Генрих и Ксения Корн - 12 месяцев. Необычные эротические приключения

Я мог бы в тот день отпроситься с работы и уйти домой пораньше – сказавшись больным. Чувствовал я себя и впрямь погано. Но неотложные, по мнению «метлы», дела не могли подождать до завтра, и отпрашиваться я как-то побоялся. И не только не отпросился, а ещё и задержался, чтобы кое-кто увидел, как я самоотверженно работаю сверх положенного.

Вечером, сразу же после работы, я мог бы пойти в аптеку за каким-нибудь противопростудным лекарством, но что-то дёрнуло меня вместо этого направиться в магазин и купить пару бутылок пива. Я хотел выпить горячего пива – иногда оно здорово помогает от простуды. Однако аптека и магазин в моём районе были в разных сторонах: аптека почти возле дома, а вот магазин от него через два квартала.

Из магазина я мог бы возвратиться домой другой дорогой – то есть, наоборот, той, которой обычно и возвращался. Но мне отчего-то вздумалось прогуляться, хотя дышать стылой ноябрьской моросью, будучи нездоровым к тому же, – сомнительное удовольствие. Помню, я ещё остановился на минуту в нерешительности, как на перепутье, когда вышел из магазина: идти ли мне короткой дорогой, напрямик через дворы, или же длинной – по улице, где в вечернее время красиво горят фонари, мелькают яркие вывески, и не спеша прогуливаются красивые девушки. Да, наверное, я хотел чего-то для души – совсем немного, но хорошего и красивого, прежде чем отправиться лечиться горячим пивом в свою холостяцкую берлогу.

Бросив взгляд на дорожку, уводившую в тёмные закоулки дворов, я пошёл на свет улицы. Там, на улице, как и всегда, горели фонари и мелькали вывески. Только вот красивых прогуливающихся девушек не было. И вообще людей было мало. Редкие понурые прохожие спешили по своим делам, и мне стало тоскливо.

Я мог бы, ускорив шаг, дойти по улице до ближайшего перекрёстка и повернуть к своему дому, но нетерпеливая мысль подтолкнула срезать путь через небольшой сквер. В сквере были три аллеи, и две из них выводили бы меня к дому кратчайшим путём, и только одна вела сначала к кафе на другом краю сквера, а уж потом на выход.

Это кафе называлось «Ноев ковчег», и имело оно довольно дурную репутацию. В нём по вечерам собиралась местная гопота, и обычный житель старался от греха подальше обойти его стороной. Пьяные выходки, мордобой и просто нахальное ссаньё по углам были там вроде обязательной для будней программы, а в выходные ещё и приезд наряда ментов – как особая «фишка» заведения.

Я давно здесь не проходил и поэтому умудрился попасть в ту самую аллею, что вела к «Ноеву ковчегу». А вспомнил, куда ведёт меня эта тропа, в последний момент, когда уже почти дошёл до кафе, – в другой раз предпочёл бы всё-таки на соседнюю аллею перебраться. Трусость тут ни при чём, всего лишь благоразумие уйти от возможных неприятностей. К счастью, вечер ещё только начался, и возле кафе никого не было.

Правда, на скамейке за углом, куда обыкновенно и ходит справлять малую нужду кафешная публика, сидела не совсем обычная для наших мест девушка. Точнее, совсем необычная. Это была негритянка. Она съёжилась от холода в своём хлипком, чуть ли не летнем плащике, а её лицо поблёскивало от слёз.

Я мог бы просто пройти мимо: в общем-то, какое моё дело, мало ли на этой скамейке проплакало девушек – тут каждый день кто-нибудь плачет, не всё ли равно, что стряслось с ещё одной? Я бы через минуту забыл о ней, как и обо всём, что меня не касается. Пришёл бы домой, погрел пиво и выпил бы его на диване перед телевизором.

Но я остановился, пытаясь отыскать в памяти какие-нибудь нужные в этом случае выражения на английском. Наконец выдавил из себя:

– I'm sorry… Do you… need help? All right? Эээ… understand me?

Она подняла голову и молча смотрела на меня, пока я пыжился всё это ей как-то говорить, а когда иссяк, ответила мне на чистом русском, чётко и правильно, с едва заметным акцентом:

– Спасибо, всё хорошо.

Я мог бы учтиво кивнуть и с чувством человека, сделавшего что-то из разряда добрых дел, идти уже домой. Ну, раз хорошо – то и хорошо. Чего ещё-то надо? Но меня что-то держало.

– Вы говорите по-русски? Точно всё хорошо?

Её глаза вспыхнули и снова налились слезами.

– Нет, всё плохо. Всё очень плохо. Но вам-то что?

– Может быть, я мог бы вам чем-то помочь…

– Пожалуй, вы можете, но не захотите помочь, – сказала она сквозь зубы. – Люди только кажутся добрыми, а на самом деле…

Я немного рассердился. Чёрт меня толкнул к этой черножопой бабе лезть со своей помощью, но теперь уж надо было как-то выкручиваться.

– Люди разные бывают. Вы… либо скажите, в чём нужна помощь, либо… Ладно, извините меня. Я просто хотел узнать, всё ли нормально. Всё нормально – тогда извините и всего доброго. Но я вам не советую тут сидеть, если не хотите неприятностей. Это не самое безопасное место в городе.

– Неприятности? – она усмехнулась. – У меня полно неприятностей. Таких, что хуже уже некуда.

– Возможно. Но послушай меня, пожалуйста, – мне надоело выкать, и я перешёл на «ты». – Если ты останешься здесь, неприятностей прибавится. Поверь мне, я знаю людей, которые здесь ошиваются. Тебе лучше уйти куда-нибудь отсюда. Если хочешь, давай я провожу тебя, куда надо. Вызову такси и заплачу, если денег нет. Где ты живёшь?

– Нигде. Мне негде жить. Денег нет. Ничего нет. И никого нет.

– В смысле? Откуда ты? Как ты здесь оказалась?

– В этот город приехала вчера ночью из Москвы. В Москве училась в РУДН. Потом… это всё долго рассказывать. Сейчас мне некуда идти.

– Ну а зачем ты сюда приехала?

– Меня обманул один человек, которому я доверяла. Я ехала сюда в надежде устроить свою жизнь, но это оказалось… обманом.

От её слов несло какой-то страшной бедой. Словно пахнуло жаром из адских глубин. Как-то мне рассказывали историю одного бомжа, который раньше был адмиралом. Жил человек, горя не знал, а потом его вдруг взяло и завертело, закружило в каком-то несусветном кошмаре, и вот он в вонючих обносках роется в помоях, жрёт там всякое говно, и уже не человек он, а всё равно что дикий зверь. Я слушал эту историю, и у меня мурашки бежали по коже. Вот такое же чувство и сейчас обдало меня с головы до ног.

– Давай тогда отвезу тебя на вокзал, куплю билет до Москвы?

– Мне в Москве тоже некуда идти. Я бы здесь не оказалась. Выхода нет, я не знаю, что мне делать.

Я задумался, внимательно оглядывая её. А может, это всё обман как раз и есть? Развод какой-нибудь? Одета прилично. Плащик не по погоде, но модненький такой. Туфельки новенькие. Причёсочка, макияж. Сумочка. Всё, как у нормальных баб. Бездомных я себе как-то по-другому представлял.

– А документы есть у тебя какие-нибудь?

– Есть, – она вынула из сумочки паспорт. – В руки не дам.

Развернула и показала мне. Паспорт гражданина РФ. На развороте вроде её фотография, хотя при свете фонаря хрен разберёшь, – и имя: Ноема Новемб. Чудно это всё: русский паспорт с нерусским именем никогда раньше я не видел. Имя напечатано кириллицей – что смотрелось ещё чуднее.