Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— Хочешь быть человеком? — спросил я.

— Отчасти, — ответил Тассио Тассо.

— Но ты и так можешь им быть.

— Но если я приду, чтобы открыть смертным знания, мне придётся им вталкивать их насильно. Потому что по доброй воле в это никто не поверит. Мне понадобятся, например, светопреставления. Но всё это слова. Опять же — слова. Кто пойдет? Ты? Ты?

— Зачем? — спросил я.

— Ты же не знаешь, может, с тобой поступят похуже, чем с Прометеем. Но мы с вами не знаем, правдива ли эта история? Теоретически — да. Но вообще-то странный бог. Скорее здесь скрыт смысл иной, смысл более символический и оккультный. В Чикаго мы обратились в архивы. Потом, все было не так уж сложно. Ведь я был режиссер. Никого мои вопросы не смущали. Я говорил, что готовлю материал. И, к тому же, многие меня знали. Чем удивляться. Конечно, мы не нашли никого. Никакого предка Си. Это сейчас в распоряжении человека есть Интернет. Но и он существует недавно. Но, возможно, если эта сеть проживёт лет сто, на неё можно будет опираться. Еще бы — такой огромный архив сам по себе. Никаких мучений. Ищи — не хочу. Я думаю, если бы в те годы была мировая паутина, мы бы нашли ответ. Си, впрочем, не расстроилась, потому что мы вились друг вокруг друга в порывах страсти. Она хотела, чтобы я снова сходил к Монаде, и я не сопротивлялся.

Когда я пришел, тот сказал, что ждал меня. Вернее, ждал, что я сам захочу прийти, чтобы всё узнать. Мы поговорили о методах. Я заверил его, что не в курсе ничего и даже представить себе не могу, какие такие существа могут в человеке жить. Мол, по моему мнению, человек — он себе и человек. Допустим, прошлая жизнь. Может быть, он увидел целую череду жизней — и я там был животным.

— А допустим, — сказал Монада, — а что, если вы жили не на земле. И для тех мест это вполне нормально. Поймите, других подобных случаев у меня не было, как и не было ничего хотя бы приблизительно схожего. Если бы вы каким-то образом сумели меня обмануть… Но зачем? И почему именно так?

— Тогда продолжим, — сказал я.

Но ответа мы и тогда не получили. Монада рассказал мне мою историю. Он сказал, что я томлюсь и жду. И что шар — это только начало. Существа действительно не принадлежат этому пространству и времени. Их также нельзя ассоциировать с чем-то известным. Например, с библейским злом. О себе они не рассказывают. Но иногда можно получить ответы. Эти ответы я и перечисляю — один из зверей немного говорил. Но здесь важно заметить — Монада не нашел во мне человеческого предка. Это было странно. А вот зверь, который говорил, сказал пару слов о себе, но из этого ничего не проистекало. Он только отметил, что раз их будят, то они и выйдут, и все об этом пожалеют.

Такое заявления испугало Лизу. Но девушка она была странная, и я был склонен ни во что не верить. Если бы у меня еще было время, чтобы этим неверием себя покормить. Но уже к вечеру я почувствовал себя нехорошо, а потом стало ясно, что звери ожили, и что они выходят. И первой из жертвой стала Си.

Скептик мог бы сказать, что я был маньяк, и что я сделал это сам. Нет, всё это происходило на метафизическом уровне. Никто их не убивал в видимом диапазоне. Это была странная смерть. Потому что вышедшие существа убили всех, кого я знал. В том числе и доктора Монаду. В том числе и Лизу.

Знает ли человек смерть? Вот вы.

— Я? — удивился я.

— Нет, если взять ваше обычное бытие, — проговорил Тассио.

— Вопрос немного факультативный. Но надо включить воображение, — сказал я, — знаю или нет. Надо взять для примера кого-нибудь еще.

Пришли несколько наших агентов, средние и младшие. Рассказ Тассио в полной мере они не застали, но он их опросил. Но тут всё было сложно. Человек не знает. И не подозревает. Но среди знаний тайных, а такие в самом человеке и присутствуют, всё это имеется. Да это и завсегда будет основной задачей. Если люди вообще когда-либо с этим справятся. То есть, то знание, что есть в нём самом, достаточно велико. Если его развивать, этого будет достаточно, чтобы поднять человека до уровня бога, бога свергнуть и жить совершенно весело, укрощая время и пространство. Почему-то всё именно так. Почему-то всё это вложено. Но боги и дьяволы, и смерти, и ангелы — они ответа не дадут. Потому что сами они компоненты. Вы спросите — Господи, кто ты? Он вам расскажет много интересного и эпичного. Но в целом, это будет та же программа. Всё вместе — это система. И если распяли Христа, то и это программа. С этим ничего не сделать.

И вот, у человека это есть.

А может быть, именно Тассио и был той человеческой заготовкой, которая была предусмотрена. Откуда мы знаем? На некоем космическом заводе эту биомассу собирали, потом она, будучи укомплектованной, начинает размножаться в космосе. Потом пара молекул достигают земли, и жизнь появляется и здесь. Но все уже запрограммировано. И эволюция. И дьявол, и бог, и даже то, что человек может возвеличиться. И то, что люди вдруг пришли к выводу, что deus est machine (какие-то там вялые фантасты, с блестящими глазками), не важно, словом.

Почему?

Потому что у меня нет эгоцентризма. И Тассио Тассо он ни к чему.

— Словом, — рассказывал он окончание своей истории, — словом они разбежались, и жертв было много. Но я был жив, и лучше не рассказывать, что я чувствовал. Я, конечно, изменился. Я ощущал себя странным существом, которое двигается на своей повозке, а все эти звери эту повозку и везут. Вы можете сказать, что это — древний бог. Но не знаю ничего. Сейчас мне почему-то и не хочется в этом копаться. В этом был бы смысл, если бы я жил. Но если бы я жил, я бы ничего этого не знал. Такая дилемма. Значит, помимо зверей, был их хозяин, и пока он спал, и они спали.

Смерть физически проста. Например, сердечный приступ. Докажите кому-нибудь, что человек умер не просто так, что его убили некие существа.

Впрочем, своё величие отметить я не успел. Внезапно я понял, что вместе с пробуждением сработала сигнализация, и по её звуку прилет какой-то лучеподобный друг, очень злой и неприятный. Я думаю, это какая-та служба. Сейчас, конечно же, мне всё равно. Это давно закончилось. Так вот, дежурный, если его можно так назвать, принялся отлавливать выпущенных зверей. Я ощутил дикий ужас и принялся бежать. Но куда? Это — корабль. Круглая консервная банка. Земля. Чертов шар. И так, мы встретились, и я всё же попытался свернуть ему воображаемую шею — так как особо ощутимого внешнего вида он не имел. Мои попытки были безуспешны. Я проиграл. Он меня убил.

Но смертью я стал не тогда. Очень вскоре я родился, дожил до пятнадцати лет, и тогда оказалось, что лучеподобный друг постоянно находится рядом и смотрит, что со мной будет.

— Я тебя вижу, — сказал я.

Я правда думал, что я разговариваю сам с собой.

— Видишь, — я словно бы ответил сам себе.