Зуфар Гареев - Хроники сексуальных неврозов

Тоопль не спала всю ночь, ласково и нежно ворочаясь один на один с этой новостью. А ранним утром поторопилась на воздух. Постепенно смутные страхи оставили ее, уступив место полному внутреннему блаженству и гармонии. Как давно она не испытывала этот букет чувств!

На лавочке Юлия Петровна вытянула ноги и мечтательно улыбнулась солнцу, которое в тени нашло ее, – избранницу, – заглянув в маленькую щелочку сквозь кроны густых деревьев…

Тополь закуривает и ложится на спину. Недалеко пробегают Максим и девушка-психолог.

Психолог о своем:

– Любовный невроз – расстройство серьезное, но вполне излечимое. Добавляем циркуляцию крови и замечаем, как меняется настроение. Кстати, этому великолепно помогает квантовая фотомодификация крови. Замечаете, Максим?

– Да, – кисло отвечает Рожков.

– Вот что значит фотомодификация! Вы не думаете о ней?

– Нет. Я думаю о Вас.

– Обо мне тоже нельзя думать. Я – специалист. Существо бесполое…

– Но Вы же не бесполая?

Максим садится на землю и отчаянно стучит кулаками.

– Как? Ну как она могла делать это?

– Успокойтесь. В конце концов все женщины делают это. В этом нет ничего такого.

– Делают это любимым. А я был любимый. Был ее молодой человек!

– Но она же не Ваша собственность!

– Я ее молодой человек, а она – моя девушка!

Психолог после молчания предлагает:

– Побежали?

– Нет.

– Почему?

– Я думаю.

– О чем Вы думаете? Проанализируйте, о чем Вы думаете.

– О вас. Вы тоже делаете это?

С лица Тополь не сходит загадочная улыбка. Пачка сигарет медленно сползает с груди и падает на землю.

К лавочке подходит Вера, поднимает пачку, протягивает.

– Вам плохо, дорогая? Что с Вами?

– Наоборот, мне очень хорошо… Очень…

Тополь садится.

– Сегодня прекрасный день, Юлия Петровна! У меня чистая и прозрачная моча…

Она внимательно приглядывается к Тополь.

– Минуточку…

Вера надевает вторые лупы.

– У вас моча не хуже, чем на той неделе… Вижу по глазам. Нет, она просто прекрасна!

– Спасибо, я старалась.

Вера вглядывается еще пристальнее в глаза Юлии Петровны.

– Постойте, она просто волшебна! Похоже… Гм… Вам никто не говорил, что Вы, возможно, беременны?

– Вы думаете, что…

– Я не думаю, я вижу. Как же, 51 год на баканализе вместе с мамой. А с тетей если считать, девяносто. Всякого насмотрелись…

– Так что Вы видите, Вера?

– У Вас сегодня необычайно гармоничная правильная моча.

– Спасибо, я старалась.

– Но не заявляйте об этом в Интернете, хорошо? Когда я написала сегодня утром о свой прекрасной моче в ЖЖ – шквал каментов, просто шквал, черный шквал! Убей себя, дура! Выпей йаду! Тварь… Ну и так далее, вы же знаете этих больных.

– Ну да…

– Сколько у нас завистливых черных людей! Уже и в Интернет нельзя выйти с прозрачной здоровой мочой! Так я Вам брошу ссылочку на этот дурдом?

– Бросайте, только прочту я вечером, хорошо?

Тем же утром Лия и Ксюша на своих авто возвращаются после загородного отдыха по Симферопольскому шоссе. Прекрасная погода, необъятная синь августовского утра. Лия разговаривает с матерью по телефону.

Лия слышит:

– Все кончилось, доча… Или все только начинается, не знаю…

Лия не может понять загадочную речь матери.

– О чем ты? Овуляция кончилась? Или климакс начинается? Ты говоришь загадками…

– Мне так страшно, доча… И так хорошо… Хочешь погладить мое пузико?

– Ого, вот это заявочки… Мама, ты…

Она останавливает машину.

– Мама ты… Ой, мама, как страшно и как хорошо!

Лия и Ксюша пляшут и дурачатся на дороге, как дети.

– Да! Да! Беременна! Она конечно, сошла с ума, но как вовремя! Нет, надо ехать в церковь! Надо в церковь, Ли! К отцу Александру!

Она кричит:

– Прямо в точку, мамусик!

Ли целует и обнимает Ксю, потом трубку, из которой поступило это ошеломительное известие.

– Умничка моя! Хорошая моя! Как я счастлива, мама, за тебя! Ксю, она беременна! Она беременна маленьким ребеночком! Крохотным крохотулечкой… Мама, мамочка, ну какая ты умница!

Девушки садятся в авто и дают по газам.

Лия кричит в трубу:

– Давай на обгон поиграем! Такая радость! Все, Ксю, немедленно в церковь на Ленинский!

– К отцу Александру – на Ленинский! Давай «восьмеркой», Ли! Такая радость!

Девушки играют «восьмеркой», потом выскакивают из авто и взявшись за руки бегут по дороге. Они бегут просто в никуда, тупо-счастливо пританцовывая…

Вдалеке показывается какой-то мужчина.

Ксюша разочарована:

– Блять, нарисовался…

– Эй! – кричат девчонки. – Пошел ты знаешь куда? Знаешь?

И они дружно показывают ему фигульки-кривульки:

– На, на! На, козлик, на!

Садятся в машины и дают по газам.

…Блаженно и тихо вокруг в четвертом часу утра; тепло и туманно… Из дома в Безбожном переулке выползают, пошатываясь, Поликарпов, Шеин и Зайцев. На запястье Зайцева – веревка с привязанной Марьей Николаевной.

– Так значит, беременна наша Тополь? – говорит Поликарпов.

– Значит, да… – отвечает Шеин.

– Значит, к Богу пошла… У женщин всегда есть этот путь, а у нас?

– А чего? – спрашивает Шеин. – Не шагнуть ли и нам в вечность?

– Очень хочется увидеть Бога-то… – добавляет Поликарпов и вдруг вскрикивает, словно видит уходящую Юлию Петровну. – А мы туда идем! Тополь, подождите, милая! И нас возьмите!

За ними, чуть поодаль, ковыляет Мармышкин. Он без ботинок.

За всей этой группой лениво тащится молодой сержантик (как бы наблюдая за порядком). Он заметно обижен и недоволен.

Поликарпов оглядывается:

– Алексей Иванович, так Вы не знаете, что такое вечность? А ведь мы туда идем.

Сержантик сухо отвечает:

– К Богу, значит? Может до утра подождете?

– Нет. Прямо сейчас.

Зайцев печален:

– Вот там, где Вы стоите сейчас, дорогой Алексей Иваныч, я однажды заснеженным вечером встретил Булата Шалвовича… Была вьюга…

– Фак! Фак! – читкует Марья Николаевна.

– Ах, если бы, Марья Николаевна… – отвечает Зайцев. – Если бы…

Мармышкин канючит:

– А меня вы не возьмете, господа? Я ведь тоже психиатр…

Он трясет какой-то книжицей:

– Вот читайте… Врач-психиатр высшей категории… Вот значок «Ударник коммунистического труда»…

Он прикрепляет значок к груди.

Зайцев всхлипывает:

– Так она беременная, Шеин? И что я сегодня такой сентиментальный?

– Беременная… А я хочу к жене… К женушке я хочу… – Шеин пьянее некуда. – Она обещала меня отвезти к жене… Теперь уже вряд ли.

– Вы что – сами не дойдете?

– А меня вы возьмете, господа?

– Так мы в рай идем, милый… В рай…