Генрих и Ксения Корн - 12 месяцев. Необычные эротические приключения

– Это российский. Ещё у меня есть паспорт моей родной страны – Конго. Показать?

– Не надо. Регистрацию покажи.

Она перелистнула и показала регистрацию, и мне стало не по себе.

– Как это может быть? – пробормотал я. – У тебя стоит этот город… Улица Осенняя, дом 9, дробь 11… Но это же, по-моему, адрес этого кафе… Да вот же и табличка на нём висит!.. Осенняя, 9/11. Что это вообще?

Из кафе вывалилась толпа пьяных парней. Они закурили, изучающе косясь в нашу сторону. Один из них отошёл в ближайшие кусты и долго там мочился, разговаривая при этом по мобильнику.

Она торопливо убрала паспорт в сумочку.

– Поэтому я сюда приехала. И я уже сказала, что меня обманули.

Парень в кустах закончил мочиться, одновременно с этим закончив и свой разговор по телефону. Он вышел и, засунув руки в карманы, уставился на нас. Взгляд его был недобрый.

Тогда я уже не смог бы поступить как-то иначе. Не такой я человек.

– Ладно, если хочешь, пойдём ко мне домой, – предложил я ей. – Ужин и ночлег, а больше не знаю, чем тебе помочь. Заодно расскажешь всё.

Она сразу обрадовалась, оживилась, хотя и сдержанно.

– Спасибо. Подожди, я возьму свои вещи.

Оказалось, что за скамейкой у неё стоял небольшой чемоданчик на колёсиках. Она выкатила его, и мы пошли.

– Э, пацаны, смотри, чел негритоску повёл! – крикнул парень, какой до этого мочился в кустах. – Братиш, почём чёрненькие сейчас, а? Слышь?

Она обернулась на крик, и я, схватив её за рукав, ускорил шаг.

– Пошли быстрее. Не оборачивайся.

Возле кафе громогласно заржали. А мы шли так быстро, насколько могли, пока этот злой смех не пропал, смешавшись с шумом города.

Как меня угораздило попасть во всё это? Во что я ввязался? Что это за человек рядом со мной? Будто что-то нарочно привело меня к ней. Ведь я мог бы просто пройти мимо, мог бы пойти по другой аллее и не встретить её, мог вообще не идти через сквер. Мог бы из магазина идти через дворы, а не по улице, и уже был бы дома. Мог бы не ходить в магазин за пивом, чёрт бы его побрал, а лучше бы пошёл в аптеку за лекарством. Мог бы уйти пораньше с работы, в конце концов. Мог бы вообще быть в отпуске.

Я почти физически ощущал, как от меня ускользал мой привычный мир. Как ему на смену пришло что-то чужое мне, незнакомое, пугающее, как будто я в один миг очутился в другом городе, который не знаю и в котором у меня никого нет. Но – нет же, это мой город, и мой мир по-прежнему здесь, в каких-то ещё двух-трёх метрах от меня! Всё, что нужно, – просто отскочить в свою прежнюю реальность: оттолкнуть от себя эту негритянку, распрощаться с ней и уйти. Пусть это постыдно и плохо, но это вернуло бы всё назад.

Но я шёл, словно приговорённый на казнь. Словно бы и не я вёл её к себе домой, а она сама вела меня куда-то в неизвестность.

– Постой! – вдруг остановилась она. – Ты предложил мне ночлег за просто так или что-то хочешь за это?

– Просто так, – ответил я.

И тут же немного успокоился. Я понял, что она меня тоже боится. А раз она боится, то мне боятся нечего: это я хозяин положения, она зависит от меня, а не я от неё.

Когда же пришли домой, глупый страх пропал совершенно. Ничего в жизни не действовало на меня более успокаивающе, чем моя квартира. Эти крохотные 24 квадрата я заработал сам. Десять лет платил за ипотеку, всё для неё, от звонка до звонка. Поэтому точно сказано: мой дом – моя крепость.

Я запер дверь и сказал уверенно:

– Проходи, располагайся. Туалет, душ – налево, кухня – прямо. Вот сюда – комната, она у меня одна, так что как-нибудь придётся потесниться. Я живу один, мне много не надо. Чего ты?

Она опять заплакала.

– Всё хорошо. Спасибо тебе. Ты очень добрый…

Господи, это я-то добрый? Впрочем, да, не каждый бы дурак привёл домой непонятную особу, которую встретил на улице полчаса назад. К тому же чёрную, как затянувшаяся полоса беспросветности в моей жизни.

Я только позже понял, что в тот момент она, зайдя в мою квартиру, убедилась, что ей ничего плохого не грозит. Что здесь живёт своей обычной жизнью обычный мужик, и нет никаких подстав и обманов.

Ну а потом тоже было всё обычно. Она сходила в душ – правда, по мне, чересчур намывалась. Санузел совмещённый, и я еле-еле дотерпел, пока дождался: ещё бы немного и в штаны. Поужинали и сели смотреть телевизор. Я наконец-то погрел себе пиво, хотя за всеми этими переживаниями болезнь моя сама собой куда-то улетучилась.

– Будешь горячее пиво? – спросил я её. – Тебе бы надо, а то легко и простудиться в таком плащике. Будешь?

– Я раньше не пила горячее пиво, но… давай, – охотно согласилась она. – Противное, да?

– Нет, что ты! – рассмеялся я, наливая в её кружку пиво из ковшика. – Это тёплое противное, а горячее – замечательная вещь!

Мы выпили горячего пива, и я постелил ей на диване. Сам пошёл на кресло – специально покупал такое, чтобы раскладывалось, на случай гостей. Гости с тех пор не случились ни разу, и вот нашлось всё-таки креслу нужное применение. Правда, спать на нём оказалось не очень удобно.

Но она сразу заснула, а я ещё долго не мог заснуть. Всё думал чего-то. Смотрел на неё и удивлялся. Боже мой, как это вообще? Чёрная девушка спит на моём диване. Это никак не умещалось в моей голове.

Я расистом никогда не был и к неграм относился нормально – к тем из них, что показывают по телевизору. В реальной же жизни всё было не так. Первый раз я увидел живого негра подростком: он, такой здоровенный, чуть ли не в два метра ростом мужик, шёл по улице мне навстречу, и я испугался его. Много позже в транспорте встретил другого негра – тот был маленький, щуплый и чернющий до ужаса. Я смотрел на него, как смотрят на животных в зоопарке, причём таких, до каких было бы неприятно прикоснуться руками, – с любопытством и отвращением. Я боялся, что этот негр в толкотне народа дотронется до меня. И он едва не дотронулся, когда мы оба выходили.

Ещё один случай вообще вывел меня из себя. В одном из парков я увидел вместе молодого негра и русскую девушку. Он сидел на лавке, а она лежала, положив голову ему на колени. Я был вне себя от бешенства и думал примерно так: как не стыдно этой шлюхе средь бела дня лежать своей тупой башкой у негра на члене? Если бы у меня тогда хватило смелости и силы, то, клянусь богом, я бы накинулся на ту парочку с кулаками.

Девушек-негритянок я тоже видел несколько раз, но они во мне не вызывали ничего, кроме праздного интереса обывателя. Увидел и забыл. Так было б и в этот раз, если бы не… Если бы не – что?

Если бы она не пришла ко мне домой. Если бы она не спала на моём диване. Если бы я не смотрел на неё, как она спала. Я смотрел на неё и вдруг до меня дошло: это просто девушка, такая же, как и те, которых вижу каждый день в своём городе, только чёрная. Чёрная – ну и что?