Павел Назаров - Беглец в просторах Средней Азии

Здесь множество косуль, но ещё больше зайцев. Они повсюду, бесстрашные, едва обращающие внимание на человека. Однажды на поляне перед закатом я насчитал их четырнадцать особей. Зайцы Семиречья размерами заметно меньше своих европейских собратьев, зато нельзя назвать их трусливыми. Часто заходят в городские сады. Один мой друг в Пишпеке выстрелил в такого с веранды, но промахнулся. Однако смельчак вновь явился на следующий вечер, пробрался в птичник и кур перепугал насмерть. Туркестанский заяц обыкновенный – Lepus lemani , но семиреченский от него отличается, у него оттенок синеватый, а не рыжевато-серый, а на хвосте широкая чёрная полоска. Лисиц также немало, средь коих встречается серебристая разновидность, но шкура последних, хоть и красива, но чересчур тонка и непрочна, а потому ценной не считается.

По вечерам нравилось мне слушать щебет перепелов и кряканье коростеля, звуки, напоминавшие мне вечера в полях и лугах моей родной России, и столь чуждые другим уголкам Туркестана. Перепел там лишь птица перелётная, и голос его можно услышать разве что в клетке на базаре, а дергач-коростель вообще неизвестен. И всё же есть различие в голосах птиц этих в России и Семиречье.

Долина Ат-Баши, как и все горные долины Тянь-Шаня и Алая, населены горцами-киргизами, или каракиргизами. В действительности они зовут себя «киргизами», в отличие от проживающих в степях Туркестана, Сибири и Оренбургской губернии. Последние называют себя казахами, но в старину их же называли киргиз-кайсаками (165) . Язык горных киргизов несколько отличен от языка киргизов степей и сильно отличается от сартского диалекта, потому я поначалу испытывал трудности в понимании, пока не привык. Каракиргизы являются потомками древних народов саки (166) . Во время вторжения царя Дария в Грецию они составляли большую часть персидской армии. И до сих пор самые многочисленные племена каракиргизов называются сайяки . В древности они населяли горные районы Туркестана, входившие в состав обширной Персидской империи. Интересно отметить, что отдельные племена каракиргизов выделяются характером женских головных уборов, каковые иногда огромны и очень хитро устроены.

Просто удивительно, как быстро киргизы умеют передавать сообщения, безо всякой почты или телеграфа. У кочевников имеются свои особые способы обмениваться интересующими их новостями со скоростью даже большей, нежели по телеграфу. Однажды вечером, например, лесник рассказал мне, что «киргизский телеграф», узун кулак , то бишь длинные уши , как сами они это называют, передал сообщение, что в гарнизоне города Верный разгорелся военный мятеж. «Мы точно не знаем, что там сейчас происходит, но молим Аллаха, да поможет Всемогущий повстанцам!»

В течение нескольких последующих дней непрерывно лил дождь, перемежавшийся грозами, а затем наступила чудесная солнечная погода, и весь лес оживился. На лугах расцвёл синий лён и иссык-кульский корень ( Aconitum napellus ) (167) . У этого ядовитого растения скверная репутация. Стоит посидеть рядом с его красивыми тёмно-синими цветками, как получишь сильную головную боль. Корни, высушенные и измолотые в порошок, суть смертельный яд, содержащий большое количество аконита, алкалоида столь ядовитого, что четыре миллиграмма его нитрата смертельны для здорового человека. Немалое число обитателей Туркестана, русских и мусульман, отправлено в мир иной не без помощи зелья из аконита, добавленного в пищу коварной рукою. Есть у яда то преимущество, что причину смерти установить невозможно. Женщины Семиречья нашли оригинальный способ, как отправить до срока на тот свет нелюбимого мужа или нежеланного друга, не вызвав при том ни малейших подозрений: делают настойку из корня, замачивают в ней сорочку жертвы, назначенной покинуть сей грешный мир, высушивают, утюжат и дают надеть после бани. Яд через распаренную кожу легко попадает в кровеносные сосуды, жертва заболевает и через два-три месяца испускает дух самым естественным образом. Особенно интересно, что именно здесь в Семиречье аконит в полной мере проявляет свою вредоносность. Будучи выращен из семян где-нибудь в другом месте, например, в Ташкенте, он полностью утрачивает ядовитые свойства и становится декоративным цветком, каковой нередко встречается в садах Западной Европы.

Есть тут ещё одно ядовитое растение – чемерица ( Helleborus niger ) (168) . Его легко узнать по большим красивым цветкам, похожим на дикую розу. Настойку из корня растения здесь используют в качестве отравы для собак. Отчего именно данное средство назначено для уничтожения «друга человека» никто толком не ведает. Стоит упомянуть ещё пару ядовитых растений, которые определить я не смог. У одного из них цветок в виде большого тёмно-синего колокольчика; достаточно его понюхать, чтобы почувствовать тошноту и головокружение. У другого небольшой белый цветок на тонком стебле, что растёт прямо из большого корня; зачастую, будучи съеден вместе с другой травой при выпасе, вызывает болезнь или гибель лошадей и скота. Как бы в противовес ядовитым травам, не водится в здешних местах ни змей, ни ящериц, хотя жаб предостаточно.

В горных ущельях и в долине Аксай, что расположена неподалёку (169) , первоклассная охота на крупную дичь. Дикие горные козлы бродят стадами числом до тысячи голов; много архаров и медведей. Последние обитают в пещерах, каковых здесь в известняковых отрогах множество; некоторые очень протяжённы, образуют разветвленные ходы и гроты. Эти «пещерные» медведи достигают больших размеров, но не отличаются ни свирепостью, ни смелостью. Охотник-киргиз, вооружённый свечой и мушкетом ( мультуком ) (170) , смело входит в подземную берлогу, движется по тёмной пещере осторожно, заглядывая во все углы и закоулки. Когда в отражённом свете блеснут глаза, он подходит ближе к застывшему от удивления животному, ставит свечу на землю, ружьё – на рогатину, спокойно прицеливается между глаз и стреляет. Охотник промахивается редко, но даже промах не обязательно будет для него роковым, настолько медведь робок и необычайно спокоен. Конечно, нужно проявлять хладнокровие и не терять рассудка, предпринимая дневную охоту подобного рода, в особенности потому, что заряжание туземного ружья есть дело непростое и не быстрое, а спокойствие даже такого флегматичного создания, как сей медведь, имеет свой предел.

Медведи довольно часто встречаются в пещерах этой части Памира, но мне ни разу не посчастливилось столкнуться хотя бы с одним или раздобыть его череп, а вот медвежьи шкуры я видел, и они показались мне огромными. Было бы интересно выяснить, обычный ли это наш среднеазиатский Ursus leuconyx или какой-то другой вид, возможно, потомок того самого пещерного медведя, с которым первобытный человек Западной Европы вёл столь упорную борьбу за подземное жилище.