Владимир Москвин - Раз пенёк, два пенёк

— Чего же тогда наши шмотки одевала? — подозрительно спросил Шурка.

— Ваши? А я и не знала. Мне их продал Генька, то есть — Сашка… Ну, в общем — тот, молодой. Вот, чёрт, под монастырь меня подвёл! И чего, думаю, вы на меня волками смотрите? Господи, неудобняк-то какой! А я в непонятках! Клянусь, не при делах, неувязочка вышла. Тётка Клава не обманывает!

— Ладно, извинения приняты, — остановил её Васька.

Шурка снова промолчал. В отличие от своего товарища, он не очень поверил словоизлияниям бабы. Кудрявый дёрнул Ваську за рукав: пойдём, мол, быстрее! Но от Клавки оказалось не так-то легко отделаться.

— Ребятки, дело есть, — схватила юношу за другую руку Борода.

— Слушаем Вас. Только короче, если можно.

— Вещичку одну не купите? Драгоценная, старинная, красивая! — Клавка закатила глаза в притворном восторге.

Васька отрицательно покачал головой:

— Не на что. Денег лишних нет, так что извините.

— Погоди, Васька! Покажи, чего там.

Шурку заинтересовали последние Клавкины слова. Старинную вещь можно задорого продать Павле Сергеевне.

— Ага, вот, — Клавка достала из кармана зеркальце и потёрла его об рукав, — глянь, какая красота! Подружке своей подаришь, а?

Вещь была действительно красива. Змейки играли на солнце, плоскость отражала зайчиков, слепя глаза. Ребята залюбовались антикварной безделушкой. Ага, заглотили наживку!

— Ну, как, берёте? У меня времени мало, на поезд опаздываю. Возьму недорого, сущие копейки. Тридцать рубликов, — Клавка обозначила цену.

— Тётя, ты охренела? Откуда у нас такие деньги? — Шурка покрутил пальцем у виска.

Борода не стала отвечать на грубость невоспитанного Кудри. Не время.

Она лишь спросила, слегка прищурясь:

— Сколько дашь, бедный родственник?

— Ну, надо подумать.

Шурка поскрёб затылок. Если купить за червонец, а толстухе впарить за тридцать… Или за сорок!

— Думай быстрее, у меня паровоз скоро подъедет, — заторопила баба.

— Далеко собрались? — вежливо поинтересовался Васька.

— По делам, — ответила уклончиво Клавка, — ну, как, берёте? Оно стоит не меньше сотни, но сейчас деньги нужны до зарезу.

— Я возьму! — вдруг согласился Васька.

Шурка удивлённо посмотрел на него и тут же уточнил категорически:

— За двадцать рублей! И ни копейкой больше!

После чего больно наступил на ногу приятеля. Васька только охнул.

Клавка досадливо сплюнула:

— Вот, всегда ты сунешься, Кудря! Да хрен с вами, берите за двадцать. Давай денежку. Прощевайте, соколики.

Борода спрятала за пазуху две десятки и отправилась своей дорогой. Ребята же принялись рассматривать чудную диковину.

Вера с Викой, закрыв столовую, отправились на автобусную остановку. Пыхтящий «ПАЗик» уже стоял под парами в ожидании девушек. Поздоровавшись с присутствующими, подружки проскочили назад и уселись на свободные места. Автобус тронулся.

Кроме привычных лиц давно знакомых им пассажиров, сегодня девушки заметили в салоне здоровенного парня, устроившегося в одиночку на трёхместном сиденье напротив водительской кабины. Суслонов, обычно ведущий себя с пассажирами бесцеремонно, угодливо улыбался и кивал головой, внимая каждому слову развалившегося в полулежачей позе здоровяка. В автобусе чувствовалось напряжение: всегда весёлые и болтливые, пассажиры молчали.

Амбал ткнул пальцем в сторону поварих и что-то сказал Суслонову. Водитель автобуса захихикал в ладошку, не отпуская руля второй рукой. Господи, вот не было печали! Скорей бы до дому добраться! Бугай всю оставшуюся дорогу без зазрения совести рассматривал девушек. И, похоже, интересовала его Вера.

— А кто эта, чернявенькая? — с интересом спросил здоровяк после того, как двери за девушками закрылись.

— Поселуха, — с готовностью отвечал Суслонов.

Он рад был услужить великану. Да и языком почесать лишний раз водителю автобуса доставляло удовольствие.

— Она здесь месяца три как уже. В столовой работает, вместе с толстушкой — подругой своей. С зоны пришла, расконвоированная, значит. Девка вроде серьёзная, вино не пьёт. Кажись, недавно со студентиком гулять начала.

— Что ещё за студентик? Не припомню что-то, — гигант наморщил лоб.

— Они не местные. Да и не студенты вовсе. Так, два пэтэушника-практиканта. Сопляков на практику сюда прислали.

Суслонов одновременно успевал крутить баранку, курить, болтать, переключать скорости и жестикулировать.

Его собеседник задумчиво почесал свой массивный, похожий на кабаний пятак, нос:

— Так я этому практиканту ноги-руки выдерну, спички вставлю и скажу, что так было.

— Ты можешь! — Боря угодливо рассмеялся.

— Да, пора навести здесь порядок. Как раньше! — детина тоже ухмыльнулся.

Вера вышла на вахту. Карие глаза блестели, чёрные локоны были уложены в причёску. Красавица! Стуча каблучками, девушка подошла к Ваське и взяла его под руку.

— Ну, что, пойдём?

— Конечно, — юноша улыбнулся и добавил загадочно, — у меня для тебя что-то есть.

— Вот как? Покажи! — потребовала Вера. Как и все представительницы прекрасного пола, она была не лишена любопытства.

— Позже, — Васька напустил на себя важный вид, — всему своё время.

— Ах, ты, салажонок, хвост распушил! — девушка ласково потрепала его по волосам, — пошли уже.

Они направились к выходу, смеясь и перешучиваясь. Павла Сергеевна, пьющая на вахте чай, горестно вздохнула вслед молодым.

Шурка выходил из магазина с двумя бутылками вина. Петя Синий поджидал его поодаль. Надо же обмыть новую рубашку! А с кем, как не с Петей? Васька пошёл к своей Вере, дарить зеркальце. Дурак! Загнали бы его толстухе за полсотни, как с куста! Так нет же, охмурила друга Верочка. Конечно, симпатичная девка, что тут скажешь! А, ладно, Шурку мало волнует чужая любовь, Шурке есть, с кем выпить. Петя, ничего мужик, с жизненным опытом, хороший сосед. Почему бы не угостить его?

— Эй, Кудря! А ну-ка, стой! — с лёгкой руки Прохора к Шурке прилипло это прозвище.

Гигантского телосложения парень, недобро поглядывая на практиканта, угрожающе подходил к нему вразвалочку. Молодой, мордастый, с заплывшими глазками и вздёрнутым кверху массивным носом — он был поразительно похож на свинью.

— Чего тут ходишь? Приехали, здрасьте — хорошо устроились? Давай сюда пузырь! За что? А так просто! Ах, не должен? На, держи тогда! — детина с размаху ударил Шурку.

Тот упал, выронив вино. Здоровяк поднял одну бутылку и засунул себе за пояс.

— Это тебе прописка. А дружку своему передай, что вообще головёнку ему отщипну. Ишь, явились тут, с девками нашими гуляют. Оторву голову и яйца!

Свинообразный повернулся спиной и пошёл прочь, по-хозяйски развернув плечи и слегка согнув руки в локтях.