Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— Как ты думаешь? — спросил Десятый. — Может ли человек найти способ.

— Способ? — осведомился я.

— Способ жить. Вызов смерти — вещь практически невозможная. Ну мы не берем в расчет всякие поступки, которые таковыми не являются. Так считается среди людей. Например, человек часто прыгает с парашюта. Или он постоянно забирается на скалы. Говорят, это — вызов. Но это не так. Это — опасные углы функционирования. Я имею в виду другое. Я, например, беру свой паспорт и иду к людям, когда начинается их срок. Людям нет дела до того, каков мой разряд, они никогда не узнаю, что меня зовут Десятым. Я прихожу и зажигают свой фонарь. Я, говоря общим языком, вручаю человеку приглашение.

— Человек об этом ничего не знает, — сказал я, — мне пришло в голову, что однажды там, там, где я работаю журналистом, я приду сам к себе с приглашением.

— Зачем приходить?

— Правильно. Я возьму листок и сам себе напишу — «Уважаемый смертный….»

— Но вы же женаты?

— Да, — ответил я, — круговорот вещей в природе, — Я нашел записи Морены, в которых она сообщает какие-то подробности, и написаны они не от первого лица. Предположим, это — литературные особенности.

— Я все же о том, — проговорил Десятый, — вызов смерти, как он выглядит? Есть технические тонкости. Это, как например, видеть в темноте. Здесь нельзя применить глобальные обобщения. Если у тебя нет техники для того, чтобы видеть в темноте, если ты не научился, то как же ты увидишь?

— Никак, — согласился я.

— Правильно. Значит, обобщения и ни к чему. Например, глупый, но многословный человек может сказать — философ слышит смерть по определению. Нет, не видел ни одного такого философа. Проходил мимо, стоял за спиной. То есть, я могу сказать, что все чувствуют, если я стою за спиной. Есть стандарт. Он зависит от настройки прибора «Ожидания С», который расположен внутри, в голове, в душе. У него несколько ручек. Самая большая — это верньер. На нем несколько регулировок, и их лучше вообще не трогать, ибо данный аппарат можно настроить так, что человек и вовсе не умрёт. Когда смерть будет заходить к нему со спины, он будет оборачиваться и гнать её метлой. И что же делать? Приглашение не поступает. Свадьбы не будет. Принять человека так, без свадьбы. Правильно, вместо смерти, по идее, должно произойти иссыхание, словно бы ты — мумия фараона.

— Но таких примеров не было, — сказал я.

— Почему? Нет, были.

— Я не слышал, — сказал я.

Мы забрались на верхнюю точку перевала, но толку было мало. Туманы скрывали землю, бока гор и их поросль. Что касается вершин больших и невозможных, то таковых тут не было. Вокруг из тумана проглядывали фары. Словно глаза.

— Должно быть, кто-то из них умрёт, — заметил я.

— Туман, — ответил Десятый.

— Это интересная задача. Победить смерть. Победить её конкретную. Неплохо бы знать, кто приходит к тебе конкретно. Например, ты. И человек, смотря на тебя, говорит — ага, у вас главный — некий Вартан. Передайте ему привет и наилучшие пожелания. Скажите ему, что на свадьбу идти я не хочу. Хочу оставаться холостым. Так, мол, и скажите. И что ты сделаешь? Десятый, ты знаешь, что делать?

— Не знаю. Ведь все работает само по себе. Ну, вот этот приборчик, «Ожидание С», он настроен уже с рождения. Я как-то не интересовался, кто за него отвечает.

— Ты имеешь в виду, самое начало?

— Конечно. Человек появляется и идет по земле. И там уже все накручено правильно, на шкале этой. Судьба? Как ты думаешь? Судьба — это что-то само по себе или человек? Я как-то подумал — ведь почему бы не быть такому Дому. Дом Судьбы.

— Конечно, такой есть, — проговорил я.

— Ты видел? Ты был там?

— Нет. Черт, но я что-то об этом знаю. Нет, это не совсем, чтобы Дом. Это, конечно, Дом. Но он полностью заполнен аппаратурой. Что-то вроде АТС. Кругом стоят эти приборы. Такие, знаешь, очень большие, с кучей лампочек, и там никогда не разобраться. Один раз кто-то настроил, и все работает само по себе. Я думаю, не обязательно «Ожидание С» настраивать. Можно и прямо там накрутить. Представь себе, проберешься ты туда и как понакрутишь.

— Охрана не пустит.

— Ну это частности. Охраны там нет, наверное. Есть места, куда не прийти. В офисе, скорее всего, сидит человек, которого так и зовут — Судьба. С ним, я думаю, можно выпить по коньяку. Сыграть в бильярд.

— Так и зовут, Судьба?

— Ну, допустим, Судьба, Александр. Александр Судьба. А ты его спрашиваешь, мол, посидим, выпьем по коньяку. Но он навряд ли все знает. Впрочем, нет. У него — вполне себе инженерная должность. Он может соображать во всех этих железках довольно неплохо. Но может и не соображать. Какая разница? Там наверняка есть еще люди, служащие. Хотя современные аппараты, они очень даже хорошо работают сами по себе. Я спрошу — слушай, Судьба, а если нам что-то накрутить? А зачем? И правильно. Верный ответ.

— Вот, — сказал Десятый, — от том я и хотел рассказать. Ибо все в мире движется согласно правилам, но бывают и антагонисты. О них я и хотел рассказать.

Мы приехали на турбазу, где имела место работающая автозаправка и пара кафе, где люди располагались вяло и удаленно, словно они являлись звездами на небосводе — разбросанными далеко, бесповоротно. Они тут словно замерли, словно бы впечатались в туман, представляя из себя узоры, замершие фрески. Музыка играла тихо и отстраненно. Самое главное, это то — как ты сам воспринимаешь данное место. Ты не можешь определить, кто на кого действует — ты на место это, или наоборот, потому что всё это — замысловатая игра сознания, его свойство. Люди его до сих пор не смогли разобрать по полочкам. Дело это непобедимое. Наверное, у человека несколько завышенный взгляд на самого себя.

Десятый рассказал мне о смертях-антагонистах.

— Это было здесь, на этой базе, не так давно, — говорил он.

Мы заказали немного кофе и сладостей. Люди-тени, люди-блики, люди-шары или как-нибудь иначе прибывали и убывали, приезжали и уезжали машины. Данное заведение обслуживало всех желающих, кто проскальзывал вдоль этих вещей на пути к своим или чужим целям, вещам, предметам, обладаниям.

— Однажды здесь проводился съезд, — сказал Десятый, — съезд какой-то секты. Сюда-то она и прибыла. Но до меня загадка до сих пор. Если честно, я не знаю, он или она. Потому что существительное смерть — женского пола, и люди так и думаю. Хотя у нас, если разобраться, работают одни мужики, а Морена — она все ж прежде всего жена тебе. Хотя, конечно, во вторичных подразделениях много разных ребят, и девочки, и мальчики, но это лично меня мало касается. Смею предположить, что антагонисты появляются из-за определенных перверсий. Например, ты — Смерть, и ты попал под действие атомного взрыва, тебя переплавило, а Судьба вдруг заметил твою ячейку посреди своего отдела. И в то же время, где-нибудь в аду, на почтовом отделении, там у антагониста есть ящичек. И не поймешь, кто он есть? Демон? Но вряд ли. Видимо, определить это можно только так, и именно так я и сделал.