Андрей Волос - Аниматор

Мирзаев, похоже, что-то просчитывал своей кудрявой смоляной головой.

— Товарищ подполковник, — тупо сказал он, — как я возьму из второй роты десять человек? Зачем мне десять человек на неделю? Мне десять человек на день нужно. Всего два вагона разгрузить. Один неполный вагон…

— Не знаю я твоих вагонов! — раздраженно буркнул Корин. — Мне бы со своими вагонами разобраться! Я знаю, что без бензина машина не заводится. Вот и решай…

— А до него дойдет? — спросил Мирзаев вполголоса и опасливо потыкал пальцем в потолок.

— Ну и что? Ну и дойдет. Тебе Кузьмин на вывод подписывать будет?

Подпишет, а там уж, бляха, не твоя забота. Знай утром выводи, а вечером в часть загоняй.

— Нет, конечно… один совсем неполный вагон, — пробормотал капитан, начиная между тем сладко, по своему восточному обыкновению, улыбаться. — Это пять человек неделю будут… правильно?.. а второй совсем полный вагон… Да, как раз десять человек мне и нужно, товарищ подполковник. Как раз. Точно десять. Как вы быстро посчитали! — умиленно кивал начпрод, отчего по его синим, утреннего бритья щекам скользили светлые блики. — Я теперь тоже посчитал…

Цэ-цэ-цэ!.. Как быстро считаете, чесслово!

Корин кивнул. Десять человек, работающие на прополке в хозяйстве

Акрама Дудочника, приносили ему поденную сороковку за каждую голову.

Как ни рассуди, а все же лучше что-нибудь полезное людям делать, чем на плацу попусту сапоги бить. Хоть какая копейка… Он вспомнил, как сразу после училища попал на нефтебазу под Иркутском. Приказ о ее ликвидации был уже подписан, бензин и соляру гнали налево составами, зелень таскали вещмешками. А он только зубами попусту клацал — двадцать лет, щенок, жизни не знал… Теперь знает, да что толку?

Теперь не расформированием нефтебазы приходится заниматься, а чертовой прополкой за гроши, будь она неладна. Да еще комдив косится. Хотя комдиву-то, казалось бы, какое дело?.. Одно время

Корин мучительно размышлял, не предложить ли долю. Но так и не решился. Приходилось комбинировать. Это дела? Говно, а не дела… Да еще Касаев этот… Ох и вляпается он с этим Касаевым! Чует сердце.

— Короче, во вторник выведешь, — хмуро сказал Корин, откидываясь на стуле. — Да поздоровее бери. Машина утром к магазину подойдет.

— Есть к магазину, — согласился Мирзаев. — А когда бензин?

Корин сощурился.

— Да ладно, — уклончиво ответил он. — Будет тебе бензин.

— Товарищ подполковник! — встревожился Мирзоев, протянул смуглую волосатую лапу и, судя по всему, уже приготовился загибать пальцы, расписывая свои срочнейшие надобности. Между тем надобности его

Корин и так хорошо знал: те шестьсот литров, что являлись ценой сделки, должны были по мере необходимости пополнять бак «Мерседеса» капитанова брата, мелкого торгаша; а капитан за это получал скорее всего чистоганом.

Дверь открылась.

— Товарищ подполковник! Сержант Касаев по вашему приказанию прибыл!

— Вольно… Ладно, капитан, порешаем мы этот вопрос, — добродушно закончил Корин беседу. — В ближайшее время порешаем. Заходи, Касаев, заходи…

Касаев посторонился, чтобы пропустить капитана, а потом сел на стул и, размашисто закинув ногу на ногу, спросил по-свойски:

— Курить-то можно, товарищ подполковник?

Раздражение, мало-помалу нараставшее в Корине с той самой минуты, как он переступил порог части, разом подкатило к той опасной границе, где уже маячит багровый призрак апоплексического удара.

Корин поднялся, неторопливо вышел из-за стола и ласково сказал:

— Курить, говоришь? А ну-ка встань на минутку, Касаев.

— Что?

Сержант встал, растерянно глядя густо-черными глазами.

Синие очи подполковника полыхнули электросварочным высверком, Касаев перелетел стул (который в свою очередь повалился) и грянулся тощим задом о загудевшие половицы. Звон оплеухи скакнул по голой комнате и разочарованно погас.

— Что такое? — обеспокоено спросил капитан Мирзаев, снова заглядывая в дверь.

— Да ничего, — ответил Корин. — Касаев мне приемчики показывает.

Встань, Касаев, простудишься.

Начпрод покачал головой и исчез, а Касаев ссутулился у стены, исподлобья глядя на подполковника.

— Ты, бляха, не понял? — с прежней ласковостью спросил Корин.

Сержант торопливо вытянулся.

Подполковник сел на прежнее место и сунул в рот сигарету.

— Ты у меня гляди, Касаев, — невнятно сказал он, поднося пламя зажигалки. — Ты, бляха, дурь свою черножопую брось. Ты что ж, бляха, думал? Думал, коли дела, так ты Корина, бляха, с кишками купил? -

Уперся злым взглядом в непроглядные глаза сержанта. — А? Не слышу.

— Никак нет, товарищ подполковник, — кое-как выдавил Касаев.

— Ну и правильно, — кивнул Корин. — Вот, бляха, и дальше так не думай. Дела делами, а служба службой… Докладывай.

Касаев поднес ко рту кулак и откашлялся.

— Все готово, товарищ подполковник. — Слова выворачивались с усилием; казалось, во рту у сержанта разогревается смазка, застывшая в момент пережитой оплеухи.

— Ты, бляха, в глаза смотри, — тихо посоветовал Корин.

— Есть в глаза смотреть… — тоже почти шепотом отозвался сержант.

— Все готово, говоришь… Ну и где же?

— Брат сказал, вперед не может…

— Снова здорово, — вздохнул Корин. — Ну и бараны же вы! Просто удивительно. Сто раз говорено-переговорено. Все, Касаев. Кру… гом!

И не попадайся мне больше.

— Нет, брат сказал, может половину вперед, — торопливо проговорил сержант. — Брат говорит, это нормально.

— Мудак твой брат, — вздохнул Корин. — Что ты на меня, бляха, зверем смотришь? Я дело говорю. Простых вещей твой брат не понимает… Он мне не верит! Хорошо. Но я-то ему почему верить должен?

— Мой брат никогда не обманывает! — с жаром сказал Касаев.

— Да ну? Может, я тоже никогда не обманываю…

Сержант сдавленно хихикнул.

— Ты, бляха, не лыбься, — посоветовал Корин. — Две трети. И это мое последнее слово, Касаев. Понял?

— Спросить надо, — нерешительно сказал сержант.

— Звони, — предложил Корин, кивнув на телефон.

— Нет, звонить не могу…

— Тоже понимаю, — покладисто сказал подполковник. — Тогда мотай в увольнительную. Одна нога тут, другая там. Так, мол, и так. У него, мол, все готово. У меня то есть. Две трети вперед. Если да — сегодня часов на семь забьемся. А нет — пусть забудет. Мне это все вот уже где. Понял?

— Так точно! — ответил Касаев.

— Ну и дуй до горы, — благодушно предложил Корин. — А Смирнову я сейчас брякну. Пусть уж уволит на пару часиков сержанта Касаева.

Отличника, бляха, боевой и политической. Вперед, Касаев!..

По очереди сдираю намертво приклеившиеся к ладоням перчатки, швыряю в утилизатор. Туда же халат. Покряхтывая, сую руки в рукава белого, научного. С треском захлопываю за собой дверь бокса. Запоздало вспоминаю, что, кажется, не щелкнул тумблером питания установки…