Андрей Дробот - Двенадцать месяцев восхождения

– А я просто так бегу, не будешь бежать – сожрут, – сказал трусливый…

– А у меня от этого бега одни неприятности: то мозоли, то ушибы… Надоело все, – сказал пессимист. – Что же мне, остановиться?

– Думай сам, – ответил оптимист. – Но я вообще не понимаю, как ты бежишь с таким настроением.

– Тогда я остановлюсь, – сказал пессимист, охваченный приступом депрессии.

Он остановился, но когда почувствовал зловонное дыхание хищника, то словно прозрел. Страшная пасть предстала его взору, глотка тоннелем уходила в неизвестность, где ничегошеньки не было видно, кроме пугающей темноты. Пессимист, испугавшись, выдернул голову из пасти хищника, слегка поцарапав уши о его клыки, и бросился бежать…

Он быстро догнал свою группу, его знакомцы обрадовались, но изумились.

– Что же ты не скормил себя хищникам, коли бег тебе так противен? – иронично спросил оптимист.

– Страшно, – ответил пессимист. – Оказывается, легко рассуждать на тему прекращения бега, но как только увидишь финиш… – откуда берутся силы?

– Вот так-то, – воодушевился трусливый. – Вот он последний стимул: страх.

Мораль: а что еще в жизни остается, как не бежать – вначале под действием интереса к жизни, а затем и под действием страха?

О проявляющемся во всем призвании

Дятел стучал клювом по дереву, сбивая кору и выискивая насекомых. Добычу он тут же съедал и продолжал дальше стучать по дереву. Рядом летала птичка и пела о радостях жизни, увидев трудягу-дятла, она спросила:

– Дятел, а ты почему не поешь?

– Мне не до песен, от долбежки по дереву в голове один только стук да звон – иных мелодий я не слышу, – ответил дятел.

– Ты отвлекись от работы, – предложила птичка, – полетай, как я, беззаботно, поищи пищу на листьях, насекомые есть и на поверхности деревьев, может, и придет тебе в голову мотив.

Дятел не сумел поймать на лету ни одного насекомого, но вскоре действительно запел. Запел вдохновенно и чувственно, прикрыв от наслаждения глаза и ритмично помахивая крыльями:

– Тук, тук. Тук, тук. Тук, тук…

Дятел кончил петь, когда пересохло в горле, и спросил у певчей птички:

– Ну как моя песня?

– Не хочу тебя обидеть, но та песня, которую ты выводишь, постукивая клювом по дереву, несомненно, лучше, – ответила певчая птичка.

– А теперь пойдем со мною, певчая птичка, – предложил дятел. – Я тебе покажу, где под корой скрывается самое вкусное на свете.

Певчая птица из любопытства и соблазна устремилась за дятлом, присела рядом и давай клювом по дереву стучать. Стук этот походил на мелодию, какую певчая птица привыкла насвистывать, но кору дерева певчая птичка даже не повредила, только слегка поцарапала. Когда она устала, то попросила дятла посмотреть на ее работу.

– Не хочу тебя обидеть, но тот способ, каким ты раньше находила себе пропитание, несомненно, для тебя лучше, – ответил дятел.

На том они и расстались.

Мораль: у каждого свое призвание, и оно проявляется везде, за что бы человек ни взялся. Найти призвание несложно, надо только прислушаться к тому, что звучит в каждом вашем деле, увидеть, что получается всегда в том, что вы делаете.

О том, кто главный

Жил-был один дом, и жил в нем человек. Человек считал, что он владеет домом, а дом считал, что он владеет человеком. И как-то по этому поводу вышел у них спор.

– Я тебя купил на свои кровные деньги, и ты обязан мне служить, – сказал человек дому.

– Это ты о чем? – спросил дом.

– Ты должен давать мне крышу над головой, стены вокруг, тепло и комфорт… – принялся перечислять человек.

– С крышей и стенами я согласен. Это во мне есть, и никакого труда мне не стоит, поэтому пользуйся, – ответил дом, – насчет остального я подумаю, а пока я думаю, ты приберись в доме и посуду вымой на кухне.

– Хорошо, – ответил человек, взял пылесос, ведро с водой и тряпки и занялся делом. Когда стало чисто, он опять обратился к дому:

– Ну, что ты решил, дом? Ты понял, кто тут главный?

– Еще не совсем, – ответил дом. – Мне надо еще немного подумать, а ты пока сделай ремонт, чтобы тебе лучше со мною жилось, и не забывай раз в неделю, хотя бы, прибираться во мне и стирать грязное белье.

Человек занялся ремонтом, одновременно он поддерживал дом в чистоте, это заняло много времени, но человек справился.

– Смотри, как хорошо я поработал, пока ты думаешь, – похвалился человек перед домом. – Каково твое решение? Ты понял, что я тут главный, что я владею тобой?

– Извини, человек, за мою глупость. Она происходит оттого, что у меня нет такого ума, как у тебя. Я же состою из безмозглых материалов. Я все еще думаю, – ответил дом. – Но я уже близок к итогу размышлений, а пока я завершаю свои раздумья, пожалуйста, заплати за пользование мною.

Человек заплатил и опять обратился к дому:

– Ну теперь-то ты понял, кто тут главный? Ты даже сам за себя заплатить не можешь…

– Я завершил свои размышления, человек. Ты, конечно, имеешь ум, но как же ты своим умом не можешь осознать тот факт, что не я на тебя работаю, а ты на меня работаешь ежедневно? – ответил дом. – Ты меня чистишь, ремонтируешь, оплачиваешь, заботишься обо мне, в то время, как я тебе даже суп в тарелку не налью. И ты меня спрашиваешь: кто тут главный и кто кем владеет? Несомненно, что я владею тобой, я тут главный, а ты мой раб.

Тут тон дома изменился, он стал хозяйским, начальственным:

– А теперь хватит болтать и отлынивать от дел! Сегодня суббота, поэтому хватай пылесос и начинай меня чистить…

Человек умолк. Он выполнил все, что требовал дом, и продолжал выполнять в течение всей своей оставшейся жизни.

Мораль: чтобы понять, кто главный, взгляните внимательнее, кто на кого работает. Главным является тот, на кого работают.

О норе

В одном странном царстве все привыкли делать через нору. Залезут в нору, проползут по ней несусветное расстояние, неисчислимое количество поворотов и узких мест, измажутся в грязи и нагонят изжоги, и, наконец, выйдут из этой норы в таком месте, к которому дойти по поверхности не составляло труда. Вот одного такого ходока через нору отловили на выходе тамошние журналисты и задали ему вопросы:

– Почему вы вечно выбирает такой длинный, грязный, неудобный путь, вместо того чтобы пройтись напрямик?

– Понимаете, это давняя традиция, не я ее придумал, не мне ее отменять, – ответил ходок.

– Но что вы сами думаете о делании всего через нору? – спросили журналисты.

– Конечно, напрямик удобнее. Но это мы сейчас видим, после того как дело сделано. А когда только собираешься делать и не знаешь, где выход, то приходится – через нору, – ответил ходок.

– Но как же не знаешь? – спросили журналисты. – Выход всегда один и тот же, уже давно известен, проверен тысячелетиями, а вы все – в нору.