Лев Сокольников - Сказка для Мary

— Чтобы питался хорошо, был здоров, не пачкал часто пелёнки, много не просил. Хорош такой ребёнок, который начинает проживание с причинения минимальных неудобств родителям. И уж совсем большое счастье для всех, и в первую очередь для самого растущего дитяти, когда и вся его последующая жизнь мало, чем отличается от первых дней проживания в мире.

Таким и рос Тёмка. Да, слово, что сказала повитуха в памятный момент появления нашего героя, стало его именем. Почему бы и нет? "Темнотой" мои соплеменники с древних времён и до наших дней называют всякого малограмотного и не желающего познавать мир, человека. Это в отличие от "просвещённого". Но "темнотой" мы награждаем только взрослых людей, проживших большую часть отпущенного им времени, но так ничего и не понявшего в окружающей жизни. Ещё ни разу я не слышал, чтобы ребёнка называли "темнотой" в прямом значении этого слова.

Приступим к награждению нашего героя?

Я его награждаю сказочной молчаливостью. Да, да! Что делают рядовые, ординарные дети, если они испытывают естественные неудобства? Они орут, требуют голосом внимания и необходимых благ. Ничего не изменилось с пещерных времён и до сего дня в процессе выращивания человечьего потомства, и, уверен, что ничего нового не появится ещё сотни лет. Есть и отличия: детские "сигналы" о "неудобствах" с самого раннего возраста соответствуют характерам орущих: одни "голосуют" просящее, другие — требуют, третьи… О третьей категории детей скажешь сама.

Тёмка молчал в любой позиции, в какой бы он не пребывал: голодный ли, мокрый, или того хуже, но молчал. Такое его молчание иногда вызывало у родителей страх: "а здоров ли ребёнок!?" Но можно задать и такой вопрос: почему ребёнок должен сигналить родителям о том, что он голоден? Почему сама мать не должна думать о том, что ребёнка кормить нужно? Пелёнки менять? Мать, если ты выпустила в свет дитя, то работай для его здорового возрастания на упреждение! Скажи, у вас бытует поговорка: "дитя не плачет — мать не разумеет?"

Милая Мери! Сегодня смотрю на рекламу массы благ, что придуманы взрослыми для детей и думаю: "кожа ребёнка от применения шампуни фирмы такой-то будет "нежной, упругой…" в общем, необыкновенной! О такой коже наш древний герой и мечтать не мог, но современные дети с нежной кожей сами-то от шампуней лучше становятся? Или только одной "шелковистой кожи" и шампуней к ней мало?

Как тебе кажется, какие достоинства выше: те, что нам подарены неизвестно кем, или приобретённые нами самостоятельно? Сообщи почтой свои соображения.

Даю ему и второй дар: у него будут необыкновенные руки. Повторюсь: почему повитуха Колесишка была уважаемым членом племени? За свои необыкновенные руки: она чувствовала ими самую маленькую косточку в тельце новорождённого. Пройти материнские "ворота" и не повредиться — трудная задача для появляющегося в свет, но пальцы Колесишкины ставили на место все "детали" новорождённого, если что-то и случалось при родах. То, что чувствовали волшебные пальцы Колесишки, и "косточкой" называть было бы большим допущением.

И руки Тима обладали удивительным свойством: к семи годам он ими свободно ловил рыбу. Я знал человека обожавшего ловить рыбу руками, но рыбу определённой: линь. Рыбина линь любит стоять под корягами у берега и поймать его руками, при определённой сноровке, совсем не трудно. Тим ловил рыбу иначе: заходил у берега по колено в воду, стоял и смотрел на средину реки. В момент, только ему известный, опускал руки в воду, и не проходило и минуты, как приличных размеров рыбина тыкалась носом в его ладони. Мелочь с ладонь он не брал, а только длиною в локоть. Когда рыбина подходила "в зону досягаемости" Тим запускал ей пальцы под жаберные крышки и выбрасывал на берег. И сверстники пробовали ловить рыбу его способом, но у них ничего не получалось. Что мы делаем, когда видим необыкновенные способности у других? Правильно: или дивимся дару такого счастливчика, уважаем за его дар, или страшно ему завидуем.

Мери! Поскольку сказка пишется для тебя, то ты можешь смело менять те места, где, как тебе кажется, я "перехожу все границы" Помни о своём праве! Не забывай и моё право: "фантазировать без оглядки"

И третий дар даю придуманному мальчику со странным именем "Темень":

дети всех народов одинаковы: дружат, играют, ссорятся и дерутся. Затем мирятся, и всё повторяется вновь. Но в описываемом племени детские ссоры-споры-драки и борьба прекращались с появлением Тима. Он не призывал "перестать спорить и драться", он, по своему обыкновению молчал и только смотрел на спорщиков. Спорщики, разгорячённые каждый своей правотой, тот час же "остывали" стоило Тиму поймать своим взглядом их глаза. Сегодня бы любой сказал, что придуманный мною мальчик обладал природным гипнозом, но тогда о врождённом гипнозе никто и ничего не знал.

Своего Тима я придумал очень давно, но рассказать о нём словами кому-нибудь не брался по причине: не было рядом "свободных ушей" То есть, такого человека, который стал бы читать, или хотя бы выслушать моё сочинение. Меня можно обвинить в подражании, но это не так: известный на весь мир мальчик обучался в школе волшебников, и обучающихся там было превеликое множество. Иногда думаю о той школе так: "куда столько волшебников готовили? Где им всем потом работу по специальности находили? Волшебник, если он не делает ни зла, ни добра, "теряет квалификацию" как и медицинский работник" И ещё, только по моим соображениям, в повествовании о мальчике, что учился в "школе волшебства" есть одно сомнение: "волшебству обучить невозможно" Моё такое заявление держится на песне очень известной нашей певицы:

"…даром преподаватели

время со мною тратили,

даром со мною мучился

самый искусный маг!"

В самом деле, в этом куплете наблюдаются два чудака: один неспособен обучиться волшебству, но всё же продолжает "учиться", а другой этого не понимает и продолжает "вбивать в голову" ненужную мальчику науку.

Мой герой существует в единственном экземпляре потому, что очень трудно наделить разными качествами большое количество волшебников и магов, и если у полсотни магов-кудесников одинаковые способности, то такие таланты — одна скукота!

Пора вводить в нашу сказку персону с ужасными качествами. Их всегда и везде называются "колдунами". Сказка без колдуна — не сказка, поэтому и нам нужен будет таковой. Грамотный, талантливый и злой колдун. "Волшебник" всегда бывает "добрый", но а "колдун" — всегда только "злой". У меня нет данных о количестве перерождений добрых волшебников в злых колдунов, но думаю, что такие перерождения случаются с очень много знающими, многое могущими и тонко чувствующими окружающий мир, людьми. Грамотные и умные люди почему-то к старости всегда становятся "злыми колдунами" Насколько был злым новый персонаж нашей сказки — решать нам. Продолжим?