Адель - Хрущёвка

–Интересная у тебя, наверное, работа…

–Не жалуюсь, опять же платят хорошо, а главное вовремя и без задержек. Место жительство, правда, меняю частенько, но тут уж ничего не поделаешь, раз назвался молотом, то будь добр, полезай на наковальню. А что касается, твоего господина Штрубеля, то в тюрьме он, попался на краже со взломом.

–Господин Штрубель в тюрьме!?– в голове у Витасика не укладывалось.– Быть такого не может, он на своём веку и мухи не обидел, а уж тем более не воровал.

–В тихом омуте… сам знаешь, кто водится.– Микулас, словно бы всем сердцем боялся выговорить пословицу целиком и тем самым навлечь на себя беду.– А господин Штрубель, теперь пять лет, от звонка до звонка на нарах отсидит. Может ума поднаберётся, хотя это навряд ли.

–Почему это навряд ли!? Тюрьма, как-никак, это исправительное учреждение и обязано исправлять людей в лучшую сторону..– искренне недоумевал Витасик.

–В бездуховной Европе может и вправду исправительное, однако наши тюрьмы, не уму разуму учат, а жизни понапрасну калечат. Вот сам посуди, сел человек за кражу в исправительную колонию строго режима и, казалось бы, всё планомерно движется к тому, что тюремный уклад воспитает в нём законопослушного человека. Понимаешь ли, за годы, проведённые в четырёх стенах, под стражей и затвором, поневоле меняешь себя коренным образом. Но пойдут ли заключённым эти изменения на пользу – очевидно, что нет. И на выходе из тюрьмы мы действительно увидим нового во всех смыслах человек, но ему не станет от этого лучше. Из заурядного грабителя, каких на свете пруд пруди, свободолюбивые граждане увидят матёрого преступника с животной ненавистью к государству в целом. Наши тюрьмы работают по старому доброму принципу – бей заключённого, как последнюю скотину, ненавидь его, как кровного врага и чтоб на воле он нары злым словом поминал. Есть у меня в загашнике случай один, весьма примечательный. Как-то раз, один мой товарищ, Вовка зовут, по дурости машину в Финляндии угнал, и местный суд приговорил его к двум годам в колонии строго режима. Ну, думаю всё, не стало нашего Вовки, как ни крути, но в тюрьме он сломается. Пройдёт пару лет, Вовка отсидит на нарах положенный срок, откинется и станет пальцы веером гнуть, да права качать. Но получилось всё с точностью, да, наоборот, в тюрьму он садился заядлым хулиганом, а на волю ступил образованным человеком и даже успел выучиться на машиниста. А причина тому, до жути ясна, просто в Финляндии заключённых содержат в благоприятных условиях и делают всё возможное, лишь бы воспитать из преступника законопослушного гражданина. Стало быть, их сажают не в тюрьмы, а в санатории, где заключённым дают образование, поддержку со стороны и многое другое.

–Эх… Жаль, что господин Штрубель кончил именно так. Кто-кто, а он, никоим образом на преступника не походил и жил весьма скромно, на скупую руку. Хоть я и не проникся к нему любовью, однако горестно признавать, что до того тихий человек на деле оказался грабителем.– Витасик, думается мне, нашёл общий язык с Микуласом.– Ты говорил, что работает чистильщиком. Каково это, убирать людей за отдельную плату?

–Ничем моя работа от других не отличается, та же картина, только в профиль. Например, учитель читает детям нотации и нравоучения, пожарные укрощают огонь, а врачи спасают жизни и так далее. А я, вроде и людей из огня не вытаскивал, и детей уму разуму не учил, но и на задворках жизни не прозябал. Я, есть ни что, иное, как золотая середина, и вроде холод кожу люто подирает, но и в то же время зной голову печёт.

–Пыльная у тебя работёнка… Если не секрет, то кого из людей ты убирал?

–Политикана убрал одного. Хороший был мужик, а главное щедрый, но местные чинуши, надо думать, не оценили по достоинству его доброту, и поручили мне срочно взяться за это дело. Я нос воротить не стал, сказал им, что, мол, за Ваши деньги любой каприз. В два счёта я собрал чемодан, упаковал инструменты и почапал на работу. Из-под полы, я пробрался в загородный дом того самого политика, сверкнул лезвием разделочного ножа и провёл с господином недолгую беседу. Он мне говорит, мол, вдвое больше заплачу, но оставь меня в покое. На коленях стал ползать, ноги целовать взялся… Тьфу! Аж самому противно. Однако я человек слова, раз сказал, что решу вопрос, значит решу, иначе быть не может. Политик, значит, смекнул, что шутки шутить не в моих интересах и на подкуп я, очевидно, не поведусь. И как давай посреди ночи тревогу бить! Мол, убивают меня… Караул! Спасите, говорит… Ну и шумиху он тогда поднял, мне аж самому поплохело. Но я мигом пресёк попытку взбунтоваться и как зарядил табуретом по хлипкой голове. Он на пол свалился, сознание потерял, лежит себе посреди ковра и бредит, как полоумный в сумасшедшем доме. Не долго, думая, я взял горе-политика за ноги и поволок на улицу. Погрузил, я, значит, многопудовую тушу, завёл машину и помчал, куда глаза глядят. А глядели они прямо на тёмный лес, где волки выли и совы летали. Погнал я машину в самую чащу леса, ни зги не видно, ни души поблизости не сыщешь. Остановился я, напротив, сухостоя, ну думаю, здесь нас точно не найдут. Открываю багажник, а он мне лопатой по лбу, как и саданёт и в одних трусах по тёмному лесу, дёру даст без единой оглядки. Пока я от удара оклемался, этот паразит, бросился вплавь по речке. А я парень не из робкого десятка, пошёл по пятам, с утёса в речку нырнул и головой о корягу стукнулся. Но сам случай мне в деле подсобил, ибо голова у меня твёрже некуда. Я тотчас вынырнул и как пить дать, речку ту переплыл. А там дело за малым, догнать босого беглеца и надавать гаду взашей. Что я и сделал, в два приёма нагнал политика и сделал из него котлету по-киевски.

–Это как!? По-киевски!?-негодовал Витасик, уж слишком ему рассказ Микуласа по нраву пришёлся.

–В подробностях рассказать не могу, там рецепт весьма сложный. Проще говоря, я бросил политика в лесу.

–И что потом!? Он стал егерем!?– хлопал глазами Витасик.

–Можно и так сказать. Был крупным политиком, считался важной птицей во всём городе, а стал вечным обитателем необозримых лесов, и имя его с годами потеряло значимость в высших кругах.– Микулас зевнул во весь рот и добавил.– Ну, всё парень, сматывай удочки и вали домой, мне выспаться надо. И помни, я свою часть уговора выполнил, теперь ты, будь добр, но сдержи честное слово.

–И в мыслях не было тебе лгать. Как я говорил, и ноги моей в твоём доме не будет. Можешь спать спокойно Микулас, я в твой дом и носу не покажу, и косого взгляда не брошу.– Витасик встал с кровати и оставил Микуласа в полном одиночестве.

По возвращению домой, Витасик вымотался, как собака на бегах, а то и хуже и, не обратив, внимания на хозяев дома, он тотчас же завалился спать. Сон, сон и ещё раз сон, добавил Витасик и сладко смежил веки. Уснул он быстро! И глазом моргнуть не успел, как разразился заливистым храпом.