Адель - Хрущёвка

–Куда руки тянешь?– глаз он не открывал, точно во сне разговаривал.– По харе давно не били!? Так я устрою… Ты чего здесь забыл!? Мы же с тобой вчера условились, что ноги твоей, в моём доме не будет! Я своё слово сдержал, а ты меня получается, надул.

–Нет, что ты!– начал было Витасик.

–Говори, чего надо, а иначе спущу курок, и тогда пеняй на себя.– оборвал на полуслове Микулас.

–Дело вот в чём… Сегодня вечером, парочка остолопов, решили наведаться к тебе в гости, с очевидной целью, ограбить квартиру. Но, как видишь, грабёж не состоялся и твой дом в целости и сохранности. А причина тому, до боли ясна… Это я не позволил негодяям вломиться в твои покои и вынести самое ценное… Правда, не до конца понимаю, что из ценного в твоей квартире хранится.

–…А я их жду, и жду, дождаться не могу. А вон оно, что оказывается…-Микулас поднялся с дивана и пошёл на кухню. Витасик, хвостиком шёл по пятам и преследовал Микуласа буквально на каждом шагу. Микулас отложил ружьё в сторону, налил себе холодного чая, добавил пару кубиков рафинада. Понятно дело, сахар в ледяной воде не растворился, но Микуласа это ничуть не смутило, он в два глотка опустошил стакан и неспешно прожевал белые кубики рафинада.

–А теперь, чем займёшься?– вопрошал Витасик.

–Вот думаю, а сумеешь ли ты от пули убежать?– ехидно улыбнулся Микулас и положил руку на ружьё.

–Не думаю, что мне удастся от пули умчать. Знаешь ли…– ответил Витасик.

– Вспоминается мне случай один, как моложавый юнец, ловко от пули увернулся, но всё равно кончил не лучшим образом. Как сейчас помню, мы с давним товарищем, договорились о встрече на бесхозном аэродроме, самолёты там век не садились, а взлётные полосы мхом поросли. Стою я, значит, у заржавелого самолёта и пытаюсь в кабину заглянуть, а там ни зги не видно, одна муть сплошная. И гляжу я на взлётную полосу, и вижу, как по бескрайним просторам аэродрома мчит чёрная машина, а за рулём сидит мой товарищ. Я спустился, подошёл к машине, мы обменялись рукопожатиями, потрещали о делах насущных. И он мне говорит, что мол, у него в багажнике парень сидит и надобно его убрать. Сам он юнца жуть до чего боится. И на полных щах мне твердит, что парень этот на днях от пули увернулся.

Сам он юнца жуть до чего и на полных щах мне твердит, что парень тот на днях от пули увернулся. Я, само собой ему на слово не поверил, мы с ним хоть и в ладах, но шутки шутить он горазд, любит время от времени надо мной посмеяться. Но дважды меня на одну удочку не насадишь, и раз нет доказательств, то иди друг, на все четыре стороны. И как оказалось, на сей раз, он говорил чистой воды правду, юнец и впрямь от пули увернулся. Товарищ мой, стало быть, решил, что это дурной знак. И если он всё же спустит курок, то добром это явно не кончится. Он меня вежливо попросил, взять парня на себя и, разумеется, пообещал мне втрое больше обычного.

обещал отплатить втрое больше обычного. От лёгких денег я не отказываюсь, раз подвернулся случай зелени подзаработать, то упускать синицу из рук будет глупо. Ладно, говоря я, приведи ко мне парня и смотри, как это делают настоящие профессионалы. Он силой выволок парня из багажника и оставил юнца посреди взлётной полосы, на ровном поле. Ну, давай, твой черёд, говорит он мне и отбегает в сторону. А парень, оказался, не из робкого десятка и смелости у него на троих хватит, хоть отбавляй. Юнец сверлил меня невозмутимым взглядом, и вызывающе ухмыльнулся. Может он и боялся, но во всяком случае виду не подавал. Смельчак подумал я… Ну что ж, посмотрит, хватит ли тебе духа, от пули увернуться. И решил одним выстрелом развеять миф. Навёл я на него свой пистолет, наметил цель и… Спустил курок!

–И что дальше!?– не терпелось узнать Витасику.

–А дальше не твоего ума дело!– ехидно улыбнулся Микулас и вернулся в спальную комнату.

–Так не делается!– негодовал Витасик.– Это не честно по отношению ко мне! Будь же человеком, в конце концов, расскажи историю до победного конца!– кричал он ему вдогонку, но Микулас точно оглох и на пустые выкрики внимания не обращал.

Микулас юркнул под одеяло, приклонил усталую голову на мягкую перину, закрыл глаза и отдался в объятье пряных сновидений. А Витасик битый час, сиживал на кухне при включённом свете, отгонял от себя муху и упорно чесал в затылке. Интересно, он увернулся от пули, вдумчиво хмурил брови Витасик, или нет? Микулас повёл себя крайне жестоко, не рассказав историю до самого конца. И теперь, вопрос – а погиб ли тот парень? Будет терзать Витасика до скончания веков, пока он не состарится до глубокой седины и не потеряет рассудок. Он вполне мог размышлять о чудной истории, целую вечность, и гадать на кофейной гуще – а увернулся ли тот парень от пули? Но жеманный сон сморил его за доли секунды, и Витасик опомнится, не успел, как щеками он припал к чугунной батарее и крепок уснул.

***

Зимние деньки тянулись вереницей один за другим, и ночи становились намного холоднее, и вечерело довольно рано, и утром без отцовского тулупа во двор, лучше не ступать, иначе снегом подчистую заметёт. И если погода за окном не предвещала хороших вестей, то тесная дружба Витасика и Микуласа со временем лишь крепчала, словно старческий маразм.

Витасик не упускал возможности нанести другу визит и за чашечкой горячего молока обсудить дела на работе, или пустить в адрес товарища весьма колкую шутеечку. Микулас встречал Витасик более чем холодно и ужимал свой ответ до предельной ясности: «Опять ты, а я уж стал надеяться, что тебя в унитазе смыли». Но стоило им найти общий язык и сойтись во взглядах, как холодок в общении уверенно пошёл на убыль и Новогоднее празднество они отмечали за общим столом. Микулас хлебал вино, и дорогущий коньяк, подаренный в знак примирения от именитого дельца, и под конец застолья он смело откупорил бутылочку Столичной. Витасик же в свою очередь, не стал изменять заведённому порядку и беспрестанно пропускал кружочку парного молока. Но имелась у Витасика одна особенность, он быстро хмелел от настоящего меда и время от времени подмешивал сладкий янтарь в стакан горячего молока. Он робко окунал чайную ложечку и языком, трепетно слизывал остатки мёда, а во рту то и дело, оставалось гадкое послевкусие железа.

К концу празднества закадычные товарищи изрядно поднабрались и едва держались на ногах. Поначалу Микулас пил исключительно вино, а по завершению он без просыху хлестал одну только водку, и на горький коньяк не смотрел. Весь вечер малыш Витасик сладко потягивал горячее молоко, поминутно, разбавляя напиток мёдом, а на закусь брал овсяные печенюшки. В скором времени, не дождавшись салюта, он уснул прямо за праздничным столом, однако Микулас протянул до самой речи президента и под бой Курантов успел поднять тост: «За нас!». Он хотел было вернуться к пьяному застолью, но колени при ходьбе ощутимо подкашивались и мир перед глазами пустился в пляс. Микулас свалился подле дивана и отошёл ко сну, а Витасик беспробудно дрых на кухне. И не взирая, на то, что кроме первого бокала, они толком ничего не помнили, но сама пьянка удалась, что называется, на славу. Наутро бедная голова трещала по швам у всех, кто вчерашним днём пил на посошок и горлопанил эстрадные песни конца 90-х годов. И не сказав, на прощанье ни слова, они унылые в силу похмелья разбрелись по домам. Вернее будет сказать, что Витасик возвратился домой, а Микулас продолжил спать до самой обедни. И вне сомнений, что этот новогодний вечер, отложиться в памяти у ребят на долгие годы.