Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

Субконтур скрыт, и он не является целью. Считается, что туда лучше и не соваться. Но кто это придумал? Наверное, это я и придумал. Многие местные жители лишь пожимают плечами, а новым туристам лишь передают то, что я сказал. Но правда проста — туман в Субконтуре — как смазка для поршня. А значит, временная аномалия велика, и есть много шансов, чтобы не вернуться. Никогда не вернуться. Стать инеем на глазах запредельных великанов.

Я спустился в ущелье, проверил связь.

— Я сейчас ем, — сообщил Иван.

— У тебя выходной?

— Да. Поработаю над теорией лыж.

— Хорошо. Вызывай меня, пожалуйста, каждые полчаса.

— Не бойся. Я в горах чувствую себя лучше, чем дома.

Дальше, вопреки моим ожиданиям, я не встретил подъема — хотя все небольшое ущелье было до этого практически на ладони. Немного в сторону тренировался Иван. Хотя, временами, он поднимался и на другую сторону от Козлово, там имелась небольшая выемка среди сосен, представляющих естественные волосы гор. Но теперь мне предстояло понять то, куда я иду. Я глотнул горячего чая из термоса и осмотрелся — весь склон, по которому я спускался, просматривался отчетливо, и я даже видел свою мансарду, синеющую немного выше крайних домов Козлово — наш дом стоял выше на десять, пятнадцать метров. В том всё и дело.

Я прошел немного вперед, стараясь смотреть под ноги, чтобы случайно не набрести на выглаженную потоками, вычищенную псевдо дорогу. Наверное, опасения были напрасными. Ждать подобного здесь было бы чрезмерной осторожностью.

Я шел вперед, но всё было по-прежнему. Но что тут говорить? Субконтур вдруг выскочил, словно его кто-то выгнал на свет божий.

Я остановился, будучи готовым к этому. Достал фотоаппарат и стал фотографировать. Нужно было показать эти кадры гостям, а также оставить их для всех новых, ибо такой опыт незаменим. Здание же было по-настоящему заводским. Я прошел по краю, размышляя, заходить ли внутрь. Но дальше, когда я миновал его, взору открылась целая площадь, устланная большими плитами, и строения таинственного завода располагались повсюду — большие и очень большие, и я спокойно фотографировал, понимая, что Субконтур — это некое общее отражение чего-то еще, сейчас не понятного, и здесь нельзя встретить людей. Их здесь просто не может быть. Но это не значит, что человеческое существо никогда не согревало своим дыханием этот таинственный участок. Просто, я полагаю, я не могу пересечься ни с кем — ибо если бы кто-то и следовал по моим следам, то он не совпал со мной во времени. Он просто сел на другую стрелку часов. Мы накручиваем вокруг общего центра, сидя на этих стрелках, и у нас нет шансов на встречу.

В этом и вся штука. Большего о Субконтуре сказать нельзя. Но, в то утро, я все же встретил кого-то или что-то — а потому поспешил назад, так как никакая встреча не сулила ничего хорошего. Всё было просто — я вдруг увидел огонь сварочного аппарата на середине одного из цехов. После чего там мелькнула странная тень.

Нет, не важно, странная она была, эта тень, или нет — я сделал несколько кадров и поспешил назад, а спустя минут пять со мной связался Иван, сообщая, что уже я уже несколько часов я не выхожу на связь.

— Ничего страшного, — ответил я, — иду назад.

Это было, конечно, не впервые. Разум всегда готов к встречам и встряскам, если наличествует опыт. Когда я поднялся наверх, день покатил вниз, он словно переливался через землю, чтобы там дернуть за невидимые поводья и дать команду. И потом — медленное наползание тьмы. И, хоть я и говорил, что это — покрывало, но это и есть покрывало, потому что не темнота это, а особый вид свечения. Одним дано купаться в нём, другим — жить. И здесь, в этом особенном месте, многие простые визуальные явления особо подчеркнуты.

Иногда вспоминаешь жизненную дидактику. Но чаще выбрасываешь всё вон, пронося разум по траектории возможного. Если бы увидеть все те миры…. Но я кое-что видел. И это было не раз, но я не ощутил несоприкасаемость — то есть, не было ничего в корне параллельного. Это просто движение по дороге.

Ближе к ужину оказалось, что в правом крыле поселился какой-то профессор. Да, это вам не гостиница с неким обязательным набором пищи — стандартно, будто выданное изо рта пищевой машины. Здесь каждый человек был штучен. Мы смотрели фотографии Субконтура, концентрируя своё внимание на том кадре, где была вспышка.

— Вроде бы смотри, человек там, или нет? — проговорил Иван.

— Да, контур, — сказала Анна.

— Там же нет людей, ты говорил, — проговорил Егор, её муж.

— Да. Понимаете, какие тут сведения? Все сведения — мои. Других нет. Какие я успел собрать, те и есть. Я, конечно, спрашивал у местных жителей. Одни рассказывают, другие — нет. Если человек принимает туристов, то он, конечно, вас предостережёт. Поэтому, лучше спуститься пониже по улице и там кого-нибудь спросить. Мне рассказали истории о тех, кто не вернулся из Субконтура, отметив, что в принципе, нет ничего страшного, если соблюдать небольшой набор правил. Грубо говоря, если вы ездите на велосипеде, то нет в этом ничего фатального. Но, если вы решите, что нужно непременно ездить по перилам моста, то рано или поздно вы свалитесь. Пример, наверное, слишком уж визуальный. Так вот, все правила, которые есть, я записал в местный журнал, и он лежит тут всегда, в этом доме. Его можно попросить у хозяйки. Я могу сказать, что знаю только то, что удалось узнать.

— Вы можете нас туда проводить? — спросил Профессор.

— Легко, — ответил я, — но одного всё же надо оставить на подстраховке, так как не смотря на изолированность, сигнал все же иногда прорывается. Ну и вы сами понимаете, напрямую — это практически километр, полтора километра пути. Мы выходим за крайний дом, спускаемся в лощину, и Субконтур начинается уже там. Но, если не будет тумана, мы просто перейдем на ту сторону. Там, кстати, растут зимние грибы, которые можно готовить.

— Грибы меня не интересуют, — заявил профессор — его звали Никита. Отчество он не предъявил, чтобы задушить фамильярность на зачаточной стадии.

— Я придерживаюсь принципа — не рваться, — сказал я, — вы же знаете, даже на ровном месте человек может упасть и сломать ногу. Разве это хорошо? Я рассказывал ребятам историю про потерявшихся цыган. Чем вы займетесь, если, попав в ловушку, сумеете таки вырватьс? Хорошо, если в том месте будет университет. Ладно — школа. Но я даже не представляю себе, с чем можно столкнуться.

— И вы не хотите узнать? — спросил он с некоторым порицанием.

— Вы меня не правильно поняли, — ответил я, — вы слышали про Дом?

— Слышал.

— А были там?

— Нет, — ответил он уверенно, — я бы хотел, но не имею ни малейшего представления, как это сделать. Надо хотя бы знать, с чего начинать.