Александр Крупцов - Мой друг МПС и все, все, все… (Из записок старого опера)

Без руководителя и служба не служба. Ну кто может выдавать ценные советы и указания, направлять в нужное русло работу подразделения? Конечно, начальник.

Почти три месяца в нашем управлении отсутствовал начальник. Бывшего руководителя Дьячкова Василия Степановича торжественно отправили на заслуженный отдых – на пенсию. Это был фронтовик, служивший в полковой разведке, имевший несколько тяжёлых ранений, прошедший горнило страшной войны. Он дошёл до Берлина, имел много орденов и медалей. А после демобилизации партия направила его на не менее трудную службу – бороться с бандитизмом. Мы уважали его за крутой нрав, эрудицию, знание всех тонкостей сложной оперативной работы. Но время берёт своё, с приходом старости, как это ни горестно констатировать, нужно уходить на покой. И вот после трёх месяцев «безвластия» в один из осенних дней нам сообщили, что сотрудникам будет представлен новый начальник нашего управления.

Всех свободных от нарядов и срочной работы собрали в «Ленинской комнате» [78] Актовый зал. . На трибуну вышел начальник областного управления и после недолгой речи представил нашего будущего руководителя. Это был пожилой невзрачный полковник, маленького росточка, довольно полноватый. Лицо его «украшали» большой широкий плоский нос, низкий скошенный лоб, а выступающие надбровные дуги делали его похожим на морду примата. Маленькие покрасневшие глаза дополняли эту невзрачную картину.

После выступления главного областного руководителя Марат Куанышевич, так представили начальника, начал свою сумбурную речь о состоянии оперативной работы в нашем подразделении. Из его доклада можно было сделать вывод о том, что мы работаем очень и очень плохо, но с его назначением всё изменится в лучшую сторону. Далее он сообщил:

– Обошёл я и рабочие кабинеты сотрудников – никакого порядка нет! Всё как у свиней в берлоге!

А завершая сказанное, добавил:

– Перед началом этого совещания я встречался с некоторыми сотрудниками и понял, что они не только из рук вон плохо работают, не поддерживают порядок на своих рабочих местах, но и не повышают свой политический уровень! Ну-ка скажите, что вчера сообщил Аманайт?

Все присутствующие на совещании удивлённо переглядывались, не понимая, что вчера сказал Аманайт?! Да и кто такой Аманайт? На лице начальника областного управления отразилось явное недоумение, и можно было понять, что и он не знаком с этим таинственным Аманайтом. После тягостного молчания новоиспечённый начальник нашей службы заключил:

– Ну вот видите – я был прав!

МПС всё это время сладко дремал, как всегда, он не выспался. Многочисленное семейство и большое хозяйство не давали ему возможности поспать. Марат Куанышевич, заметив дремавшего МПСа и показывая указательным пальцем на него, воскликнул:

– Эй, как тебя… Скажи-ка мне, что вчера сказал Аманайт?

Но МПС слова нового начальника не слышал. Только когда его растолкали соседи, он, ошалевший, вскочил со своего места. Ему шёпотом подсказали вопрос нового начальника. МПС представился:

– Старший лейтенант милиции МПС Касымханович Газизов. Я не видел вчера в дежурной части Аманайта.

Марат Куанышевич замер с открытым от удивления ртом, а потом спросил:

– А почему сотрудник транспортной милиции присутствует на нашем совещании?

И ту все в разнобой стали громко кричать новому шефу:

– МПС – это его имя!

С открытым ртом Марат Куанышевич медленно осел на стул и больше ничего «умного» не сообщал, продолжая растерянно смотреть на МПСа.

Только на следующий день один из наших сотрудников догадался, что этот таинственный Аманайт – не что иное, как газета французских коммунистов «Юманите́» [79] L'Humanitе́ – ежедневная коммунистическая газета во Франции с 1904 года. . А в той статье, которую подразумевал Марат Куанышевич, она клеймила мировой империализм и их прихвостней.

Через несколько дней наш новый начальник пригласил сотрудников к себе на оперативку. Мы дружно зашли в его просторный кабинет и стали рассаживаться. Воздух в кабинете явно не озонировал, был наполнен нотками сильного перегара, чеснока и ещё какой-то вонючей дряни. Было ясно, что в предыдущий вечер наш шеф злоупотребил и закусывал жирным бесбармаком, а сам его вид вызывал только сочувствие.

Сидевший в широком кожаном кресле больной после перепоя шеф резко привстал и, пристально глядя на опера Виталия Касимова, закричал:

– Эй, как тебя? Слушай, у тебя нет никакой атыкеткъа! – гораздо позже мы поняли, что это обозначает слово «этикет». – Ты хоть понимаешь, что позволил себе? Как ты можешь носить эти поганые капиталистические тряпки?

Только тут мы увидели, что взгляд начальника направлен на джинсы «Wrangler», которые были на Виталии. Мы знали, что эти джинсы, которые в те времена были большой редкостью, ему подарила подруга, работавшая на оптовой базе Облпотребсоюза.

Далее начальник в гневе заявил:

– Я не потерплю в этих стенах пропаганду западного образа жизни, образа загнивающего капитализма. Как нужно опуститься, чтобы надевать это жалкое тряпьё на себя? Немедленно переоденься!

Побледневший Виталий растерянно глядел на своего шефа и пытался что-то сказать, но Марат Куанышевич, перебив его, разразился тирадой об отщепенцах нашего самого передового социалистического строя. Он забыл о теме оперативки, и его понесло не в ту степь.

Через десять минут своей антиимпериалистической речи начальник на мгновение замолчал и стал пристально глядеть на опера Аюпова, которого мы иногда называли Маймак-Аю [80] Косолапый мишка – в переводе с казахского языка. . Аюпов был небольшого росточка, но плотного телосложения, а косолапость делала его похожим на медведя. Маймак-Аю выглядел явно уставшим после свадьбы своего брата, где он налегал на бесбармак и арак (каз. водка), полностью отдавшись в объятия Бахуса [81] Римский бог вина. . Несмотря на громкую страстную речь шефа, он начинал дремать. Марат Куанышевич, глядя на Аюпова и перенеся на него свой гнев, заорал:

– Эй, как тебя?.. Почему у тебя нос красный, как огурец? Пил, наверное? И у тебя, как у самого последнего отщепенца, так же нет никакой атыкеткъа! Каждый человек должен соблюдать культуру…

Далее, сделав небольшую паузу, он продолжил: