Андрей Голяк - Удовлетворение

– Блядь, лучше бы мы сюда не приходили, – вставляет свои пять копеек Митрич. – Это можно окабанеть, когда во время кира такая хрень из-за дверей доносится. Чуваки – полные неликвиды. Я реально рак уха тогда заработал.

– Подожди, не перебивай, – досадливо кривится Челя. – В общем, не знаю, каким макаром, но присосался к ним гитараст этих "автоматов".

Чего-то он их там нагружал…

– Просил, чтоб научили импровизировать на гитаре, – уточняет

Митрич. – Мы его ласково так отфутболили – не мешай, мол, иди лучше записывайся. Он как клещ вцепился – расскажите сам принцип. А что ему рассказывать, если он ни уха, ни рыла в этом не волокёт. Мы его культурно спроваживаем – чего тут рассказывать, учись и лабай… А он своё гундосит – ну должен же быть какой-нибудь секрет, на котором всё строится… Шурик не выдержал и послал его за водкой – иди, мол, купи два жбана, а мы, так и быть, расскажем тебе секрет. Пока чувак бегал в магазин, мы уже успели о нём забыть. Сидим, трындим о своём… Прибегает, приносит "бинокль"1… Ну, говорит, рассказывайте. Шурик, типа, удивился – чего тебе рассказывать? А чувак ему: "Секрет рассказывайте, как импровизировать!" Тогда Шурик подумал и говорит: "Секрет простой – НИКОГДА НЕ ИГРАЙ СИ-БЕМОЛЬ!"

Все долго смеются. Потом завязывается спор на предмет того, поверил ли пионерский гитарист в то, что ему действительно сообщили важный принцип импровизации. Мнения разделились – Митрич считал, что чувак понял, что его развели. А Челя истово уверял, что юное дарование стопроцентно повелось, и теперь ни за что в жизни не будет играть запретную ноту, адскую и загадочную си-бемоль. Решили спросить Шурика, который как раз в этот момент куда-то запропастился.

– Шура! Голубь драгоценный, куда ты делся? Иди, реши наш маленький спор.

– Чего? – Шурик появляется из аранжираторской.

– Как ты думаешь, гитарист "калашей" повёлся на твою разводку?

– А хуй его знает… Вряд-ли… Это же полным дауном нужно быть, чтобы купиться на такое… Хотя… Он и выглядит полным дауном.

Слушай, Чель, у тебя от головы есть что-нибудь в аптечке?

– От головы, Шура, очень хорошо помогает одно средство, – загадочно тянет Челя.

– Ну?

– Гильотина, – под общий хохот сообщает он Шурику и с наслаждением наблюдает, как у того вытягивается лицо. – Иди, глянь в шкафчике, может и есть чего. Только ты не мешал бы таблетки с водкой.

– Да ничего страшного – сто раз пил анальгин после спиртного – он от этого ещё лучше всасывается. Спасу нет терпеть.

Шурик подходит к обшарпанному шкафчику самого совкового вида с намалёванным на дверце красным крестом. Долго в нём роется, полностью погрузив туда голову.

– Народ, а донотит от чего? Не от головы, часом? – гулко доносится из глубин аптечки.

– Какой донотит ? В первый раз слышу, – Челя, кряхтя, поднимается и подходит взглянуть. – А ну покажь, что это за лекарство такое неизвестное?

– А вот, – Шурик выныривает и протягивает Челе два пакетика. -

Порошок какой-то. Порошки обычно бывают или от головы, или от температуры. Должно помочь, по идее.

Челя рассматривает загадочные пакетики сначала с недоумением, потом с восторгом, и начинает корчиться в приступе дикого хохота. Он приплясывает, хлопает себя по толстым ляжкам и барабанит кулаками по своему громадному колышущемуся брюху.

– Ну, ты ваще! Ой, уссаться!

– Что там? – заинтересованные зрители подходят взглянуть, заинтригованные причиной столь бурного веселья.

Наконец, Челя разжимает руку и выставляет на всеобщее обозрение два замызганных пакетика с силикогелевыми шариками, которые обычно кладут в новую обувь, для того, чтобы защитить её от сырости. На каждом из них большими чёрными буквами написано:

DO NOT EAT1

Город живет – из распахнутых вен

Хлещет любовь без вкуса измен,

Без слёз и гримас, без порванных платьев,

Любовь поцелуев…

_Current music: Louis Armstrong "_ _Hello, Dolly_ "

– Только знаешь, Тань, ты учти, Михаил – человек очень специфический. Художник он, конечно, талантливый, но в извилинах у него живут тараканы величиной с пельмень.

– Ой, нашёл, чем напугать! После знакомства с тобой мне уже никто не страшен. По сравнению с твоими коксами, гургенами и зайцами остальное – просто семечки.

Прикольно вот так идти пешком по подсохшим тротуарам и наслаждаться ясным апрельским утречком. Затяжная зима, наконец-то, убралась восвояси, оставив город в покое. Улицы до краёв затоплены бешеной наглостью весны – обезумевшие от счастья птицы в мокрой синеве неба, смеющиеся девчонки в расстегнутых плащах сверкают коленками, наглые ободранные коты беззастенчиво дрыхнут, подставляя скупым лучам апрельского солнца грязные бока. В такие моменты кажется, что все траблы позади и дальше всё будет хорошо.

Пару дней назад Татьяна озадачилась выбором подарка для Кости

Владыкина, человека и парохода, приятеля и партнёра по бизнесу, мужа той самой отбитой на всю голову Нинки, которая так судьбоносно заволокла когда-то Татьяну на концерт "Вельвета". Перебрав в уме всевозможные затасканные варианты принятых в таких случаях подарков

– часы, браслеты, золотые цепи и прочая хренотень – Татьяна решительно отмела их все. Она была уверена, что подобной фигни

Костику подарят в количестве достаточном.

– Лёш, у тебя ведь есть знакомые художники? Только хорошие, а не мазилы.

– Сколько хочешь, родная. Чего-чего, а этого добра завались.

Очень хороших, правда, немного, но тебе же не нужен полк?

– Нет, я думаю обойтись одним, – улыбнулась Татьяна.

– Могу тебе ещё парочку поэтов подкинуть для комплекта. А о музыкантах я вообще молчу.

– Нет, мне нужен именно художник. У одного моего хорошего приятеля день рождения и я подумала, что неплохо бы подарить ему хорошую картину.

– А-а-а-а… Понял… Да сколько угодно. А ты выбрать сумеешь? Я ничем помочь не смогу – в живописи совершенно не разбираюсь.

– Я сориентируюсь, не беспокойся. Ты только порекомендуй кого-нибудь.

– Сейчас соображу, – задумался Пепел. – Жаров в отъезде…

Колька… Нет, тоже не то… Степаныч слишком заумный… О! Я тебя сведу с Михаилом – он реально классный чувак. А что хороший художник

– так это стопудово. У него постоянно выставки – Варшава, Париж,

Токио. То, что тебе нужно. А его картины – их даже я чувствую. Очень попсово нарисовано. Попсово в хорошем смысле.

На том и остановились. Пепел созвонился с художником, договорился о встрече, и с утра они отправились к нему в мастерскую. По причине хорошей погоды и весеннего настроения было решено пройтись пешком – благо идти недалеко.

– Если купим что-нибудь – вызовем такси, – решила Татьяна.

И было им весны по самое горлышко. Тротуары, коты, крыши… Идти, держась за руки, ощущая, что весна уже внутри, бурлит в венах, перемешивая эритроциты с лейкоцитами и с прочей хренью – чего там ещё у нас внутри понапихано. Неважно… Важно, что хорошо! Важно, что надёжно, хотя нет ничего надёжного в этой жизни, как и в следующих, если они будут! Важно, что наплевать на всё, что мимо них, таких счастливых… Когда от счастья комок в горле, который не проглатывается, когда от счастья в носу щиплет, когда рот разъезжается в глупой улыбке… И к ебеням собачьим всех писателей, вместе со мной (хоть и не писатель я вовсе), потому что никому не удавалось описать это состояние безграничного вдоха… Просто это нужно прожить самому. И тогда всё знаешь сам и не нуждаешься ни в каких описаниях, каждое из которых – просто дешёвая подделка…