Андрей Дробот - Двенадцать месяцев восхождения

– Тогда ты что радуешься, если на тебе нет почти никакой поклажи? – спросил некто третьего ишака. – Тебе тоже полагается быть понурым…

– Ошибаешься, дружище, – ответил третий ишак. – Я не смотрю на чужой достаток, не вспоминаю потери, а смотрю на хорошее, что у меня есть, и этого оказывается вполне достаточно, чтобы чувствовать себя отлично.

– А как же зависть? Неужели она не гложет тебя? – спросил некто.

– Раньше бывало, – ответил третий ишак, – но когда я понял, что за богатством часто скрываются такие неприятности, которые отнимают радость от любого богатства, то перестал завидовать богатству и власти.

– А ты что радуешься? – спросил некто четвертого ишака. – У тебя же поклажа большая и обязанностей много, что же ты не понурый?

– У меня еще в достатке сил и здоровья, – ответил четвертый ишак. – Я и не замечаю своего груза. Хочешь, спляшу даже со всей поклажей?

– Ну спляши, – ответил некто.

Четвертый ишак бодро заплясал, в пляс устремился третий ишак, второй ишак посмотрел на них – и еще более понурился от дополнительного груза зависти, первый же ишак до того был понур, что не заметил веселья и поплелся дальше.

Мораль состоит в том, что каждому приходится ишачить, но не надо ишачить больше необходимости; не надо ишачить душой и завидовать; надо знать, когда увеличивать нагрузку, а когда сбрасывать ее и не горевать из-за потерь.

Об угасающей даже солнечной дружбе

Жило-было одно Солнце. Пока оно ярко горело, то собирало вокруг себя массу поклонников, которых считало друзьями. Да и поклонники считали Солнце своим другом, но пришло время – и Солнце покатилось к закату. Поклонники перестали ощущать ту теплоту, что была раньше. Они вспоминали прошлые отношения с Солнцем, но воспоминаниями не согреешься. Вскоре друзья стали уходить…

– Вот и вся ваша дружеская честность и преданность, вся справедливость и мораль! – в сердцах сказало Солнце. – Я вам сделало много добра, а вы платите злом: не хотите составить мне компанию в моем закате… Я с вами повенчано самой судьбой, как жених с невестой, а такие любовники должны умирать в один день. Разве не прекрасно?

– Мы тебя уважаем за прошлые заслуги, но оставаться в друзьях с тобой, значит, обрекать себя на холод. Ты, как друг, должно безропотно отпустить нас, – ответил кто-то из лучших друзей Солнца. – Прости нас за наш уход, как и мы прощаем тебя за то, что ты меньше греешь.

На этом разговор и прекратился, солнце зашло за горизонт, а его друзья пошли по домам…

Мораль: любые дружеские отношения имеют первоначальные основания; как только они исчезают – исчезает и дружба…

О давней, но неизвестной обиде

На одну змею нашло размягчение сердца. Она вспомнила своих жертв, которых отравила ядом и съела, вспомнила и опечалилась от собственной жестокосердности. Но особенно змея распереживалась за свою подругу, тоже змею, которую случайно кусанула много лет назад, причем кусанула так, что подруга не заметила.

– Слушай, подруга, – сказала размягчившаяся змея. – А ведь тот шрам, что у тебя на теле, это я тебе нанесла. Но не со зла, ты не подумай, случайно получилось. Уж извини, хочу повиниться перед тобой.

– Так этот шрам – твоя работа? – спросила удивленно пострадавшая.

– Да, – расстроенно сообщила размягчившая змея. – Но я готова искупить.

– А я думала, что за гадюка меня укусила? – ответила пострадавшая змея. – Подло и тихо укусила. За такие вещи надо головы отрезать гадам.

– Ну извини, дело-то прошлое, – сказала размягчившаяся змея.

– Это для тебя дело прошлое, – сказала пострадавшая змея, – а для меня оно только начинается, поскольку я только сейчас узнала о том, кто меня укусил. Оказывается, это ты, недостойная, которая ползала и шипела поблизости, ты, которой я разрешала греться в своем гнезде… Да ты даже укусить нормально не можешь. Не укус, а опус какой-то…

– Да успокойся ты, все же давно зажило, – сказала размягчившаяся змея. – Хочешь, лекарства куплю.

Но чем больше пострадавшая змея рассматривала неотомщенный шрам, который, к слову, давно не причинял ей беспокойства, тем больше она распалялась. Она тоже когда-то кусала размягчившуюся змею и причиняла ей боль. Как могут друзья не причинять друг другу боль иногда? Они же близки, а коль близки, нет-нет да заденут друг друга своими зубами. Но неотомщенное таит в себе страшное искушение.

– Я это лекарство возьму сама, – ответила пострадавшая змея и мстительно укусила размягчившуюся, да так много впрыснула яда, что размягчившаяся сдохла.

Мораль: если вы насолили кому-то когда-то, а тот не узнал и не догадался, то не надо признаваться в содеянном, можно из друга, приятеля, да и из любого человека сделать непримиримого врага.

Об избавлении от ненужного

Случилось так, что одна из лучших плодовых ветвей, на которой зрело множество яблок, треснула у основания и упала на землю. Она опечалилась от происшедшего и обратилась к дереву:

– За что ты меня отбросило? Что я сделала плохого?

– Ты без моего разрешения наплодила на себе такое множество яблок, которые я, к твоему сведению, не ем, что поддерживать с тобой отношения нет никаких сил, – ответило дерево.

– Но нас связывают многие годы, и не было договора, ограничивающего меня в действиях, – напомнила отвергнутая плодовая ветвь.

– Договора не было, – согласилось дерево, – но существуют неписаные, а иногда и писаные правила общежития и дружбы, которые надо знать, прежде чем плодить. Посоветовалась бы сначала со мной…

– Но ты же знаешь, смысл нашей жизни и состоит в порождении, – напомнила отвергнутая ветвь. – На тебе есть и другие ветви со множеством плодов.

– Во всем нужно чувство меры, которое тебе, видимо, не привили, – ответило дерево. – На мне действительно есть множество других ветвей с плодами, но эти ветви либо соблюдают меру, когда плодят яблоки, либо мои связи с ними куда крепче, чем с тобой.

– Но ты губишь мою жизнь, отказываясь от меня. Это убийство! – воззвала отвергнутая ветвь. – На земле меня ожидают гниение и угасание.

– Все мы не вечны, поверь, – ответило дерево. – Благодари судьбу свою и меня, что долгое время питалась моими соками, выращивала свои яблоки, зеленела и наслаждалась…

Этот диалог продолжался еще долго, ветвь выговаривала дереву свои обиды, корила его, напоминала о долге, терпимости и других вещах, какие могли бы сохранить ей жизнь. Дерево приводило противные аргументы и отстаивало свою правоту. Каждый был прав по своему, но истинная правда состояла в том, что отвергнутая ветвь уже не прирастет к дереву.

Мораль: ветви на дереве – это наши отношения с людьми. Некоторые ветви отмирают – и их надо удалять, некоторые ветви болеют – и их надо удалять, но бывает, удаляют человека в полном здравии, полного созидательной энергии. Это происходит, когда человек приносит слишком много ненужных плодов.