Валерий Юабов - Долгая дорога

Я замолк. Может, и вправду счастье? И только в минуты, когда наваливалась усталость после бесконечной беготни по свадебным делам (вдобавок, после работы) тихонько поскуливал: «Эх, плюнуть бы – да к океану со Светкой!»

Было бы смешно перечислять, куда я и все прочие бегали, чем занимались, но об одном деловом походе, самом главном, не могу не рассказать. О походе в Еврейский центр, где должна была происходить свадьба.

Длинное, чуть ли не на целый квартал, двухэтажное здание Еврейского центра находится на Юнион Тёрнпайк. Занимался этот центр (как, наверное, и сейчас) проблемами религии, культуры, социальной помощи и развлечений для окрестных евреев. На верхнем этаже располагалась приемная раввина, культурные учреждения, детский сад. Вероятно, как и в других таких центрах, были там также кабинеты социального работника и юриста. А внизу – синагога и большой, шикарный ресторан… Соседство вроде бы немного странное, но в данном случае вполне целесообразное и очень ценимое публикой. Именно это соседство давало возможность отмечать здесь важнейшие события, а прежде всего бар-митцвы, бат-митцвы, свадьбы.

Отправившись с отцом в это прекрасное учреждение, пошли мы не к какому-нибудь там администратору и даже не к раби. Нет, пошли мы к мистеру Джордану Ледерману, хозяину ресторана. Помещение ресторана тоже принадлежало центру, но Ледерман арендовал его. Благодаря этому он стал, можно сказать, главным лицом Еврейского центра: распоряжался всеми празднествами и церемониями. Даже чтобы попасть к нему на прием, приходилось записываться заранее: мистер Джордан Ледерман был крутым бизнесменом и в Еврейском центре проводил всего несколько часов в день.

Не удивительно, что мы были польщены, что мистер Ледерман вспомнил нас: мы у него бывали ещё в дни Эмминой свадьбы.

– Of course, I remember you both! – Приятно улыбаясь, говорил этот высокий, упитанный хорошо одетый джентльмен, пожимая нам с отцом руки. – You had your daughter’s wedding here. Oh, what a great wedding it was! Is it your son’s turn? Congratulations!

О, мистер Ледерман умел быть обаятельным, умел с каждым из клиентов найти общий язык!

Принимал он нас в своем кабинете, скромно расположенном в подвальном этаже, но отделанном с большим блеском. Не в переносном, а в прямом смысле слова: стены, и потолок кабинета сверкали и светились серебряными блёстками. Уже само это сверкание как бы показывало посетителям, с кем они имеют дело, какое пышное празднество сумеет устроить им хозяин такого кабинета. Но мистер Ледерман считал нужным кое-что добавить к этому впечатлению.

– Пройдемтесь сначала по вестибюлю, по ресторану, – предложил он. – Покажу, какой ремонт я тут сделал.

Экскурсия тоже входила в программу психологической обработки заказчиков праздника. Указывая нам на самые красивые усовершенствования и приобретения, мистер Ледерман не забывал сообщать, сколько они стоили.

– Одна только люстра обошлась в сто тысяч, – сказал он с печальной гордостью, указывая рукой на огромное, сверкающее пирамидальное сооружение, которое свисало с потолка в центре ресторанного зала.

Я покосился на отца, он – на меня… Мы оба как-то съежились и, вероятно, подумали об одном и том же: проклятый ремонт! Сколько же с нас запросят за свадьбу после покупки такой люстры?

– Ну, пора за дело, – бодро сказал мистер Ледерман, решив, что мы уже «созрели». – Прошу в кабинет…

За свадьбу с нас запросили ни много ни мало восемь с половиной тысяч долларов.

Сидя за письменным столом, Ледерман перечислял необходимые этапы торжества и выстукивал на калькуляторе стоимость каждого из них. Вернее, не перечислял, а возглашал, даже голосом подчеркивая, насколько важен любой этап свадьбы.

– Пригласительные билеты… Музыка… ну, не меньше, чем на пять часов… Ведущий… Цветы… Так, переходим к обеду… Сколько приглашаем гостей? Сто семьдесят? Отдельно – закусочный стол… Бар… Теперь приступим к большому столу. Вот меню, выбирайте, прошу вас… Я бы предложил… Записываем… Кажется, получилось неплохо… Ну а теперь займемся церемонией в синагоге… – Тут тон мистера Ледермана несколько изменился, стал более небрежным. – Что у нас тут? Хупа… Услуги раввина…

Ясно было, что эти денежки пойдут не в его карман.

Когда общая стоимость была, наконец, названа, отец расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и подставил лицо под струю холодного воздуха, – в кабинете мистера Ледермана работал, конечно, кондиционер с движущимися жалюзи.

– Послушайте, Джордан, свадьба дочери стоила дешевле…

Ледерман развел руками.

– Инфляция, два года прошло. К тому же расходы, ремонт… Одна люстра сто тысяч стоила! – с печальной гордостью напомнил он. – Но так и быть, старым клиентам пойдем навстречу… – И Ледерман снова открыл ресторанное меню. – Так и быть. Добавлю к обеду солений, дам ещё одно горячее блюдо, расширю ассортимент сладкого. Царский будет стол, а? – и Ледерман откинулся на спинку кресла, выразительно показывая нам, что он проявил величайшую щедрость.

Включая расходы на фотографа и кинооператора (мы же не дикари какие-нибудь, надо запечатлеть такое событие, сделать видеофильм!), свадьба должна была обойтись тысяч в десять.

– По пять тысяч на семью… Ничего себе! Не потянем, – сокрушённо бормотал отец, когда мы вышли от Ледермана.

Любопытно, что подсчитывая семейные расходы, он всегда возмущался и огорчался, искренне считая себя членом семьи. Но как только приходилось подписывать чек… Тут семейные узы начинали тяготить его! Так, конечно же, произошло и на этот раз. Кое-что из тех пяти тысяч, которые приходились на нашу семью, он дал, остальное почему-то, будто я не его сын, а только мамин, одолжил нам, с тем условием, что непременно вернем. А маме снова пришлось бегать по родственникам… Но к чему вспоминать? Разве что к тому, что слишком уж часто в семейные отношения вторгалось слово «деньги», отравляя наши души…

На этот раз я, слава богу, не втянулся в мерзкую атмосферу взаимных попрёков и расчетов. У меня, несмотря на заботы и хлопоты, была предсвадебная эйфория. Она снимала усталость, она помогала бодро бегать по бесконечным делам. А ведь их было бы в десять раз больше, если бы наши семьи – Светина и моя – решили соблюдать все обычаи, все обряды еврейско-бухарской свадьбы!

Не знаю, все ли мне известны, но назову, что знаю.

Первый обряд Кандхури, в переводе – «поедание сахара». Это что-то вроде помолвки, которая происходит в доме невесты, в узком кругу семьи. Родители жениха приносят с собой поднос с сахаром, и жених, невеста, а потом и родственники, съедают по кусочку. Для того, разумеется, чтобы их дальнейшая жизнь была сладкой… Слышал я, что на этой помолвке также принято договариваться, какие расходы по свадьбе берет на себя каждая из семей.