Лев Сокольников - Сказка для Мary

Если хорошо подумать, то сочетание всего двух наших слов "Что делать!?" всегда для нас были гибельные: сначала мы, не думая, подходили к этим двум зловещим словам, а потом находили им решение не менее ужасное, чем сам вопрос.

Этот наш, и только наш древний вопрос изначально родился иной редакции:

— Что будем делать? — одно и лишнее слово "будем" позволяло моим далёким предкам жить с пониманием того, что предпринимать какие-то срочные меры в сложившейся обстановке можно не в сию секунду, не сейчас, но позже. Вставка "будущего" времени давала отсрочку на размышление: будем когда-нибудь, обязательно будем! Но только не сейчас, позже, возможно, в будущем позволим себе "будем" Сколько веков мои предки очень широко пользовались "будем" — никто не знает, но что тысячелетия — это точно! Кто был тот, единственный, кто первым понял гибельность для остальных всего одного слова "будем" — мне неизвестно, но он верил, что удаление из нашего вечного вопроса "будем" заставит моих древних родичей как-то иначе посмотреть на своё житие. Возможно, что и круто его изменить в дальнейшем.

Какими должны были стать мои исправившиеся соплеменники — о том "редактор" и сам не имел представления. Возможно, что по данному вопросу есть и литература, но где она хранится — этого я не знаю. Как потом оказалось, удаление одного слова из вечного вопроса ничего нам не дало, вопрос от "обрезания" менее жестким не стал. "Что будем делать", "что делать" — для основной массы соотечественников было без разницы. Словом больше, словом меньше — что от этого изменится?

Иногда на нас находит всеобщее помрачение сознания и вопрос "что делать" становится нестерпимым. Тогда наиболее умные из нас говорят остальным:

— Нужны выборы! Выберем "достойных" для всех остальных, кто не таков, как все остальные! Они-то и скажут вам "что делать"! — и начинаем поиски "достойных"

Сто лет тому назад у нас завёлся такой "товарищ", "один на всех", который и знал один за всех, "что делать" "Указал путь продвижения масс к светлому будущему" Но через совсем малое время выяснилось: он и сам не знал "что делать", а все его призывы были чистым блефом. Но с другой стороны: семь десятков лет на выяснение вопроса "Что делать" для такого вечного народа, как мы — сущий пустяк! Для одних ответ на вопрос "что делать" всегда бывает "прост, как три копейки", но таких меньшинство. Для других — ответ очень сложен, для третьих — абсолютно неясен. Подавляющее большинство моих соотечественников с древних времён пребывают в третьей, самой бестолковой группе и ответ их на вечный наш вопрос постоянен:

— Не знаю…

Как-то в местной печати, было сообщение о том, что на одно место в городской думе рвутся десять знатоков нашего вечного вопроса "что делать" Обрати внимание: десять на одно место! Не кажется ли тебе, что мы очень поумнели за последнее время?

А как обстоит у вас решение вопроса "что делать"? Сколько человек у вас претендует на одно место в мэрии? Сообщай телеграфом.

…все реки нашего края имеют два берега: высокий и низкий. Почему наша местность холмистая — не знаю, но говорят, что до появления моих древних родичей на месте нынешних холмов было дно океана. С чего и почему древнему дну океана надоело быть дном, и оно решило подняться — и этого я не знаю.

На высоком берегу, как правило, люди и селятся, а на низком, где обширные луга — пасут скот. Луга "заливные", и заливными они называются потому, что каждый год река заливала их талой водой.

На высоком берегу стойбище хижин на двадцать-тридцать, а далее — лес. Смешанный. Ну да, лес средней полосы нашего отечества. Если бы я бывал в твоей стране, то, непременно бы сказал, в каком вашем штате имеются такие же лесные массивы, как и у нас. Если судить по вашим фильмам, где много кадров о природе, то это будет что-то близкое к границе с Канадой. Но это для знатоков-лесоводов, а в нашей сказке он будет называться просто ЛЕС. Хороший лес, дикий лес, не ухоженный PARK, где каждое дерево учтено, записано и внесено в реестр. Парк подразумевает и смотрителей парка.

В нашей сказке был лес, который никому не принадлежал.

Были в наших краях и болота, но мало: мы всё же проживаем на возвышенности. Оврагов у нас хватает, но болот — мало. Почти совсем нет, а те, что были, вмиг прекратили своё существование после появления науки "Мелиорация и осушение болот" Общая площадь болот в наших краях к настоящему времени мне неизвестна, да и она не имеет какого-либо значения в последующем. В древние времена об осушении болот не думали: для чего их осушать? Земли и так у нас много, зачем болота трогать? Тогдашняя Природа вокруг моих предков имела название "первозданная", ещё сегодня её поминают как "девственная" На сегодня у нас остались одни воспоминания. Если верить песням любимой нашим народом певице, то впереди ничего хорошего от Природы не ожидается:

"… то ли ещё бу-у-у-дет,

то ли ещё бу-у-у-дет,

то ли ещё бу-у-у-дет ой-ёй-ёй!"

Когда и откуда в тех благодатных местах появились наши предки — тайна. Ни календарей, ни часов, ни письменности в те отдалённые времена древние родичи не имели, так что какие могут быть данные? Племён в древние времена в наших лесах было мало, поэтому таких страшных драк, какие случаются у нас сегодня из-за тесноты, тогда не было. За клок земли междоусобиц с множеством летальных исходов не устраивали. Мало воевали, то есть.

Глава 11. Внутриплеменное устройство.

Маня, ты только не спрашивай меня: "откуда мне всё это известно?" Ничего удивительного в этом нет потому, что я и сам один из представителей того древнего племени, о котором веду рассказ. Когда мне что-то непонятно из того, что показывает мой обесточенный телевизор, то я долго не задумываюсь, а начинаю думать так:

"как бы ты поступил в подобной ситуации? Да вот так! Это просто, это не трудно, я знаю, как могли бы поступить мои предки в подобном случае. Я от них недалеко ушёл. Ну, может, немного изменился в сравнении с пещерными временами, но не очень: если мне хватило недели без электричества для одичания, то, что тут можно сказать? Что можно обо мне сказать, если я особых неудобств от отсутствия электричества не испытываю? То, что с первобытным и "третьевобытным" образом жизни я не расставался, считай, с пещёрных времён. Сосед по лестничной площадке говорит мне, что это у меня "атавизм", но что это такое — не разъяснил. Его диагноз не так уж и плох, если он мне помогает выживать в "не лучшее время нашей истории".

Описание жизни любого племени, как в древности, так и в настоящее время, следует начинать с вождей. Племя без вожака — не племя, а так, недоразумение. Племя без вожака существовать не может, племя без руководителя у нас всегда называлось "сбродом", даже если в "сброде" и пребывали очень достойные люди. Бывало у нас и так, что настоящий сброд назначал "вожака" и таким способом "легализовался"