Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

— Ты, мил-друг, изобрази загородку! — просит женщина своего повелителя, — какую-нибудь, из чего-нибудь…

"Милы други" изображали. По возможностям. Женщина не задумывается о пустяке, как материал для "горожи" её цветочкам. Монастырские палисады были "индикаторами" отношения "мил-друга" к "половине": чем массивней и выше строилась загородь, тем…

В лютую зиму 41 года дробь сорок два, загороди из штакетника перед кельями, спасли от полного вымерзания обитателей келий. Но загороди отодвинули вымерзание обитателей монастыря на малое время: какие возможности как топлива у загороди из штакетника? Так, одно расстройство… Сколько на загороди продержишься? Что делать? Замерзать насмерть в собственной хате? На мертво не замёрзнешь, окоченеешь изрядно, а чтобы мёртвым сном — никак не получится! Разве только открыть двери и окна? — но, насколько бесу и мне известно, случаев суицида с применением природного холода никто из обитателей монастыря не устроил.

Когда сгорело всё, что могло гореть — тогда взоры обитателей монастыря устремились на железную дорогу, по которой передвигался транспорт. Совсем недавно — "советский", а сейчас — вражеский.

Железная дорога — это, прежде всего уголь, а уголь — это половина жизни. Хороша была и ветошь, что служила фитильной смазкой для шеек колёсных пар вагонов. Ветошь пропитывалась мазутом, а мазут… Эх, мать моя! Вот они, смазчики шеек колёсных пар Забайкальской железной дороги! Вот когда вы понадобились на службе у захватчиков! Надо всегда знать, что, где и как воровать! У кого в те времена знания о кражах были второстепенными!? Знания о предмете похищения должны быть полными! Как-то ОРТ показало чудака, укравшего контейнер с радийактивным цезием 133. Диктор сказал, что вор-бедолага получил от "находки" дикую дозу облучения и сколько проживёт после получения "порции" нейтронов — об этом не было сказано ни слова. Наверное, потому, что диктор сам не знал число оставшихся дней жизни похитителя. И это гуманно.

Если делать выбор между холодом и голодом, то всё человечество по выбору между этими ужасами, разделится на две равные части

Жителей тропиков в расчёт не брать, жителей тропиков избаловала вечная плюсовая температура.

А "железка" с бегающими по ней паровозами — вот она! Только сделай шаг в её сторону и протяни руку, при этом не забудь хорошо осмотреться по сторонам! Паровоз и прицепленные к нему вагоны были тогда опаснее, чем контейнеры с цезием 133 сегодня. Протягивая руку за углём или за ветошью, смоченной мазутом, можно было получить такую "дозу облучения" из обычного свинца, что ни о каком продолжении жизни мечтать не приходилось.

Любой паровоз и вагоны к нему — это не только перевозка вражеских военных грузов с помощью пособников из "наших", это ещё и возможность украсть у новых "хозяев" всё, что может обогреть твою берлогу. "Стратегический материал" с названием "уголь" приравнивался к взрывчатке, и кража оного расценивалась, как преступление перед "великой Германией". По станции никто просто так не разгуливал, это была зона особых Ausweisen. Если в городе были одни пропуска для перемещения оккупированных, то на "железке" — другие, и всякий задержанный в подозрительной близости от станции, автоматически переходил в разряд "бандита и террориста" с последующими выводами для задержанного.

Тогда мы и постигали искусство совершенного воровства: вот движется вдоль железнодорожного полотна человек в сторону от станции. Зима, на пожилом мужичке небольшого росту одёжек больше, чем у капустного кочана — листьев. Не держит телесного тепла одежонка! На мужичке самодельная холщовая сумка через плечо, убогая, но прочная.

— Halt! — патруль полевой жандармерии останавливает мужичка. Знак власти жандармов — особые бляхи на груди. Чтобы всем было сразу видно и понятно, с кем остановленный абориген начинает общение.

Ох, уж эти немцы! На кой ляд вам сигнальные бляхи поверх шинелей? Они холодят грудь! Почему бы вам ни ходить в штатском с красными книжицами в карманах и с револьвером системы "Наган"? Тогда бы эффект по ловле злоумышленников из числа местного населения был бы намного выше! Неужели немцы не знали про "эффект бляхи"?

Как-то на малое время был прикомандирован работать на мясокомбинате. Текли времена "всеобщего благополучия", поэтому кражи мяса считались нормальным явлением, "доблестным":

— Помоги вам бог украсть и нам продать!

Летом, в любой день, будь он солнечным, или пасмурным, начальник охраны комбината перемещался по вверенной под охрану территории в ярчайшей рубахе:

— Скажи, почему рубаха "сигнальная"? Никакой маскировки, тебя за версту видно!?

— Правильно! Пусть разбегаются, когда меня видят! Если есть основания избегать встречи со мной. Бумаги "о задержании" составлять — одна морока! А так увидел меня — и давай дёру!

Вернёмся к патрулю:

— Bite, Paper! — мороз к вечеру почему-то становится злющим, патрулю охрана вверенных "стратегических объектов" осточертела, но долг выполнять нужно!

Остановленный русский мужичок ни единого немецкого слова не знает, он знаком с древнегреческим церковным языком, но и ему понятно, что если дорогу преграждают двое иностранных военных с бляхами и автоматами — нужно предъявлять документ без дополнительных напоминаний.

Начинается раскрытие одежд: пропуск, этот "документ жизни", спрятан по нашему, русскому правилу: "подальше положишь — поближе возьмешь". Наконец, извлекается нужный документ, свидетельствующий о том, что "предъявитель оного является работником железной дороги Рейха!"

— Gut! Можете продолжать движение! — патрулю предъявленного документа достаточно и они не опускаются до проверки содержимого холщовой сумки остановленного мужичка: что там может быть недозволенного? Опасного? Работающий на "великую Германию" не посмеет воровать уголь у Германии!

Ох, уж эта немецкая мораль! Да попадись мне этот мужичок, так я бы заставил его и кальсоны снять! Не поленился бы и в задницу заглянуть: вдруг кусок угля там прячет!? А эти — нет: "будьте любезны, продолжайте движение далее"! Разве так Рейху служат!?

Историческая справка гласит: немцы признавали, что прислужники из "наших" были более "рьяными", чем они. Ни у беса, ни у меня нет объяснения этому удивительному факту, но мы верим, что и его когда-то объяснят.

Пока в паре возвращаемся в фантастику "о захвате России по Урал". Заявление "антипатриотичное", бесовское и вот его суть: "из захватчиков и захваченных, в случае успешного овладения указанной территорией, в будущем мог бы получиться такой "сплав народный", о котором Америке и мечтать не следует в ближайшие триста лет! Сегодня американец, заслышав звуки гимна, делает "стойку", замирает на месте и первым делом кладёт правую руку на область сердца. Когда вижу в "телеящике" восторженных граждан заокеанской державы при исполнении гимна, то всегда думаю: "придерживают сердце из-за страха, что оно вырвется от восторга наружу"!?