Супа, который в ответ поднял маленького человечка в объятьях, будто подушку. Los Soñadores быстренько подключились и заново завели ужасную музыку, с еще большим наслаждением.

На следующие полтора часа о беде Пиджака позабыли. Было еще рано, и Суп встречал своих старых друзей фокусами. Поднял двух женщин одной рукой. Показал всем, как в тюрьме научился отжиматься на одной руке. Демонстрировал свои туфли размера 18S [27] Выдуманный размер больше 50-го. , сделанные специально по заказу штата Нью-Йорк, и впечатлил своего бывшего тренера Пиджака тем, как снял одну туфлю и отбил ей мячик на триста ярдов. «Вы всегда говорили, что я понимаю основы», — сказал он гордо.

Радость затуманила головы, и некоторые из тех, кто смущался подойти к Пиджаку, теперь подступили пожать ему руку, похлопать по плечу, поблагодарить за то, что подстрелил Димса, и угостить выпивкой. Одна бабуля подарила ему два доллара, которые обычно приберегала для лотереи, — сунула деньги ему в карман. Вперед вышла молодая мать и сказала: «Ты всем показал, как персики консервировать!» — и поцеловала его. Подошел грузный работник гортранспорта по имени Кельвин, дежуривший в кассе на местной станции метро линии G, пожал руку Пиджаку и положил ему пять долларов в карман, прибавив: «Кореш ты мой».

Дамбу прорвало, и зеваки, которые без оглядки сбежали, только завидев его, теперь вернулись подивиться, что он еще жив, поглазеть и пожать ему руку.