Илья Бояшов - Армада

Всей Армаде мгновенно стало ясно – сейчас произойдет самое значительное в их оборванной и лихой жизни событие.

– Мессир! Вы принимаете поистине судьбоносное решение для целой Вселенной! – торопливо прошептал Главврач, когда его подозвали щелчком адмиральских пальцев. – Произойдет сотворение нового мира, недаром мы остановились, как уверяет Штурман, как раз над Месопотамией – там, где и был Сад Эдемский. Не символично ли подобное совпадение? Поглядите на эту прелесть! – кивнул он в сторону начинающего уже хныкать младенца. – Ему, крошечному Адаму, суждено, в случае положительного ответа, открыть новый род человеческий!

– Мы целиком во власти вашей! – горячо поддержал иезуита взволнованный генетик. – В случае согласия потомки, которые, без сомнения, расплодятся на кораблях, возвеличат вас в веках, во всех новых легендах о сотворении. Ваша Божественность – примите справедливый выбор, и вы станете истинным Демиургом!

Форштевни кораблей рассекали безмолвный океан. Гильотины разобрались по винтикам. Снаряды и атомные бомбы мирно ушли под воду. Прошлое бесповоротно закончилось – это поняли все, даже политработники! Надвигалась новая эра – не случайно у кресла замечен был еврей-парикмахер, получивший чин советника третьего класса и назначенный для руководства зарождающегося бизнеса.

И вот Творитель поднялся из кресла – он был подобающе торжественен. Не осталось ни единой живой души, которая не услышала бы судьбоносного ответа:

– Волею, данной мне Космической Сутью, повелеваю оставить младенца и впредь благословляю всех на рождение! Плодитесь и размножайтесь!

И здесь оборванная и окончательно разоружившаяся Армада готовилась было вновь зареветь морское, восторженное, троекратное, с припевом и поддувом, «ура», но в этот миг ее курс, как ни в чем не бывало, пересекла стайка рыболовецких сейнеров.

Загудел, возникший в прежде пустом и безбрежном небе, какой-то нахальный частный самолетик. Эхолоты, будучи совершенно бесполезными еще минуту назад, разом проснулись, немедленно прощупали дно и показали глубину триста двадцать пять с половиной метров. Локаторы, ранее оцепеневшие как спящие царевны, дружно заработали. Впередсмотрящие попадали с марса. Бросившиеся к наушникам акустики сошли с ума, электронщики онемели и застыли на местах, ибо в эфир ворвалось навсегда, казалось бы, позабытое многоголосие. Вокруг уже творилось безумие! Там промелькнули яхты, там – чуть ли не подрезав облупленный нос «Убийцы» – прошелся с эскортом «Джорж Вашингтон», на котором задорно развивался звездно-полосатый «матрац». Море забурлило переговорами и кораблями, и на горизонте пролегла тень колоссального танкера. Десятки тысяч оборванцев на безобидных лоханках разинули рты. Крошечный человеко-обезьяна зашелся плачем, но все забыли о нем. Лишь стон вытянулся из чьей-то особо впечатлительной груди.

Мир тем временем вновь торжествовал. Лондон транслировал «Божественную ораторию» Гайдна, Париж взрывался голосом Азнавура, «Голос Америки» предрекал ураган над Карибами, Гавана передавала речь бессмертного Кастро (шел уже двенадцатый час митинга) и так далее и тому подобное.

В свою очередь рыбаки с сейнеров, задрав бороды, с не меньшим ужасом таращились на возникшие из инобытия помятые громадины, битком набитые обезьянами и людьми.

Из штурманской рубки спустился Главный штурман. Лицо его одеревенело. Резиновыми губами он шлепал слова, как блины:

– Ваша Божественность… ваше…

– В чем дело? – сорвался Первый флаг-капитан, во всем виде Штурмана почувствовав непоправимое. – Выражайтесь яснее, провалиться всем нам на этом месте!

– Адмирала – в рубку. Правительственный телефон!!!