Хантер Томпсон - Ромовый дневник

Когда я добрался до конторы Сандерсона, Зимбургер уже был там. Одет он был в ярко-синий костюм и красную рубашку без галстука. На первый взгляд он казался восковым манекеном в витрине какого-нибудь допотопного военного магазина. После двадцати лет службы в морской пехоте Зимбургер неловко чувствовал себя в штатском.

— Чертовски мешковато, — объяснил он. — Дешевая работа, и материя ненадежная. — Тут он с энтузиазмом кивнул. — Теперь уже никто ни за чем не приглядывает. Закон джунглей, не иначе.

Сандерсон вышел из бокового кабинета. Одет он был как обычно — под губернатора Паго-Паго. На сей раз на нем был черный шелковый костюм с бабочкой.

Зимбургер же выглядел как оказавшийся вне дежурства тюремный охранник — потеющий толстопузый ветеран, который невесть как и невесть откуда наскреб пачку-другую денег.

— Отлично, — сказал он. — А теперь к делу. Этот парень — писатель? — Он указал на меня.

— Это Пол Кемп, — уточнил Сандерсон. — Вы уже видели его у меня дома.

Зимбургер кивнул.

— Да-да, знаю.

— Мистер Кемп пишет для «Нью-Йорк Таймс», — добавил Сандерсон. — Нам повезло, что мы смогли его к этому делу привлечь.

Зимбургер посмотрел на меня с каким-то новым интересом.

— Что, настоящий писатель? По-моему, от писателей одни заморочки. — Он рассмеялся. — Знавал я в морской пехоте писателей — от них одни заморочки были. Черт, да я и сам там малость пописывал. Мне шесть месяцев давали наставления по боевой подготовке писать. Ну и работенка — в жизни скучнее не бывало.

Сандерсон поудобнее развалился в кресле и закинул ноги на стол.

— Кемп поедет с вами на Вьекес, когда вам будет удобно, — сказал он. — Ему нужно осмотреть место.

— Да, черт возьми! — воскликнул Зимбургер. — Это место порядком его ошарашит — на всех Карибах нет побережья знатнее. — Он повернулся ко мне. — Оттуда можно извлечь настоящий материал. Никто и никогда не писал рассказа о Вьекесе — особенно в «Нью-Йорк Таймс».

— Звучит неплохо, — отозвался я. — Когда вы хотите отправиться?

— Что если завтра? — быстро предложил он.

— Слишком рано, — осадил его Сандерсон. — Кемп прямо сейчас занят кое-какой работенкой для «Ньюс». Почему бы не в этот уикенд?

— Годится, — ответил Зимбургер. — Значит, к четвергу я готовлю самолет. — Он взглянул на часы и встал. — Всё, отбываю, — сказал он. — Проклятье, уже почти полдень, а я еще никаких денег не сделал — даром полдня потратил. — Взглянув на меня, он отдал энергичный салют, а затем с ухмылкой поспешил к двери.

Добравшись в переполненном лифте до улицы, я поймал такси. На автостоянке меня ждал торговец. Я радушно его поприветствовал, заплатил наличными и забрал машину. Она была желтая с черным верхом, хорошими шинами и радиоприемником широкого диапазона.

Был уже почти час, и я не стал останавливаться у Эла на ленч, а поехал прямиком в газету.

Весь день я провел в полицейском участке, беседуя с человеком, который убил свою дочь.

— Почему? — спросил я у него, пока несколько полицейских наблюдали, а Сала щелкал фотоаппаратом.

Он что-то выкрикнул на испанском, и полицейские разъяснили мне, что, на его взгляд, от дочери «не было толку». Она хотела отправиться в Нью-Йорк. Ей было всего тринадцать, но ее отец утверждал, что она занималась проституцией, чтобы заработать на авиабилет.

— Ладно, — сказал я. — Мучас грасиас.

Для заметки у меня уже было достаточно, и полицейские утащили убийцу прочь. Я задумался, сколько он просидит в тюрьме до вынесения приговора. Вероятно, года два-три — учитывая, что он уже признался. «Черт побери, — подумал я, — что толку в приговоре, когда список судебных дел нескончаемый?»

Хотя, подумал я затем, лично для меня это чертовски славно. Весь день меня преследовало чувство, будто полицейские косо на нас поглядывают; впрочем, уверенности не было.

Мы отправились к Элу пообедать. Йемон сидел в патио, и я рассказал ему, как Лоттерман рвал и метал.

— Угу, — буркнул он. — Как раз об этом я по пути к юристу думал. — Он покачал головой. — Черт, я даже туда не пошел. Теперь этот гад Лоттерман взял меня с потрохами — кстати, насчет отмены моего залога он ничего не говорил?

— Он нипочем этого не сделает, — заверил его Сала. — Это выставит его в дурном свете. Если только он не прикинет, что ты собрался свалить.

— А я как раз собрался, — сообщил Йемон. — Мы в Южную Америку уезжаем.

— Вдвоем? — поинтересовался я.

Йемон кивнул.

— Хотя теперь придется немного подождать, — сказал он. — Я рассчитывал на деньги от выходного пособия.

— Ты звонил Сандерсону? — спросил я.

Он покачал головой.

— Позвони ему, — посоветовал я. — У него денег куры не клюют. Я сегодня новую машину купил.

Йемон рассмеялся.

— Будь я проклят! Она здесь?

— Да, черт возьми. — И мы вышли на улицу посмотреть на машину.

Йемон согласился, что вид у нее классный, спортивный.

— Но ведь ты понимаешь, что это значит, — сказал он с ухмылкой. — Ты на крючке. Сначала работа, потом машина — очень скоро ты женишься и славно здесь осядешь. — Он рассмеялся. — Станешь, как старина Роберт, всегда к завтрашнему отъезду готовиться.

— Не беспокойся, — парировал Сала. — Я буду знать, когда уезжать. А ты сначала стань работающим профи, а уж потом валяй учи меня жить.

Мы снова направились в патио.

— Скажи, Роберт, а кто такой «работающий профи»? — поинтересовался Йемон. — Тот, у кого есть работа?

— Тот, кто может найти работу, — ответил Сала. — Потому что знает, что делает.

Йемон немного подумал.

— То есть потому что он знает, что кому-то другому надо сделать?

Сала пожал плечами.

— Да, если тебе так угодно.

— Мне так угодно, — сказал Йемон. — И я вовсе не хотел принижать твои таланты. Но если ты такой замечательный, как говоришь, и если ты ненавидишь Сан-Хуан так, как заявляешь, тебе стоит сложить одно с другим и стать работающим профи в том месте, которое тебе нравится.

— Да не лезь же ты, блин, в чужие дела! — рявкнул Сала. — В том, как ты живешь, я вообще никакой логики не вижу. Разберись для начала с самим собой, и тогда я заплачу тебе за профессиональный совет, ага?

— Бога ради, — вмешался я. — Бросьте вы ерундой заниматься.

— Проехали, — бросил Сала. — Мы и так все в глубокой жопе — не считая того, что я профессионал.

Гуталин принес поднос с гамбургерами.

— Когда ты снимаешься? — спросил я у Йемона.

— Зависит от денег, — ответил он. — Я подумал, нам есть смысл поспрашивать в этот уикенд народ на Сент-Томасе — не сможем ли мы вписаться на один из кораблей к югу. — Он поднял взгляд. — Так едешь ты с нами на карнавал или нет?

— А, черт! — воскликнул я и рассказал Йемону про Зимбургера и Вьекес. — Я мог бы это дело отложить, — добавил я, — но в тот момент, кроме денег и машины, ни о чем думать не мог.