Александр Крупцов - Мой друг МПС и все, все, все… (Из записок старого опера)

– Даже в еде!

При этом шеф икнул и затем, громко отрыгнув, распространил вокруг зловоние, подтвердившее наше мнение о том, что он прошедший день посвятил уничтожению жирного бесбармака, запивая его крепким араком.

Закончив клеймить позором сотрудников, он в гневе ударил кулаком по столу и выгнал всех из своего кабинета. Но когда он встал в полный рост, все увидели, что брюки у него расстёгнуты, и из гульфика торчал подол рубашки не первой свежести, а немного пониже выглянуло его мужское достоинство. Всё это напоминало изображение дули на советском плакате конца двадцатых годов «Наш ответ Чемберлену» (лозунг, появившийся в связи с нотой британского правительства советскому от 23 февраля 1927 года за подписью британского министра иностранных дел Джозефа Остина Чемберлена и последовавшей в ответ советской пропагандистской кампании).

Несколько лет спустя поборник социалистического образа жизни строителя коммунизма Марат Куанышевич вышел из рядов коммунистической партии развалившейся страны, отправил на учёбу в Турцию своего старшего сына, а потом и сам уехал туда же – в оплот загнивающего капитализма – на постоянное место жительства. Так он подтвердил основополагающие принципы мимикрии.

В один из летних дней на мой служебный телефон позвонила моя сестра Людмила. Она была взволнована, и из её сумбурных слов я только смог понять, что у них в доме во второй половине ночи уже несколько дней творится какая-то чертовщина. Людмила просила приехать и разобраться с этим необычным явлением. Она с мужем проживала на окраине города в одноэтажном доме на двух хозяев.

Поздно вечером этого же дня я перед выездом домой позвонил в участковый пункт милиции, где находился МПС. Предложил ему поехать к Людмиле, коротко сообщив о просьбе сестры, рассказавшей, что у неё дома что-то творится. На мою просьбу МПС ответил согласием. Около полуночи мы подъехали к дому Людмилы, которая с мужем, ожидая нас, сидела на скамейке у крыльца. Они обрадовались нашему приезду, и уже в деталях сестра подробно рассказала:

– Пять дней назад мы легли спать около полуночи. Примерно через час проснулись от шума двигающегося рядом железнодорожного состава. В нашем районе вообще нет железнодорожных путей, и этот шум нам показался странным и жутким. Мы выбежали на улицу, но там стояла тишина. После этого зашли в дом – шум железнодорожного состава стихал. На следующее утро я рассказала соседям о случившемся. Но они лишь посмеялись и сказали, что ничего подобного они ночью не слышали. И вот уже пять ночей примерно в половине первого в доме раздавался шум проезжавшего железнодорожного состава.

Людмила и её муж были явно озадачены происшедшим и выглядели уставшими, так как не спали пять ночей. Я и МПС с иронией восприняли рассказ о железнодорожном фантоме, но всё-таки решили остаться в доме сестры и найти подтверждение её слов. Мы зашли в дом, и сестра пригласила нас поужинать. Перекусив, я стал с сестрой и её мужем обсуждать семейные дела. МПС тем временем вышел на улицу подышать ночным воздухом. И вдруг я и сидевшие за столом сестра с мужем услышали слабый звук приближающегося железнодорожного состава. Звук был отчётливый и становился всё сильней и сильней. Я быстро выбежал на улицу к сидевшему на скамейке у входа МПСу. Но на улице было тихо, только неподалёку в одном из дворов залаяла собака. В безоблачном куполе неба нам подмигивали звёзды.

Мы быстро вернулись в дом, где звук железнодорожного состава достиг максимума. Явственно был слышен перестук колёс на стыках рельс. Причём посуда в кухонном шкафу тихо позванивала, ощущалась слабая вибрация. Через несколько минут этот звук стал стихать, и наконец наступила зловещая тишина. Некоторое время мы не могли от удивления и страха вымолвить ни слова. Наконец я и МПС пришли в себя. Пообещав сестре разобраться с этой необычной историей, я отвёз МПСа домой, а сам всю не ночь не мог уснуть от увиденного и услышанного в доме Людмилы.

На следующий день я приехал в педагогический институт на кафедру физики к своему знакомому Вилю Галиеву. Это был талантливый учёный, который занимался некоторыми проблемами нетрадиционной физики и паранормальных явлений. Я ему подробно рассказал о происходившем в доме моей сестры. Виль слушал меня несколько скептически, но потом всё это его очень заинтересовало. Все следующие три ночи он со своими помощниками-приборами пытался определить природу явления, происходившего в доме моей сестры. Но через три ночи оно прекратилось, а Виль так и не определил причину его возникновения. На четвёртый день он мне позвонил и пригласил меня и МПСа на кафедру. При встрече в институте он попросил ещё раз подробно дополнительно рассказать об увиденном и услышанном нами в доме Людмилы.

После разговора с Галиевым мы с МПСом зашли в лабораторию, чтобы посмотреть приборы для наблюдения за различными паранормальными явлениями. Там находилось три студента с четвёртого курса института. Они работали над программным обеспечением. Я познакомился с ними и сказал:

– Ребята, как я вам завидую – с такими приборами работаете, создаёте такие сложные компьютерные программы! Ну а художественные книги хоть вы читаете?

Один из студентов ответил утвердительно, после чего я тут же спросил, что сразу пришло в голову:

– Ну а кто написал рассказ «Чук и Гек»?

Студенты задумались, а потом один из них несмело ответил:

– Лермонтов?

Этот ответ меня очень удивил и поразил.

Рано утром следующего дня я пришёл на службу. Зайдя в дежурную часть, увидел скучающего капитана Бункина Давида. У него было два высших образования – педагогическое и заочное юридическое.

В эту ночь происшествий не было, и капитан скучал. Я поприветствовал Давида и, не подходя к нему близко (о его привычке крутить пуговицы собеседнику я уже говорил ранее), сказал:

– Давид, вчера встречался со студентами четвёртого курса педагогического института. Спросил их о том, кто написал рассказ «Чук и Гек», а они мне ответили, что Лермонтов.

Бункин оживился, его сонливое состояние улетучилось, и он возмутился:

– Вот дебилы, Маяковского не читали!

Я засмеялся и вышел из дежурки. Тем временем на службу пришёл Сослан Алаев – опер из отдела уголовного розыска, огромного роста спортсмен и обладатель неимоверной силы. У Бункина появилась тема для разговора, и, увидев Сослана, он крикнул: