Владимир Царицын - Вкус коньяка

- Простите великодушно, - обратился ко мне Жан Габен. - Вот мы с

Машенькой смотрим на вас, наверное, вам уже надоело столь пристальное внимание с нашей стороны?

- Да нет, ничего, смотрите, если хотите, - я пожал плечами.

- Вот смотрим на вас и спорим.

- И о чем спор? - улыбнулся я.

- Я утверждаю, что вы - молодожены. А Машенька возражает. Они не могут быть молодоженами, говорит она, их сыну уже лет пять. Ведь это ваш сын? Ваш общий?

Я утвердительно кивнул головой.

- Разрешите наш спор, молодой человек, - вступила в разговор супруга Жана Габена. - Наш отдых через неделю закончится, мы с

Ванечкой уедем, да так и не узнаем, кто из нас прав.

- Меня зовут Сергеем, - представился я.

- Как славно! - воскликнула старенькая Машенька, всплеснув маленькими ручками, посмотрела на мужа и улыбнулась, немного смущенно, даже виновато, словно внезапно устыдилась своей радости.

Я, честно говоря, сразу не понял, что ее так обрадовало. Может, то, что мое имя совпало с названием курорта?

- …а это моя жена, Зоя, - продолжил я. - Мы в браке уже более шести лет. Нашему сыну Мише в этом году будет шесть.

- Вот! - Машенька снова посмотрела на Ванечку. - Я же говорила, я всегда бываю права. А ты спорил. - Она повернулась ко мне. -

Простите, Сергей мои эмоции. Нашего сыночка тоже зовут Сергеем. Он военный. Майор. - Добавила не без хвастовства: - Служит на

Тихоокеанском флоте.

- Не майор, а капитан третьего ранга, - поправил жену Иван. - Это я был майором, когда ушел в отставку.

- Какая разница? - возмутилась Мария. - Погоны у вас одинаковые, по одной большой звезде на каждом в двух просветах. Только кители у вас с сыном разного цвета. У Сереженьки черный, а у тебя синий был.

И еще зеленый. Но погоны…

- Ну ладно, Машуня, не будем вдаваться в подробности. Молодым людям совершенно не интересно, какого цвета у нас с Сергеем кители и по скольку звезд на наших погонах.

- Хорошо не будем, - покладисто согласилась Машуня и спросила у

Зои, подмигнув: - Часто с мужем спорите? - и, не дождавшись ответа:

- А мы с Ваней, так постоянно. Что нам старикам еще прикажете делать? На солнце долго нельзя находиться, для здоровья вредно.

Телевизора в вагончике нет. На танцы уже не ходим - у меня ноги больные. Да и не умеем мы современные танцы отплясывать. А вальсы тут не играют. Все бу-бу-бу, да бу-бу-бу. Вот и смотрим вокруг, наблюдаем, что увидим интересного - спорим об этом. Я вот, например, сразу заметила: ваш сынуля - ваша точная копия. Ваша общая копия. Он и на вас, Зоинька похож, и на Сережу. Нос ваш. И губки, когда улыбается. А глаза Сережины. Серые, и взгляд отцов. А Ванюша говорит, не могут супруги, у которых сын, считай школьник, так смотреть друг на друга. Это молодожены. А сын - не сын, а племянник чей-нибудь. Видишь, говорит, она рыжая… Ох, простите, Зоинька!

- Ну и рыжая. Что такого?

- Я тоже так думаю: что такого? Я ведь, Зоинька тоже в молодости рыжей была. Не такая яркая, как вы, побледнее оттенок был, но тоже рыжая. А потом вот побелела вся. Меня в школе дразнили "рыжухой", в детстве. Я и подумала, вдруг вам не понравится, что Ваня вас рыжей назвал. Вы его простите, он же у меня солдафон, хоть и бывший.

- Я не обиделась, - улыбнулась Зоя. - А Сережа меня "золотой" называет.

- Правильно он вас называет. И меня Ваня до сих пор "своим золотцем" зовет…Так вот… А о чем я говорила? Ах, да! Так вот,

Ванечка говорит: она - рыжая, а парень у нее шатен. А мальчик, который с ними - как одуванчик. Беленький. А вообще-то Ваня подумал, что вы молодожены, потому, что вы смотрите друг на друга так, словно совсем недавно вместе. С любовью. Вам, Зоинька нравится так смотреть на своего мужа, а ему на вас смотреть нравится. Это заметно.

Бросается в глаза…А вот мы с Ваней вместе уже сорок лет. Надоели друг другу - хуже горькой редьки. Иной раз, глаза бы мои его не видели.

- Болтушка ты Мария, - усмехнувшись, сказал Иван и обнял жену за плечи. Они посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись. В улыбке этой была любовь и нежность. Им нравилось улыбаться и так смотреть. Так смотрят молодожены. Эта совсем не молодая пара была похожа на молодоженов. И было совершенно не важно, что им уже за шестьдесят и что их взрослый сын служит на Тихоокеанском флоте в чине капитана третьего ранга.

Так что же их удивило в нас? Ведь они были такими же, как мы, вечными молодоженами, и они так же любили друг друга, как любили друг друга мы с Зоей.

Мы еще пообщались немного со стариками в тот день, и каждый следующий день мы встречались и разговаривали. Вплоть до их выезда с курорта. Некоторые наши взгляды на жизнь совпадали, некоторые отличались. Разными были наши профессии, судьбы. Мы жили в разных городах. И все-таки мы были похожи.

Когда Машенька с Ванечкой уезжали, мы пошли их проводить.

- Вы, ребята, оставайтесь тут, отдыхайте на полную катушку, - сказал нам Ваня на прощанье. - И вообще…, оставайтесь такими всегда. Влюбленными, похожими на молодоженов. Вот состаритесь, станете такими нудными и противными, как мы с Машей. И свет вам мил не будет.

- Останемся, - пообещали мы с Зоей в один голос.

- Главное, не забывайте о главном, - сказала Маша. - А главное - это любовь.

И они стали забираться в автобус. Ваня бережно поддерживал Машу под локоток. Они уселись с нашей стороны и стали смотреть в окно.

Машенька подмигнула Зое, а Ванечка поднял вверх сжатую в кулак руку, мол, давай, парень, не подкачай! Нопасаран! Они не пройдут. Они - это привычка, разочарование и равнодушие. Держитесь друг за друга, и… счастья вам, ребята!

- Счастья вам, - услышал я тихое Зоино пожелание старикам. Эти же слова хотел сказать и я.

Маша с Ваней отвернулись от окна и с улыбкой посмотрели друг на друга. Автобус тронулся и они уехали.

Где сейчас Ванечка и Машенька? Живы ли? Да нет, вряд ли, тридцать лет прошло. Им бы сейчас уже за девяносто перевалило. Наверное, лежат где-нибудь на кладбище. Рядышком, в одной оградке. Всю жизнь рядом прожили, теперь лежат рядом. И впереди - вечность. Или вечное забвение.

А что такое вообще - вечность? Может, вечность - это самообман?

Может, нет никакой вечности? Слово такое существует, а сама вечность

- понятие условное. Вот я подумал: забвение. Забыть - значит, не помнить. Вечность связана с памятью, она ею ограничена. Забвение - предел вечности, ее край, ее конец. Нет памяти - нет вечности. Люди придумали вечность, изобрели лекарство от страха перед смертью, перед неизбежностью конца жизни.

Человек рождается и в полубеспамятстве проживает детство. Там мало чего хорошего, в нежном возрасте, поэтому о смерти мыслей нет.

Младенец живет помимо своей воли. Он не хотел появляться на свет, за него решили другие. Младенец становится ребенком, и, не задумываясь, по инерции ползет, потом идет к юности.