Елена Сазанович - Всё хоккей

Мне стало до боли обидно за Смирнова. Он ошибся не только в своем научном исследовании, в своей жизни и в своей смерти. Пожалуй, провал этого он в некоторой степени допускал. Но он не мог допустить и мысли, что первой его предаст его же жена. Смирнов от кого угодно мог бы терпеть на своем месте, но только не свою полную противоположность – Макса.

Было три часа ночи, и мне так хотелось послать все к черту, и этот дом и эту женщину, отдаленно напоминающую Диану. Но именно сейчас я мог узнать об алиби Макса. Впрочем, Надежда Андреевна от переполнявшей ее любви тоже не хотела спать. Она даже не хотела переодеваться. Она настолько прикипела к своему наряду, настолько дорожила им, что боялась расстаться и на минуту. Вдруг утром сказка о золушке закончиться, и у нее не хватит смелости или желания все повторить.

Смирнова достала дорогие сигареты и глубоко затянулась. Она раньше никогда не курила.

– Вы совсем другая, Надежда Ан…

– Наконец-то я смогу быть совсем другой, – облегченно вздохнула она. – Знаете, а это не так уж и плохо, вдруг, в один день все поменять! И вам, кстати советую. Ну как вы одеты! И эти очки, не обязательно к ним привыкать! А ведь вы еще молоды, Виталий. И вдруг превратили себя чуть ли не в старика. Прямо как мой Смирнов!

Это она нас превратила, мрачно подумал я, но вовремя промолчал.

– Впрочем, я дам вам один дельный совет! Влюбиться! Это так просто, влюбиться и все!

– Вы влюблены? – осторожно спросил я.

– Да, очень, очень, очень влюблена! Если бы у нас не были такие тонкие стены, я бы запела во все горло! Но боюсь разбудить соседей. Они бы меня не правильно поняли. И вы, наверное, не правильно понимаете? Я угадала? Ну, конечно, вы такой правильный, как мой Юра. Такой рассудительный. Наверняка осуждаете, как я могла, так быстро. А вот могла! И мне все равно, что вы теперь думаете! – она вызывающе встряхнула головой и пристально на меня посмотрела.

– Я ничего не думаю, Надежда Ан… Ничего. И никого не осуждаю. Кто угодно, только не я. Более того, я рад за вас. Жить и впрямь нужно в любой ситуации. Просто… Просто, позвольте нескромный вопрос. Он вас достоин?

Мне так хотелось, чтобы она назвала его по имени, мне бы легче было вести разговор. Но она не назвала. Она вскочила с места и чуть ли не закружилась по комнате.

– Это я его не достойна! Поэтому… Я должна, вы поймите, должна ему соответствовать! Хоть вы и не одобряли этот наряд! Но я-то все знаю, все высчитала! Я знала, что могу ему понравиться только такой! Только!

– Вы бы мне такой не понравились, – зачем-то ляпнул я.

– Я бы вам никакой не понравилась, – неожиданно просто ответила она. – А ему… Вот я с утра и пошла к стилисту, прихватив журналы. И меня создали по образу и подобию этой девушки с обложки. И я не жалею! Сразу видно, она настоящая красавица! От которой все сходят с ума!

Да, Диана могла свести с ума. Это точно. Рядом с ней я уже был на грани помешательства. От ее тупости и продажности… Впрочем, меня интересовало лишь одно – алиби Макса. Но мне даже не пришлось прибегать к каким-либо уловкам. Все оказалось проще. Влюбленному человеку всегда непременно нужно рассказывать о своей любви.

– А потом… Виталий… Потом мы катались на машине по городу. Вы удивитесь, но сегодня я словно впервые увидела наш город. Он совсем другой, чем я о нем думала! Живя с Юрой, я думала, что он состоит исключительно из людей, которым нужна психологическая помощь. Иногда казалось – из одних психов. А сегодня… Я вдруг увидела деревья, цветы, дворцы, звезды. И среди них никто, вы поверите, никто из них в психологической помощи не нуждается!

Похоже, на сегодняшний день, больше всех в ней нуждалась Смирнова. Но мужа, увы, рядом не было. И никто ей помочь не мог.

– А на дачу вы не заезжали? – спросил я в упор.

Она искренне удивилась нелепости моего вопроса.

– На дачу? При чем тут дача? Там такие дороги. А у моего друга… Он бы не позволил так издеваться над своим автомобилем. Он на нем помешан. Да и зачем? Она же еще не достроена. Это ни к чему. Мы прекрасно провели время в ресторане.

– А потом? – машинально ляпнул я.

– А потом вас не касается, – она улыбнулась ярко накрашенным ртом.

Я заметил на ее неровных зубах следы от помады. И почему-то именно этот маленький, незначительный, возможно случайный штрих позволил меня убедиться в одном. Максу не могла понравиться Смирнова. Это исключено. Чтобы она из себя не сооружала, какие бы короткие юбки и длинные шпильки не придумывала. Это однозначно исключено. Макс мог влюбиться, насколько вообще был на это способен, только в Диану. Или в такую как Диана. Но при чем тут Надежда Андреевна? И зачем это ему понадобилось? В любом случае ответа не было. А Смирнова бы обиделась подобному вопросу.

Впрочем, возможно, мне это знать и не нужно. У Макса было железное алиби. И покушаться на мою жизнь он не мог. Значит? Случайность? Подвыпившие подростки? Да и мало ли на свете серебристых машин? Если такая был у ухажера медсестры Женьки, у Тони, то почему бы просто какой-нибудь ненормальный сегодня вечером не решил столкнуть меня с дороги только потому, что ему не понравились мои штаны и рубаха?… Нет, в это я верил с трудом. Пожалуй, придется еще раз встретиться с Тоней. Неожиданно от этой мысли мне стало тепло, хотя температура давно спала.

Так, пора спать. Ночью время летит быстро, тем более я торопил время. Мне вдруг очень захотелось увидеть Тоню. Подобное, пожалуй, я испытывал очень-очень давно. Нет, не с Дианой… В комнате запахло мандаринами. И я подумал, что это вновь наваждение. Но я ошибся.

– Угощайтесь.

Надежда Андреевна протянула мне уже очищенный мандарин. Похоже забрала из ресторана. И неожиданно для себя впервые за долгое время я не отказался. Неужели Алька простила меня? Или готова простить?

Следующим же утром, наспех позавтракав и просмотрев рекламную газету, подброшенную стариком и собакой, я тут же созвонился с Тоней. И мы договорились встретиться после ее практики. Я уточнил адрес. Она назвала мне адрес центра Маслова. Я тупо уставился на трубку. Ну, конечно, где еще она могла практиковаться! И почему я так удивлен.

Поначалу я решил отказаться. Лишний раз встречаться с Масловым не хотелось. К тому же я мог нос к носу столкнуться и с Зоей. А я помнил, что она хочет замуж. И зачем лишний раз давать ей надежду. Но все же решил рискнуть. Интуиция подсказывала, что никого я не встречу, зато завести разговор с Тоней в нужное русло будет там проще.

Для свидания с Тоней я даже вытащил на свет божий свой английский костюм, оставшийся у меня из прошлой и как мне казалось уже не моей жизни. Уже почистил его и собирался одеть, как неожиданно передумал. Словно в этом костюме мог бы вернуться в прошлое, от которого навсегда отказался. И на которое у меня было очень мало прав. И даже если они были, то по-прежнему угнетали, подавляли и напоминали о том, кто я на самом деле. Словно вместе с этим костюмом я мог бы поддаться новому чувству… И меня вдруг охватил страх. Что мой прежний образ, как и этот костюм, способен только на разрушение. Меня вдруг охватил ужас, что если я вновь превращусь в известного хоккеиста Талика Белых. Этакого любимчика судьбы и сомнительных женщин. Что я вновь непременно кого-нибудь уничтожу, разрушу чью-либо невинную душу или загублю чью-либо судьбу.