Яков Арсенов - Тринити

— Ну вот, — сказал Макарон, — насчет миллиона договорились.

— Так и переводить? — спросила Любаша. Ей все казалось, что поведение покупателей приведет к ремиссии.

— Так и переводите, Любочка, — подтвердил Макарон, упертый на собственной самодостаточности.

Из командировки, окрыленная удачей, компания летела на микроавтобусе. Изделия народных промыслов госпожа Мошнаковская забрала по хорошей цене. Насколько удобной иногда бывает эмиграция.

Артамонов сидел за рулем, старший печатник Толкачев просматривал на визоре отснятую пленку, Макарон массировал Нидвораю шейные позвонки и двигался над ним так, будто искал блох. Артамонов по накатанной схеме сочинял переметные письма президенту Украины Леониду Кравчуку.

«Уважаемый Леонид Макарович! — писал он по-прежнему изустно. — Вы можете спросить: а какое мы имеем воздушное право вступать с Вами в переписку и тем более — в перепопку? Отвечаю Вам со всей развязностью развалившегося на трех сиденьях пассажира — без взаимной индуктивности продвигаться в будущее невозможно. Мы соскучились по славянскому говору и, дорвавшись до Вас, как до первого, кто может понять нас без Любаши Шейкиной, сообщаем: фактов вербовки не наблюдалось… Неожиданно для себя мы совершили косвенную агрессию — под бизнес-план с плавающим сроком окупаемости мы взяли в лизинг со скидкой в миллион швейцарских франков без предоплаты и без всякой банковской гарантии печатную машину фирмы WIFAG, что сравнимо с угоном самолета или захватом судна под швейцарским флагом. А они в качестве жеста доброй воли передали нам финансовые условия, в соответствии с которыми начинает работать рамочное соглашение между нашими странами. Чтобы мы не соскочили со сделки. Теперь Мошнаку остается только открыть филиал банка «СКиТ» в Берне. Он получает дешевый западный кредит, на который берется «WIFAG». И вправду говорят, что половину жизни надо вкладывать в имя, чтобы потом всю вторую половину без конца вынимать оттуда. Я чувствую, что у меня началась именно вторая половина. Я просто не успеваю вынимать! Если ради рыбинского станка мы пожертвовали «Fordoм», то при покупке WIFAGа нас самих одаривают финансовыми условиями! Это и есть та самая дельта. Обкатывая подарок, мы собрали корзину валют от реализации «Лишенца» в Бергамо, Оснабрюке и Безансоне. Продажи идут неплохо — что значит реклама на подводных лодках! Международные каналы надо тоже время от времени прочищать. Уважаемый Леонид Макарович! Мы предлагаем Вам за умеренную плату разместить логотип «Лишенца» на судах Вашей половины Черноморского флота. И я скажу почему — его водоизмещение очень почитаемо в Безансоне, Бергамо и Оснабрюке. Прекрасные города! От побратимства с нашим городом они только выигрывают. Но плохо одно — российские подзаконные акты вынуждают нас работать за рубежом без образования… — я так и подумал, что Вы нас неправильно поймете… без образования юридического лица. Я бы выразился даже точнее — химического лица, поскольку без химии нынче никакое юридическое лицо не выживет. В бизнес-обиходе должно быть два понятия — физическое лицо и химическое! Представьте на миг нашу козлобратию с мешком черного нала, и Вам все станет ясно! Жаль, что Варшавский оказался мудаком — придется весь мешок отдать Мошнаку. А купи Артур технику, не было бы проблем. Техника перешла бы к «СКиТу», и Капитон Иванович никуда бы не делся, сдал бы ее нам в аренду, поскольку сам работать не умеет. Вот. К сожалению, Галке удалось почикать нашего Варшавского по принципу варанчика. Она с ним обошлась чисто рефлекторно, как с тем ротаном на мелководье — зажевала и глазом не моргнула. — Здесь Артамонов проделал короткий элипсис в потоке высказываний и плавно продолжил: — Но, признаться, это семейство двудольных нам уже осточертело! Пусть эмигрируют. Что ни делается — все к лучшему. Истинная причина нашего к Вам обращения крайне актуальна, хотя и лежит несколько в стороне. Мы обязаны сообщить о беспределе, который сохранился в подведомственных Вам территориях. Проезжая Полтаву, мы решили заскочить в Диканьку и пройтись по гоголевским местам. Как водится, мы заблудились. Тишина, лето, цветы. На краю поля табличка с надписью: « Осторожно, кошки!» Мы сутки пытались понять, что же обозначает сия надпись. Оказалось, весьма любопытная тема. Когда косцы косят, окрестные кошки думают, что в траве начинают шуршать мыши! Эти глупые кошки идут в траву и начинают выпасать кончик косы, как мышь. И отследив в засаде, они бросаются в окончательном охотном порыве прямо на бесконечно острый кончик косы! Понимаете? И хорошо, если не пополам. Вот такие у вас тут дела, в этой местности…

Артамонов стер с губ накопившуюся пену, отдышался, и продолжил.

… Пока мы меняли проколотое колесо, под машиной прошел строем выводок зайцев — Давликана бы на них! А в станице Войковской нам пришлось потревожить двух Ваших поддавших подданных. «Как проехать на Диканьку?» спросили мы у них с непривычки. «Налево по мосту через Демьяниху!» — махнул рукой первый и упал, как нас с Вами когда-то учили на гражданской обороне лицом в сторону направления взрыва. «Через Усопки поезжайте!» — указал другой в противоположную сторону, но на ногах устоял, видно покрепче был. «Понятно», — сказали мы и заехали в тупик под разобранный мост. Прямо чертовщина какая-то! Очередной прокол колеса вынудил нас заночевать в глуши. Вот так завернули к Гоголю! Наутро, пытаясь отыскать трассу, мы вновь наткнулись на тех же Ваших подданных. Они были увлечены вчерашним спором. Один, приняв «упор лежа», толковал: «Какая Калиниха?! Через Синетье надо!» Второй аргументированно возражал без бердыша, но с колена: — «Синетье вообще не в Полтавской области!»

Милые гоголевские персонажи продолжали свое шествие по земле.

Уважаемый Леонид Макарович! Когда-то путем переписки мы вычислили, что нет никакого Леха Валенсы. Сейчас мы подозреваем, что нет и никогда не было никакой Диканьки. Это простое с виду умозаключение влечет за собой страшную догадку: что нет и никогда не было Гоголя! А в прикладном смысле наше открытие еще более поучительно — сдается нам, не было никакой сортировки алмазов и тем более — не было прибора. Просто Варшавский положил на нас свой. Оффшорная зона, куда ушли деньги, была, но алмазами там и не пахло!»

Закончив письмо, Артамонов принялся что-то петь. Прорехов на два голоса насвистывал мелодию из «Зонтиков»

— Что рассвистелся, как свищ бубонный! — сказал Макарон. — Денег не будет. А впереди таможня!

— Ничего, расплатимся рублями.

Вскоре херр Маругг прилетел осмотреть помещение под монтаж своей знаменитой печатной машины для печати многостраничных полноцветных газет большой тиражности.