Виталий Владимиров - Челнок

Кое-как втиснулась и Людмила.

Российские негоцианты полусидели, полулежали на своих местах. Когда польский таможенник увидел забитое до потолка купе, он приказал выгрузить все, якобы для проверки.

Один выход – скинулись, откупились.

Вот если бы ехали втроем, другое дело!

И как же радовалась Людмила, когда Катя и Сергей согласились разделить ее нелегкую участь челнока!

А потом одна голова хорошо, а три в три раза лучше!

Дома в застолье, в купе вагона, в ночлежке, члены-учредители малого собственного предприятия «Челнок» Люся, Катя и Сережа проводили мозговую атаку – как расширить бизнес и ассортимент, то есть как увеличить тот самый товарооборот, а с ним и прибыль.

Людмила потом честно самой себе призналась, что одна великая революционная идея могла придти только в одну женскую голову. А когда голов две… Две потому, что в тот раз Сергей по каким-то причинам не поехал со своими партнершами.

Короче, как-то, закончив торговлю на стадионе в Варшаве, Людмила и Катя шли по улице и, конечно, глазели на витрины магазинов. У одной из них Катя задержалась надолго.

– Ну, чего, Катюша? – спросила Людмила, не находя ничего интересного на полках, уставленных радиоприемниками, магнитофонами, наушниками.

– У твоего Гришеньки много такой ерунды? – с какой-то тайной мыслью ответила по-женски вопросом на вопрос Катя.

– Он же у меня настоящий фанат техники, сама знаешь.

– Не он один, – улыбнулась Катя.

Продолжать ей не было необходимости, Людмила сразу поняла и приняла идею подруги.

А вот в магазине глаза у них разбежались.

Сколько моделей, сколько всяких характеристик – ватты, децибелы, диапазоны…

Дамы интуитивно выбирали то, что глянулось.

Купили на все имеющиеся пеньонзы.

А когда стали грузить коробки на тележки, увидели, насколько громоздок их багаж. Еле дотащили до вокзала. А там надо спуститься в подземный тоннель и подняться на другую платформу. Вот и решили подруги – а давай напрямую, через рельсы. Стяжка не выдержала, лопнула, и рассыпались коробки по шпалам. А тут состав из-за поворота выползает, гудит требовательно и грозно на весь вокзал. Кое-как закидали коробки на платформу, сами забрались. И только в купе отдышались и стали подсчитывать будущую прибыль.

Не тут-то было.

На московском рынке покупатель равнодушно проходил мимо польского радиоширпотреба. За месяц не продали и половины и то по бросовым ценам.

Тут Сергей припомнил о своем родственнике в Краснодаре, а вдруг то, от чего воротит нос столичный покупатель, проглотит провинциальная глубинка. С неимоверными трудами, с оказиями переправили товар в Краснодар. Глубинка проглотила его неохотно, на что ушло еще месяца два.

– Лучше бы мы эти коробки на рельсах оставили, раздави их паровоз! – горько смеялись подружки.

Впрочем, и умный по определению и по понятиям женской части триумвирата мужчина тоже мог промахнуться. Это Сергею пришла в голову мысль освоить еще одно государство бывшего соцлагеря – Румынию.

Недаром один самых острых умов Европы канцлер Бисмарк сказал, что нет такой национальности – румыны, румын – это профессия. В этом в полной мере смогли убедиться на собственной шкуре российские челноки Людмила, Екатерина и Сергей. При их появлении на территории Румынии в глазах погранцов, таможенников, полицейских и просто обывателей зажигался алчный огонек жадности и ощущения предстоящей легкой поживы, так точно описанный Ильфом и Петровым в финале «Золотого теленка». Когда бессмертного комбинатора Остапа Бендера просто обобрали с криком: «Бранзулетка!»

Требовали за все, требовали непомерно, несоразмерно, неправомерно, вот оно истинное лицо нищего социализма, мерзость нищеты.

После таких, изматывающих нервы поездок, армия российских челноков все-таки редела, многие сдавались, выживала только гвардия.

Лето – мертвый сезон в торговле. Покупатели, как перелетные птицы, потянулись караванами на юга, к морю, на отдых и наш триумвират решил сделать то же самое. К тому же вспомнили о том, что не были в отпусках с тех пор, как перешли в разряд коммивояжеров, от чего страдало и поколение next, то бишь, дети.

Об этом отдыхе, об этой поездке в Турцию Людмила вспоминает до сих пор… Как решили они втроем, всем своим челночным коллективом прихватить детей и махнуть на курорт. Пора им тоже увидеть мир, не малыши уже, второй десяток пошел…

это для нас дом построили

где мы встретились взглядами

это для нас город построили

на улицах которого мы целуемся

это для нас мир построен Создателем

сад нашей любви

…Солнце, восходя на синий небосклон, глянуло из-за горизонта лазурного моря, разом осветило пространство, пробилось сквозь неплотно задернутые шторы и озарило, словно взошло, за закрытыми глазами Людмилы… Словно прошептало, здороваясь, пробуждая стихами – это для нас мир построен Создателем…

Полусон, полуявь, блаженная истома отдохнувшего, загорелого тела, не надо отстаивать очередь в туалет, очередь к крану с холодной водой, есть всухомятку, идти в серой темноте на стадион.

Красота!

На соседней кровати разметался в сладком сне Гришечка, тоже гладкокожий, загорелый, волосы выгорели, нос облупился.

Людмила встала и вышла на балкон.

И сразу стал слышен вздох и выдох прибоя, мерный шлепок небольшой волны, шуршание гальки и далекий голос муэдзина на минарете мечети.

Балкон Людмилы соединялся открытым проходом с соседним, на котором стоял освещенный солнцем ее Бог, ее возлюбленный, ее Сережа.

Она устремилась к нему, халат ее распахнулся, их тела коснулись друг друга, она ощутила его бережную ласку, его такие родные, такие надежные, такие мужские объятия.

Людмила взяла руку Сережи в свою…

подняла ее к своей щеке…

зарылась лицом в большую мужскую ладонь…

ощутила языком поцелуя шершавость кожи, натертой сотнями сумок и баулов…

и опустила его руку на свою грудь…

Словно вручила полновесный сосуд с нектаром, а он опустился на колени перед своей дамой, как рыцарь, как принц перед своей принцессой, как король перед своей королевой. И припал губами к столбику соска.

…И побежала девочка в розовом кружевном платье, белых чулочках, с бантом в соломенных золотых волосах по пляжу. А ей навстречу, потрясая бубном, пошел черный шаман…

И сердце Людмилы заколотилось в ритме грохочущего бубна.

Она открыла глаза и увидела в дверях балкона Свету, дочку Сергея. Девочка щурилась от слепящего солнца, терла спросонья глаза, она увидела тетю Люсю, которая заговорщически прижала палец к губам, словно просила у Светы молчания и глаза тети Люси умоляли об этом. Света, как от наваждения, отмахнулась от папы и тети Люси обеими ручонками и скрылась в номере…