Владимир Москвин - Раз пенёк, два пенёк

Совершенно обессилевший после внезапного марш-броска, Малофей по-рыбьи открывал-закрывал рот.

— Сбрендил, старый? — Борода сонно потянулась. — Шёл бы спать.

— Кабан ходит!

Старый охотник снял с головы чудом удержавшуюся там «сталинку» и обтёр ею лысину. Одной рукой он обмахивал себя картузом, другой крепко держал бутылку.

— Да иди ты! Эта падаль закопана уже, — махнула рукой Клавка.

— Как не закопана! Я, небось, глазам своим верю. Говорю тебе, ходит он! — гость в сердцах топнул калошей по полу.

— А ну, пошли в избу, побазарим, — Борода замкнула за дедом щеколду.

Малофей напялил головной убор на плешину и почапал в дом следом за хозяйкой.

Петя встал рано — сразу после того, как Васька ушёл на работу. Панкратыч ещё спал, Шурка тоже. Синий умылся, попил чаю и бегло просмотрел случайно попавшийся на глаза старый номер журнала «Наука и религия». Делать ему, как всегда, было нечего.

Послонявшись без дела по квартире, Петя решил прогуляться. Он вышел на улицу безо всякой цели, просто подышать свежим воздухом. Синий мог позволить себе такую роскошь — абсолютно ничего не делать. Ноги сами понесли его к сельпо.

Там Петя и повстречал Клавку. Борода вышла из магазина отоваренная — с полной сумкой провианта.

— Привет, Клавушка. Прохор, поди, обрадовался, тебя увидев?

Синий был не прочь поболтать. Баба поставила сумку на землю и достала пачку «Беломора».

— Будешь?

— Благодарствую, — Петя вытащил папироску.

Клавка чиркнула спичкой, дала огня Синему, потом прикурила сама:

— Вот, нагрузилась. Продукты там, папиросы. Немного винишка прикупила.

Петя непроизвольно сглотнул. Борода заметила это.

Она великодушно щёлкнула себя по шее:

— Приглашаю на пару стаканов чая. Если, конечно, желаешь.

Отказываться от дармовой выпивки Петя считал, по меньшей мере, глупостью. Он охотно принял предложение. Синий, как истинный джентльмен, подхватил сумку и, пыхтя от натуги, потащился вслед за Клавкой. День начался удачно.

Шурка проснулся только после обеда. Он не спеша умылся, почистил зубы, подавил перед зеркалом прыщи, невесть откуда выскочившие на лице. Потом разогрел макароны и вскипятил чайник. Пети дома не было, лишь хмурый Панкратыч временами появлялся на кухне. Бывший плотник молчал и, по всей вероятности, не желал вступать в разговоры.

Шурка поел, оставив посуду немытой — не потому, что ему было лень убрать за собой. Просто, одной рукой мыть тарелки затруднительно. Васька, да и соседи тоже, понимали это.

Выкурив последнюю сигаретку, Шурка включил телевизор. Транслировалось старая картина про Ленина. Кудрявого фильмы о жизни вождя совершенно не интересовали. Зато Панкратыч очень любил подобного рода тематику.

— Сосед, иди сюда! Твоё кино! — закричал практикант.

Вскоре Панкратыч засунул нос в дверь:

— Чего орёшь?

— Смотри про Ильича киноху. Может, развеселишься. А я пойду, погуляю. Не знаешь, куда Петя пропал?

— Чёрт его знает, он мне не докладывал, — Панкратыч уже смотрел фильм и не желал отвлекаться.

Кудрявый натянул на ноги не расшнурованные с вечера кроссовки и, как Петя, отправился дышать свежим воздухом.

Автобус остановился возле практиканта, распахнув со скрипом двери:

— Кореш, залазь, разговор есть!

Боря орал так, что слышно было, пожалуй, во всех концах посёлка. Шурка давно уже подозревал тугоухость у своего новоявленного «кореша».

Суслонов протянул папиросу заскочившему в салон парню, предупредительно поджёг спичку:

— Шурка, не желаешь со мной снова в район скататься? Завтра с утреца, по холодку…

— Так помощник-то из меня… никакой, сам понимаешь, — Шурка пыхнул «Беломориной» и кивнул на свой гипс.

— Да не надо никакой помощи! Без тебя управятся, за компанию просто. А то ведь, один поеду, и поговорить не с кем. Я так не могу, мне компания нужна. Парень ты хороший, умный, беседовать с тобой — одно удовольствие. Чего тебе здесь шляться по посёлку, без дела? Поехали, а? Я сигареток куплю, да и на пиво тебе с командировочных чё-нить выкружим. Ну, как, согласен? — Боря, во что бы то ни стало, хотел взять с собой в поездку компаньона.

Для говоруна Суслонова не было хуже наказания, чем отсутствие собеседника. Шурка — временно не работающий, компанейский, уже проверенный в предыдущей командировке — пришёлся бы идеальным попутчиком. Нужно только его уговорить, что Боря и пытался сделать. По-видимому, это Суслонову удалось.

Шурка повёлся:

— А зачем ехать-то?

— Груз «двести», — хихикнул Боря.

— Что, опять? Как на войне живём. Кто на этот раз? — кудрявый снова пыхнул серым дымом.

Боря подставил баночку.

— Ты, это, стряхай вот сюда. Я салон вымыл с утра. Померла Афиногеновна. Поди, пивал с ей? А, может, и того? — Суслонов хитро подмигнул.

Но Шурка не понял грязных намёков «кореша».

— Не, не знаю такую. Афе… Афи…? Как, говоришь? — практикант не запомнил мудрёное отчество.

— Афиногеновна. Баба — ух, была! Я такое про неё знаю… У тебя уши завянут, салабон, хе! Померла, короче. Завтра с утра в морг надо её везти. В общем, едем, да? — Боря посчитал, что вопрос решён.

— Ну, я не знаю. Мы с тобой, прямо как труповозы какие-то, — неуверенно ответил Шурка.

Честно говоря, он был не против прокатиться в райцентр, но… опять мертвяка тащить?

— Да какая разница! Ты, что ли, гроб тягать будешь? На это дело есть Петя с Панкратычем. Сиди в автобусе, кури «Космос». А хочешь, так лежи на фуфайках. Приедем — беляшей поедим, супчику. Катайся, знай. Плохо тебе, что ли? Откажешься — обижусь, Кудря! Поехали, кореш? — Боря больно вцепился в локоть практиканта.

— А, поехали! — согласился Шурка.

В самом деле, чего дома-то сидеть? С Панкратычем на пару в телевизор пялиться?

— Вот, это дело! — заулыбался Суслонов, — я тогда завтра с утра за тобой заскочу, идёт? Всё, по рукам! Ну, бывай, кореш. У меня ещё дела, ехать надо. На вот, курить возьми. Бери две!

Шурка сунул за уши по папиросе и отправился гулять дальше. Боря покатил по своим делам.

Вина оказалось мало, скоро стало ясно — нужно посылать гонца за добавкой. Клавка отрядила с этой миссией Петю. Синему собраться — на пятки плюнуть. Через минуту он уже шагал в лавку, снабжённый деньгами, ровно на четыре «бомбы».

— Петруха, подожди! — послышалось сзади.

Петя обернулся. По обочине пылил Шурка, держа на перевязи руку.

— О, кентуха! Шурка, друган! Уважаю!

Синий был уже хорошо навеселе. Он хотел выказать своё почтение приятелю.

— Где зависаешь? — спросил кудрявый, поздоровавшись.

— Так у Клавки… тьфу, у Прохора! У них, в общем. Там ещё Малофей в гостях, — дал весь расклад Петя.

— Слушай, может, мне с тобой пойти? Я пить не буду, просто так посижу, — попросился Шурка.