Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

Напрасно выключил слух на дедовы выступления:

— Так скажу: этому государству нужно было давно свернуть шею, как паршивому курёнку! — ничего себе "выстрел"! — заявление сделано в момент, когда автобус остановился, и открывшиеся двери приглашали покинуть "общественное транспортное средство".

На секунду заколебался с выходом и колебания появились от вопроса: "с каким государством пожилой человек рекомендовал выполнить процедуру по сворачивании шеи!? Заокеанскому? Пожалуй: заявление своевременное, пусть и лишнее, но патриотичное и о "холодной" войне забыть не позволяет.

Но разве дед не понимает, что до заокеанской державы дотянуться — "руки коротки"? Пройтись по Европе "победным маршем" — одно, а свернуть шею заокеанской державе — другое!

А вдруг дед высказал ужасное пожелание в адрес государства, в коем ныне благоденствует!? Тому, что "родилось в муках в нашей стране в начале двадцатого века"!?

Другие, последовавшие сожаления, были не столь огорчительными, как тогда. Почему вышел из автобуса? Почему не проехал дальше!? Почему не дождался изложения причин, по которым необходимо было сворачивать шею родному государству? Почему сам, в конце концов, не обратился к старому человеку за разъяснением!?

Куда и зачем тогда перемещался — не помню, а что заявил старик, готовый покинуть прекрасный мир так и не увидев исполнения заветной мечты по сворачиванию шеи государству — навсегда запомнил. Это было так свежо и ново! Не в мои уши был направлен призыв на сворачивание, это было сказано такому старику, как и сам. "Нужно свернуть"… Ужас! Прямой призыв к свержению существующего строя!

Отец был коллаборационистом, понятнее — "вражеским прислужником", но никогда не слышал от него и шёпота с призывом "свернуть шею государству". Если коллаборационист не предлагал разделаться с государством-курёнком, то кем был в прошлом тот дед!?

Время финансовых пирамид ещё не пришло, поэтому приходилось гадать о том, чем и как могло обидеть государство деда до такого состояния, что в общественном транспорте, не боясь последствий, он сеял крамолу? Удивительно: не молодые призывают к "совершению насильственных действий в отношении существующего государственного строя", а старые мухоморы! Какое им дело до государства, коему они служили в молодости "верой и правдой", а к старости возжелали так жестоко разделаться с объектом прежней любви? Или дедок за долгую жизнь не подвергался насилию "бессмертными трудами классика марксизма" от платных проповедников, или его перекормили "марксистским" добром до изжоги и только в старости появилась отрыжка? "Реакция отторжения", как сказал бы медик? Могло быть такое? Вполне! Дед, видно, не знал высказываний "вождя" о государстве:

— "Государство — это мы" — и, следовательно, не представлял, кому нужно было сворачивать шеи "на заре становления советского государства".

Невольно подслушанные слова в общественном транспорте были первым случаем бездумного отношения к "Аненербе". Уверен, что автобусный дед мог бы рассказать много интересного и дать сто очков форы любому историку, а что старик мог легко загнать в угол любимую телевизионную передачу "Совершенно секретно" — без сомнений!

Но прошёл мимо! Удивление, а следом и вопросы от смелого заявления деда, пришли позже: "каков процент граждан отечества мучается подобными крамольными мыслями"? И мучаются ли? Кто эти граждане? Из числа благополучных? Как, отчего и почему появляются крамолы?"

— Ответ ищи в телевиденье. Помнишь трансляцию торжеств в одной из восточных стран? Видел стройные ряды граждан в громадном зале? Одинаковые лица, одинаковая одежда, и одна на всех мысль:

— "Вождь, мы в тебя верим и любим!" — всё одинаково: и учение, и лица, и преданность. Совсем, как у вас когда-то было. Они и в зале заседания сидят строгими шеренгами, напоминающими патроны в обойме автомата. Ими стрелять можно, осталось только изобрести орудие для них — настолько они "твёрды и решительны"! — издевался, как всегда, бес.

— Хотелось бы знать немногое: хотя бы в одном из таких "патронов" есть крупица "сырого" пороху? Хотя бы у одного есть крамольная мысль: "а что будет с нами, когда дорогой и ныне любимый нами вождь отбросит копыта"?

— И вы совсем недавно "все, как один", пели неустанно хвалу "вождю" с "лицом кавказской национальности". Вождей из своих у вас, по определению, быть не может, умных у вас не было и не будет, вы своих умников за дураков держите! Не доверяете вы сами себе, вот поэтому во все исторические времена к вам и приходят иноземные правители. Все ваши прошлые и будущие беды будут происходить оттого, что вы неправильно понимаете и толкуете слова из основной книги вашего вероучения: "не без чести пророк…"

— Открой тайну, просвети: как рядовые замухрышки превращаются в "вождей"? Или хотя бы руководителями партий? По какому закону, или правилу, такое бедствие с нами происходит?

— Всё просто: нужно уметь быстро и много говорить. И чтобы слова были разные. Чем богаче у говорящего "ассортимент" слов, тем больше у него возможности стать "вождём". Не обязательно, чтобы в его словах смысл содержался и чтобы его слова понимали. Главное — слова нужно выпускать в большом количестве и быстро. Чем больше слов в твоей речи — тем ты умнее. Обрати внимание на "вождя" с далёкого "бананового" острова: человек способен говорить четыре часа без перекура и без перерыва на освобождение мочевого пузыря! Когда ты удивишь своей речью окружающих — тогда у тебя и до "вождя" останется всего единый шаг. Это самый дорогой шаг и он денег стоит. Никто ныне твои идеи за "спасибо" разделять не станет, кончились времена бескорыстного "разделения идей, мыслей и мнений". Идей много, тьма-тьмущая, а денег — мало. Старым вождям было проще: в их времена публика в массе тёмная была, и всё, что "вожди" говорили темноте, принималось, как "откровение свыше". Главное — удиви слушателей и заставь их открыть рот — и тогда ты наверху!

— А какие-либо иные способы пролезания в вожди имеются?

— Их много, но основной способ — это уметь талантливо врать. По ходу писания мы о них скажем. Вы восточный народ и без "вождей" жить не можете. Это ж надо — тридцать лет яростного и непрерывного поклонения параноику! Икона! "Бог"! "Спаситель!" Да как молились! Богу так не кланялись, как ему! Бог от вас не слышал такого славословия, а не доучившемуся семинаристу было сказано всё, на что у вас хватало таланта в славословии. Это в вашем-то языке не найти слов!? Когда кончались эпитеты, то "отдавали за вождя жизни". Было, было! И не стыдно.

— Утешает одно: не я один орал: "сла-а-а-ва!" и никуда не деться от вечного и правильного только для меня:

"не одна я в поле кувыркалась,